Геннадий осторожно приоткрыл глаза. Сквозь заколоченные ставни пробивался дневной свет. Он лежал без одежды на широкой скамье, накрытый пахнущей пылью медвежьей шкурой. Возле печки хлопотала сгорбленная старуха. Сноровисто управляясь рогатым ухватом, вытащила дымящийся чугунок и поставила на стол. Гена огляделся. Больше в доме никого не было.
– Вставай, голубь!.. Проспал уже все на свете, – она с усмешкой смотрела синими глазами. – К столу садись.
В голове проносились смутные воспоминания, тело ломило, спину как огнем жгло. Он встал, оделся, подобрал разбросанную одежду и сел завтракать. Пока хлебал наваристые щи, старуха не сводила с него внимательного взгляда, подкладывая куски вкусного ржаного хлеба. Заскорузлыми пальцами разрывала вареную курицу и выкладывала ему на блюдо. Налила из старинного самовара крепкого душистого чая. Гена с каждой минутой чувствовал прилив жизненных сил и хорошего настроения. Расправившись с завтраком, встал из-за стола, сердечно поблагодарил добрую старушку.
– А теперь иди, касатик!.. Пора тебе. Не забывай бабушку, – улыбнулась зловеще.
– Пойду я, – на него стали наплывать воспоминания.
– Ступай, голубь! – и захлопнула за ним дверь.
Сырое холодное утро встретило моросящим ветром. Брошенный скит смотрел на него во всей неприглядности. Сгоревшие дома осыпались золой, везде стоял запах гари. По пожарищу носились клубы пепла. Пронзительно жалобно скрипели хлопающие на ветру ставни, истлевшие двери. В небе сплошной серый пергамент. Близкий лес окружал мокрой темной стеной. Деревья недовольно шумели, качались в вышине, слегка поскрипывая и осыпая влагу с раскидистых хвойных лап.
Гена быстро продрог. Пошел куда глаза глядят, полагаясь больше на наитие, пробираясь едва различимой, раскисшей тропой. Довольно скоро он увидел свой Зил. Завел двигатель, долго сидел, вспоминая. Включил печку, и кабина наполнилась теплом. Будто поднимаясь из далеких глубин, память обретала ясные формы. Бандиты на пустынной дороге, ночь в лесу, расстрелянный джип, деньги…
– Деньги!.. – Гена сунулся в карман: пачка долларов была на месте. – У-ух! – обрадовался.
Через пятнадцать минут выбрался на Чуйский тракт и, прибавив скорости, торопливо помчался домой. Смутно всплывали в памяти мужики-Помощники, красавица Власта, Огнеяр… «Власта! Неужели это был только сон? Жаль! Какая женщина!.. Перед глазами возникли страшные мучения грешников, котлы кипящей ртути. Замотал головой пытаясь прогнать видения. Включил радио, нашел музыку, добавив громкости. «Почему болит спина?.. – ему вспомнилась бабкина баня и дубовый веник. – Ничего себе напарился!»
Опять шла предвыборная реклама. Опять говорили про милосердный фонд «Благодея». Оказывается, перевести деньги можно в любом отделении банка. Гена все размышлял о детях-инвалидах. Решил положить на счет детдома хотя бы сто долларов. Ехал, думая о бедных сиротах, вспоминал свое детство, печалился… «Что им сто долларов?.. Переведу тысячу! Все равно деньги бандитские!» Сразу повеселел от правильно выбранного решения и, напевая под нос, двигался дальше. Вдруг озарила очень простая мысль: а ведь деньги-то эти кровавые! И счастья мне не принесут! – отдавать все было жалко.
«Оставлю себе пятьсот долларов. Остальное детишкам отдам. Может быть, спасу кого-нибудь!» – сразу стало легко и радостно.
В первом попавшемся отделении банка он перевел в фонд «Благодея» двенадцать тысяч долларов. У молодой кассирши чуть глаза на лоб не вылезли. Она с уважением посмотрела на Геннадия и спросила: будет ли он указывать фамилию отправителя. Но Гена отказался, гордо заявив, что пожертвования нужно делать, не афишируя своего имени.
Дама восторженно смотрела на него, удивляясь неслыханной щедрости. Написала свой домашний телефон и предложила позвонить. Сегодня вечером она свободна и будет ждать. Гена обещал позвонить, как только разберется с текущими делами. Окрыленный произведенным впечатлением и довольный собой, добрался до дома.
Заехал во двор, заглушил двигатель и легкомысленно насвистывая, вошел в избу. Зины не было. Заплаканная Катерина беспокойно металась по комнате. Заламывая в отчаянии руки и безудержно рыдая, все же нашла в себе силы рассказать отцу о жестокой несправедливости.
Блэк получил долгожданное письмо. Министр в категоричной форме запретил ему заводить отношения с сумасшедшей русской девчонкой. Они с матерью давно присмотрели невесту, – старшую дочь самого премьера. Родители девушки согласны, поэтому осталось дождаться возвращения Блэка. Но если он ослушается воли отца, то может позабыть о наследстве и не возвращаться. Министр понимал чувство находящегося на чужбине сына, разделяя восхищение очаровательной сибирской пантерой. Напомнил, что сын члена правительства должен в первую очередь думать о своем будущем и репутации отца. Возлагал на Блэка большие надежды. Писал, что если у него с Катериной возникнут проблемы, то он готов заплатить любые деньги, только бы не опорочить честь семьи. В посольстве лежала крупная сумма, которую министр перевел вместе с письмом.
Блэк страшно расстроился. Хотел наложить на себя руки от страшного горя, но она не дала. Весь вчерашний вечер проплакали, беспрестанно клянясь в вечной любви. Он не знал, как поступить, но ослушаться не посмел. Блэк переживал за судьбу будущего ребенка и пообещал помогать ей в любом случае. Так ничего и не решили, и он уехал, сказав, что не хочет больше жить без нее.
На Гену, будто ведро ледяной воды вылили. Он был глубоко потрясен:
– Так я и знал!.. Теперь мне негритят воспитывать! – возмущению не было предела.
– Успокойся, папа, – она вытирала слезы. – Не было никакой беременности. Это я нарочно придумала!
– Но зачем? – поразился Геннадий.
– Чтобы во дворце жить и на колеснице кататься!.. – захныкала Екатерина, бросившись ему на шею. – Ничего не получится! Буду здесь до старости теперь перебиваться!.. – плач переходил в горькие рыдания.
У Гены отлегло от сердца, он как мог ласково успокаивал дочь. Чуть утешившись, она спросила:
– А ведь Блэк не знает!.. Как думаешь, если десять тысяч долларов с него взять? Хватит?
«В кого она? – подумал Гена. – Видимо время сейчас такое. Деньги теперь делают.
Пришла хмурая Зинаида. Мазнула по нему равнодушным взглядом и надолго уединилась с дочерью.
«Слава богу! Хоть негритят не будет!..» – обрадовался.
После ужина лежали с супругой на диване, смотрели аргентинский сериал. У него закрывались глаза, он не замечая, часто проваливался в сон, всхрапывая и тут же просыпаясь.
– Иди-ка, ты спать!.. Мешаешь только! – Зина очень переживала за судьбы героев фильма.
– Точно, пойду я спать, – Гена встал, потянулся, снял рубашку, брюки... Из кармана выпала записка с номером телефона кассирши и чек перевода.
– Что ты там уронил? – Зина подняла листок. – Марина? Кто это? – Гена похолодел. – Что за перевод? Двенадцать тысяч долларов? А ну-ка рассказывай!
Гена хотел надеть рубашку, но она не разрешила.
– Что у тебя со спиной?.. – Зинаида встала. – Что за кровоподтеки? Да глубокие какие! Тебя что, избивали?
– Да нет, что ты, – он растерянно засмеялся.
– Давай рассказывай! – потребовала она.
Геннадий долго говорил о своих приключениях. И о сломавшемся бензонасосе, о грабителях на дороге и расстрелянном джипе, о похищенных долларах и страшной старухе. Сказал, что это он так сам себя исхлестал каким-то особым веником. С гордостью рассказал о том, как все бандитские деньги перевел больным детям.
Зина слушала, но было видно, что она не верит, ни единому его слову. Сериал давно закончился. По телевидению передавали новости.
Вдруг Гена увидел знакомую картину:
– Смотри скорее, а ты мне не веришь!.. – он показывал на экран. Зинаида добавила громкости.
Показывали изрешеченный джип в лесу и мертвых пассажиров. Голос за кадром со странным удовольствием смаковал подробности убийства. Сказал, что очевидцы-грибники видели неопознанный грузовик, с большой скоростью уходящий с места преступления. Предполагалось, что киллеры бросили автоматы в лесу и скрылись на нем. Похоже, это Зил-130. Ведется экспертиза рисунка протекторов. Грузовик, скорее всего угнанный. Никто не понимал, почему злоумышленники воспользовались таким автомобилем. Видимо, чтоб сбить со следа милиционеров. Одним из убитых оказался известный криминальный авторитет по кличке Сиплый. Кандидат в депутаты и организатор детского благотворительного фонда «Благодея». Фонд был создан с целью отмывания денег, все расчетные счета арестованы. Ведется следствие.
– Какой же ты идиот! Идиот! – Зинаида заметалась в приступе ярости.
– Ничего себе! – Гена сидел, ни жив, ни мертв.
– Зачем ты деньги в этот дурацкий фонд отдал? Все! Дома жрать нечего, а он доллары тысячами раздает! Какие дети?.. Ты слышал, чем эти бандиты занимались? – она со злостью швырнула на пол хрустальную вазу, осыпав осколками все вокруг.
– Теперь тебя ищут, и машину твою ищут, и найдут, не сомневайся!.. И на тебя повесят!.. Сволочь! Всю жизнь мне искалечил! – она бушевала как разъяренный ураган.
Геннадий сидел жестоко уязвленный, раздавленный собственной глупостью.
– Ничего от тебя хорошего не видела!.. Ничего! Как был ты простофилей, так простофилей и остался!.. – Зинаида летала будто фурия, вихрем опрокидывая стулья.
Ему стало очень обидно от ее упреков.
– Как же так? Почти двадцать лет вместе прожили, а оказывается, ничего хорошего не было? – он возмущенно посмотрел на нее.
– Заткнись, Гена! Никогда не любила тебя! – бурная ярость перешла в плач. – Ну, зачем ты тогда появился? Зачем?
– Все не можешь забыть своего ненаглядного Рафаэля? – это был удар ниже пояса.
Зинаида смолкла на миг, подняла мокрые от слез глаза и что есть силы, отвесила ему звонкую пощечину. Гена от неожиданности отлетел на диван.
– Не смей так говорить о нем! Слышишь?
– Слышу! – щека горела от удара. – Я все, все про тебя знаю! У тебя есть любовник! Есть, не спорь!
– Что? – она вдруг успокоилась. – Любовник? Да, Геночка! У меня есть любовник! И уже давно! Состоятельный образованный человек. Тонкий, щедрый, привлекательный! В отличие от тебя... Неудачника!.. – последнее слово тяжелой гирей упало на голову Геннадия.
Он закрыл лицо руками, чувствуя, как сердце пронзает раскаленная железная стрела. Хотел что-то ответить и не мог, хотел встать, тело не слушалось его. Воздуха не хватало, душу щемила горечь безвозвратной потери.
Зинаида плакала молча, невидящим взглядом глядя в погасший экран. Обоим стало понятно, что семейные отношения зашли в тупик. Никто из них обоих не знал, как дальше жить с таким камнем в душе. Долго сидели в темноте, в безмолвии. Наконец Геннадий, приняв решение, начал одеваться.
– Куда ты? – она уже пожалела о случившемся.
Не отвечая, он быстро вышел во двор.
– Гена! – Зина
И пусть он пропал для всех,но это было ЕГО решение..
Повесть понравилась Мистично, но отлично!