19. Второе прощание

страх. Страх защищает его личность от разрушения. Страх порождается собственной важностью, которая может пострадать в результате изменений. Если маг преодолевает этого врага, он переходит во вторую стадию – стадию ясности. Теперь его взгляду на мир не мешает личность и собственная важность. Воспринимая мир, он смотрит на него, вычеркнув себя. Он перестаёт видеть только то, что хочет видеть, и не замечать того, что не желает замечать. Он перестаёт манипулировать окружающими и они тоже не способны манипулировать им.  Его восприятие ничем не ограничено и не замутнено. Он ясно принимает события, видит последствия. Его трудно обвести вокруг пальца, его сила возрастает. Стадия ясности означает также, что маг не отделяет себя от мира, и это также увеличивает его ясность. Но с её появлением  в сердце мага приходит тоска. Чем больше ясность, тем больше тоска.
- Почему Сэсэ? Почему тоска...
- Знаешь такую мысль: «Во многой мудрости много печали»? Это не совсем точное выражение. Когда ты выводишь себя из взгляда на мир, перестаёшь бояться, что-то ожидать, чего-то желать, то неизбежно опустошаешь себя. Тебе ничего не нужно от мира. Это порождает тоску -  беспричинную и огромную, как бездна. Маги говорят, что это ощущение присутствия бесконечности. Так или иначе, после обретения ясности основным врагом мага становится ясность, осознание своей непогрешимости. Остаться сомневающимся, изменяющимся, открытым миру – вот задача мага в преодолении ясности. Если маг преодолевает её, он переходит в третью стадию – стадию силы. Теперь он всё ясно видит, и ему подвластны огромные силы.
Лю как раз находится в третьей стадии, только, в отличие от прочих магов, ее силы невообразимы. И они — главный враг: искушение воспользоваться ими, когда ты ясно видишь и можешь исправить, помочь, трудно преодолеть. Для того чтобы победить силу, маг должен прийти к смирению.
- А что ты понимаешь под смирением?
- Конечно, не то, что ты. Смирение раба божьего - это покорность, готовность стерпеть, принять нечто неприятное, не протестуя, не стараясь увильнуть. Другое дело, смирение сына божьего. Для сына божьего смирение - это безупречность, не имеющая  внешнего оправдания. Безупречность мага на третьей стадии должна перестать зависеть от событий мира, от мнений, оценок и даже от него самого, -  Сэсэ вопросительно посмотрел на Дорожную Пыль, как бы проверяя, не утратил ли он нить понимания, и продолжил. - Ты любишь джаз? Настоящий джаз с импровизацией, непредсказуемый и живой? - Дорожная Пыль довольно закивал головой. - Это бывает не часто и не по желанию участников. Если они профессионалы, то у них полно всяких накатанных музыкальных всплесков, неожиданных выходов, но это не то. Когда наступает момент настоящего джаза - это чувствуют все. Все участники вдруг начинают понимать, что будет делать тот партнер и тот, и когда ему самому надо что-то сделать и как. Каждый своей волей вплетается в это кружево, которое принадлежит уже им всем и даже не только им. Они не вольны над собой, но они вольны. Они слушают мир, чтобы узнать, что делать  и делать так, как только они и способны сделать. Они с радостью и счастьем покоряются этому потоку, потому что в нём гармония, превышающая гармонию каждого. Ты понимаешь, что я говорю? Они безупречны не перед собой, не перед слушателями. Они безупречны перед тем духом, который ведёт их. Они безупречны, потому что из кожи лезут, чтобы сделать точно так, как этому духу надо, потому что только так получится, как надо им самим. Их намерение отдано намерению силы мира, а сами они превратились в тончайший слух, чтобы, не дай бог, не пропустить что-то важное и не сделать. Это и есть истинное смирение, которое не просто не ограничивает, а, наоборот, возвышает мага до уровня творца, превращая его в со-творца.
    Понимаешь теперь, что я имею в виду, когда говорю о необходимости смирить свою силу и понять, что она не твоя, она принадлежит миру!? Сила мага может быть использована только в соответствии с намерением мира, а никак не своим. Лю, например, ещё недостаточно смиренна. Последние события показали это. С её силой она может по своей прихоти перебросить в другие борозды времени не только себя, но и огромную часть мира. Это никуда не годится. Маг должен слушать и слышать шёпот силы мира.
- А когда маг становится смиренным, что тогда?
- Тогда он становится человеком знания и может даже встретить фею Мудрости, но …, - в этот момент дверь отворилась и появилась Лю с тарелкой дымящейся манной каши.
- Всё-всё, разговоры закончены. Пора кушать, - она бесцеремонно выпроводила Сэсэ, села на кровать и началось: «За Орла… За маму… За всемирное намерение»…  В общем, всем известный с пелёнок текст.
                                                        *        *        *                                           
    Прошло несколько дней. Дорожная Пыль совершенно оправился от последствий своего путешествия. Все разъехались по своим делам. Только Лю звонила ему два-три раза в день, требуя отчета: что ел, в чём одет, как спал. Она оказалась образцовой мамой: ее контроль был тотальным, но ненавязчивым. Тёплым вечером Кэкэ и Дорожная Пыль сидели у костра. В ожидании печёной картошки Дорожная Пыль медитировал, наблюдая за языками пламени. Он растворялся в этом пламени.  Кэкэ прервал его занятия.
- Дорожная Пыль! Я тебе многое рассказал, теперь надо показывать. Но после этих событий меня никто правильно не поймет. Маги боятся  твою мамочку, как чёрт ладана.  Она ведь до сих пор на меня зуб имеет. Тоже мне, фея Любви называется! Жуть одна.
- Зря ты так на неё. Она ещё маленькая девочка, милая и непосредственная.
- Ага, маленькая! Чуть не порвала всех в клочья на хрен. Чудом дом уцелел, все стены в трещинах.
- Ну, и что теперь делать?
- Ты же хотел подробнее про мир узнать? Хочешь, я тебя сведу с одним магом? Он дока по этим делам. Потом, когда всё рассосётся, вернёшься сюда.
- Так я «за». Завтра и поеду.
    На следующий день в пять утра Дорожная Пыль уже сидел в автобусе, который шёл до станции  «Деревяткино», откуда ему надо было добраться в столицу магических фонтанов, к таинственному и непонятному магу со странным именем Басмач.