его реакции я подумал, а не поспешил ли я с этой лекцией.
На протяжении дня мне пожаловались несколько сотрудников института, какие шумные у меня мальчики. Об этом я не преминул поведать и им самим.
В конце моего пребывания в Геленджике Евгений пожаловался на сердце. Болит, мол. Я заметил, что если они совсем поменяют ночь на день, будет ещё хуже. У Саши началась аллергия. Вытирая платочком потекший нос, он объявил, что на домашнюю пыль. Это на берегу моря!? В квартире, продуваемой всеми ветрами!? Сколько же он употребил аллергенов (консервантов) за всю свою столь недолгую жизнь? И не явилась ли пыль с его брюк ещё одним аллергеном?
В день перед моим отъездом Евгений поинтересовался, не хочу ли я переночевать в помещениях на берегу моря. Я подумал: - «Н-да. Ты Евгений, я – Евгений, ты не гений, я не гений… Однако командовать мной ты ещё мал. Хотя я тебя понимаю. Появившаяся гиперсексуальность мальчиков не ответ ли природы на женскую «сексуальную революцию», вызванную повальной фригидностью женщин? Может быть, может быть…». Вместо ответа я потрепал его по плечу, подумав при этом, что у них будет две-три ночи без взрослых. Я уеду, а родитель Саши ещё не приедет. Возможно, этих ночей мальчикам и хватит. (Несколько иная точка зрения приводится в книге А. Белова: «Антропологический детектив». Изд. Москва, 2002г. «…порой высокая сексуальная потенция компенсирует недостаток ума». Правда при этом, по мнению автора, должно возрастать буйство и злобность.)
Впервые пришли мальчики после танцев тихо, и, не зажигая свет, улеглись спать. Утром я наготовил им много каши и уехал.
Мне было безумно жаль этих бедных брошенных мальчиков и их отцов.
Конец.
