СУКА БУДУ

                                                                                                               
                   В метрах четырех-пяти ниже меня шумным потоком летела серая лента воды. Местами она закручивалась небольшими водоворотами, а налетев на опору моста, закипала белыми бурунами и  разлеталась холодными брызгами. Если долго смотреть на все это, то может закружиться голова. А я уже был на грани этого, потому что давно стоял за перилами на краю моста, но все никак не мог решиться прыгнуть в этот поток.
В двух метрах от меня топтался мой друг Гарик. Он пытался сделать шаг к краю моста, но, зашатавшись, быстро возвращался назад и хватался руками за перила. Это повторялось уже несколько раз. Никто из нас никак не мог решиться на прыжок в воду. Страшно было!
                 До этого мы часто видели, как взрослые ребята прыгали, а самые смелые даже ныряли с моста. Мы им завидовали, но сами никак не решались. Как-то раз мы зашли на мост, когда они прыгали. Так со словами, «а ну, малявки, быстро отсюда, не доросли еще», они нас оттуда согнали. Обидно стало. Ведь уже в четвертый класс перешли, а для них мы все равно еще малявки. Это мы еще посмотрим! Показушники! Перед девчонками выпендриваются! А те - «Ах! Ох!» Подумаешь, с моста прыгнули, а визгу как с 10-и метровой вышки.
И вот после трех часов дня, когда почти все разошлись из-за жары, мы и решили прыгнуть с моста.

                 Но кто знал, что одно дело стоять на мосту и наблюдать, как прыгают другие, а другое - самому стать на край моста над водой. Наверное, зря мы с Гариком погорячились. Но мы ж дали слово, что прыгнем. Свидетелями этого спора были двое наших друзей, которые с интересом  наблюдали за нами с берега. Они выкрикивали шуточные наставления и советы, как прыгать, и даже, упреки в трусости. В ответ мы отмахивались руками и снова вступали в молчаливую борьбу с собой. Я понимал, что надо прыгать. Все! Я уже решился, но, глянув, на вцепившегося в перила Гарика, останавливался. А мы же договаривались прыгать вместе, одновременно! И тогда я сказал:
                - Гарик, давай на счет три прыгнем.
                - А может, завтра. А?
                - Но мы же поспорили.
                - А давай тогда переспорим наоборот.
                - Это как? Мы же ударили порукам и ребята разбили.
                - Ну, вот и перебьем наоборот.
                - Это как?
                - Ну, мы рука за руку, а ребята снизу отобьют спор назад.
                - Да ты что! Нас же засмеют все. Нет, надо прыгать. Понял?
                -  Понял, - вяло ответил Гарик.
                - Так! Становимся одновременно на край и на счет три прыгаем. Мы не малявки! Договорились?
                - Договорились!
                - Давай побожимся,
                - Давай!
                - Сука буду! – выкрикнул я и, заложив ноготь большого пальца под верхний зуб, резким движением пальца вперед, щелкнул им. Тоже проделал и Гарик, выкрикнув, как клятву, «Сука буду». Мы посмотрели друг на друга. Мы были полны решимости и поэтому смело стали на край моста.
               - Раз, два, три! – просчитал я и с криком, размахивая в воздухе руками и ногами, полетел в воду. Через мгновенье я вынырнул из воды и оглянулся. Гарик, опустив голову, стоял на балке, прислонившись спиной к перилам. Я погрозил ему двумя кулаками и поплыл к берегу.
               - Ура-а-а! Молоток! – кричали мне подбежавшие ребята, а я все смотрел на Гарика, который медленно шел от моста к верхней дороге. Он тер глаза кулаками и уходил от нас.
Гарик не приходил к нам два дня. На третий пришел и, как ни в чем не бывало, стал с нами играть. Некоторые ребята стали его дразнить. Тогда я подходил к обидчику и говорил: «пошли, прыгнем» и ссора затихала. Но Гарику я как-то сказал: «помни, ты проспорил и долг за тобой».
Детские ссоры быстро проходят и забываются. Так было и у нас. Играли, дружили, учились, потом наша семья переехала жить на Украину.

                Прошло 20 лет.
                Я окончил институт, работал и в свободное время ходил в горы. И однажды, возвращаясь из экспедиции по Памиру, я залетел в Ташкент. Мне хотелось встретиться с детством и хоть с кем-нибудь из друзей.
К счастью Гарик жил в том же доме, где и раньше. Естественно, меня никто не ждал, но встреча была ошеломляюще горячая. Я его не узнал, да и Гарик долго всматривался в лицо незнакомца. Но после пары контрольных фраз нашего детства, он заорал – «Вовка!», а я ему – «Гарик!», мы обнялись почти «со слезами на глазах». Затем «Ахи! Охи!», восклицания «а помнишь…, а знаешь,…а ты видел…» и другие. Вскоре мы успокоились и начали рассказывать о себе. Гарик кончил институт и работал на авиационном заводе.
                - Помнишь на «Урде» был авиационный завод, так вот уже лет пять как он в другом месте. Там мы такие лайнеры для оборонки собираем. Представляешь, он может взять на борт роту десантников с техникой и снаряжением.
                -Да ты что? Ни фига себе!
                - У нас все об этом знают. Но ты там у себя никому. Лады.
                - Да ладно секретничать.
                - А ты где работаешь?
                - Я как в песне: «а мы, говорит, делаем ракеты, и покоряем Енисей, и даже в области балета, мы впереди планеты всей».
                - Так! На балетомана ты не похож. Вид спереди не впечатляет. Так ты что? Строитель – покоритель?
                - Не-а!
                - Да ты что? Того? Ракеты? Ну, ты даешь! Молчу-молчу.
                - Да ладно, тоже все знают. Но не обо мне, конечно.
                - Ну, не боись, я с такими разговорами на рынок не пойду.
                 - Ладно! Ну, ее эту работу. Гарик, как я рад, что тебя встретил. Давай завтра пойдем по нашим местам пройдемся.
И говорили мы потом, говорили допоздна.

                 На следующий день вышли сразу после завтрака. К нам просился сынишка Гарика, но ему отказали: чтоб не мешал моей встрече с прошлым. Вот и моя улица Водопадная. На месте, где мы жили, был двухэтажный особняк. Нет тех дувалов (забор из глины), арыки спрятаны в трубы, вместо пыльной дороги - асфальт. Я кручу головой по сторонам, всматриваюсь и пытаюсь найти хоть что-то знакомое. Подходим к месту, где наша улица втыкается в берег реки Басу. Здесь мы залезали в соседние сады, рвали яблоки, а затем под гневные крики хозяев убегали к реке и прыгали вниз в холоднющую воду с крутого берега. Речка-то с гор течет.

                Мы подошли к берегу. Мимо нас внизу текла речка шириной метров шесть. Наш берег возвышался на 2-3 метра. А ведь раньше и река была пошире раза в два, и берег был намного круче. Я посмотрел влево в сторону моста. Мост, как мост. Однопролетный, железобетонный и совсем не высокий. Непонятно чего мы так тогда боялись прыгать с него. Смотреть не на что. Но, как и раньше там суетились ребята: кто плавал, кто загорал на пляжике, а некоторые прыгали с моста. Даже сюда долетал их смех, визг, веселые крики.
                Да, течение тогда было намного быстрее, чем сейчас. А как все изменилось! Гарик молча с улыбкой наблюдал за мной. Он здесь жил, ему было все понятно, и он ничему не удивлялся.
Я, молча, посмотрел на него. Постепенно на меня стала наползать улыбка.
                - Ну, Сука! – выкрикнул я, подходя к Гарику вплотную.
                - Я так и знал, что ты за этим приехал! Пошли! - сказал Гарик, кивнув в сторону моста. Мы почти одновременно засмеялись, а потом просто безудержно заржали. На нас оглядывались, но мы не могли остановиться.
Вот и пляж. Я с интересом смотрел на пацанов, потому что видел в них себя. Когда они увидели, как Гарик надел плавки и пошел на мост, они весело загалдели и толпой побежали за ним.
                - Что ж ты мне не напомнил про плавки? Я б тоже пошел с тобой, - прокричал я Гарику. Он что-то ответил, но я не расслышал. Вот Гарик перелез через перила и приготовился к прыжку. Он, как и много лет назад ногтем большого пальца щелкнул по зубу, что-то крикнул, затем махнул мне рукой и … полетел головой вниз.
                - Ну, простишь меня? - спросил, улыбаясь, Гарик, когда вышел из воды.
                - Да ты что! Такой полет! Я так не смогу, молодец! Конечно, прощен! – и мы обнялись, крепко шлепая ладонями по спинам.
                - И давно ты начал тренироваться?
                - А почти сразу, как ты уехал. Я в бассейн ходил и там учился нырять.
               Мы медленно поднимались вверх.  Вот и наша Водопадная.
                Я оглянулся на мост. Да, это был не тот мост. Как жаль, что все так изменилось. До этого момента моя память хранила романтику того времени, когда все было гораздо выше, шире, интересней и кое-где даже страшней. Эх, если б не Гарик, не стоило сюда приезжать. Но встреча с другом детства многого стоит.