Другой раз и задумаешься: как создана она мудро, природа-то! Вот сейчас сею я, к примеру, огурцы, прикрою это крошечное семечко земелькою и уже вскорости по-ошло!.. начинаить это семечко прорастать. И вот представь себе, начинаить прорастать, и свой первый ростик все равно как в разведку выпускаить, а на семядольку ишшо шапочка надета. И хорошо семечко прорастёть, и уже большой этот ростик станить, а шапочку с семядольки не торопится сымать. Почему это так, как ты думаешь?.. А потому, что если ты этот ростик повредишь или станешь на него, то семечко запасной выпустить. Во-о как разумно природа устроена. Вот я и рассуждаю: значить, есть тот, кто все это рассчитал, и есть такая сила его над нами.
Помню, раз летом саранча на Рясник налетела, и саранча эта была во-о какая здоровенная! А летела прямо тучею черною, аж света белого не видать. И всё от Рясника прямо на север, от Рясника и на Трыковку. А после этой саранчи появился червяк... лохматый, черный и все стены у хат усеял. Бывало, выйдить свёкор да мятлою и стряхиваить с окон червяков этих. И ишшо они посожрали всё вокруг, картошку… так ту до самого корня поуничтожили. Вот и приглашали всем селом батюшку молебен служить, и когда шествие шло по улицам, хоругвь несли, отец Сергий водой святою брызгал на все стороны. И что ж ты думаешь? К вечеру эти червяки и поползли, и поползли. И уж кто мужикам сказал, не знаю, но вырыли они за Рясником ров, а червяки эти так и пошли в него, так и пошли, одним тёном в него и сползли. Должно, на метр на цельный насыпалися! Потом от них даже вонь пошла, и мужики ходили этот ров засыпать. Во как, милая... Ну, можить, и время их подошло. А, можить, проклятье подействовало. Не зря же говорили про отца Сергия, что он прозорливый, вот и червякам заклятье дал. Помню, свекор так-то скажить да скажить:
- Если б молебен не отслужили, пропали б мы от нечисти, от червяков этих.
Во как люди верили!.. Так что, если предки твои верили, так зачем тебе задумываться есть ли Бог, нету ль Бога? Вон какие головы ученые над этим думали, а так ничего и не сдумали. Вот и ты верь. А верить не будешь, значить, всё тебе дозволено, и хорошее, и плохое. И грех тебя мучить не будить, и душа у тебя болеть не станить за то, что сделаешь.
Как после революции детей-то настраивали? Если знаешь что-то за батькою, так иди и донеси на него, никакого греха в этом нетути. Вот и шли, и доносили... А раньше? Это ж каким грехом считалося против отца родного пойти! В аду жарком за это кипеть будешь и грешников так рисовали: стоить в аду сковородка на огне… красная аж вся от огня-то!.. и эту сковородку ябедник языком лижить. И язык-то у него во-от такой-то уже вытянулся, а он всёодно сидить и лижить.
А воровство? Каким же грехом считалося украсть! Обмануть, обсчитать. Вот и не воровали так, как теперича. Ишшо дед мой, помню, рассказывал: едить по деревне возчик и кричить: «Солони-ины*! Солонины кому?» И выходють, и покупають у кого деньги есть, ну, а у кого нет, так возчик этот: «Да бярите, я на вереи запишу». И запишить над воротами мелом: столько-то должны, а в другой раз едить, глянить: ага, мол, у того-то долг есть, да зайдёть и отдадуть. А как же? Не отдать всеодно что украсть. И вора-то в деревне, бывало, так опозорють, что за всю жизнь не отмоется. Раз Гришка-сосед пятак украл, так урядник с казаком как повели его по деревне!.. Да сами-то на лошадях, да лошади-то здо-оровенные, у казака в руках плётка длинню-юшшая, а Гришка этот прямо у них под ногами плятёцца. Во как было.
Религия во многом людей сдерживала, а после революции… А после революции как же громить её стали! Но сначала всё агитация была. Только придем на работу - вотон агитатор! И-и пошел: «Не верьте в Бога, это всё обман!» Начнёть объяснять чудеса по-научному: ну, вот, к примеру, как крест попы обновляють? Да это раствор такой у них есть, которым чистють. А на танцы вечером соберемся, и там песни, частушки разные поють, Бога начнуть прокатывать, святых, ангелов. Одна частушка запомнилася:
На колеснице Илия Пророк
По небу катается.
Интересно, друзья, знать:
Чем конь его питается?
Смеемся, бывало, а кто и уйдёть.
Ну, а потом начали монастыри разорять* тут-то, сразу, как Ленин* до власти добрался. Монастыри разорять, а монахов, монашек – высылать. Мно-огих тогда посослали, некоторые только и осталися по деревням. Одна моя знакомая, когда ее затормошили, объявила, что у нее ребенок есть, а ребенка этого у сестры взяла... девочку, вот и не тронули. И ишшо одна... так та даже троих к себе привела, беспризорных, её тоже не взяли. И разоряли-то всё молодые, комсомольцы. Поехали раз с Рясника двое ребят наших на Одрино мужской монастырь разорять… помню, одного Гаврюшкой звали, а их там мужики и побили… А совсем побили, насмерть. И власти им такие похороны устроили! Даже памятник поставили. А монастырь всёодно расташшыли, разнесли.
В нём же столько богатства было! Золота, икон, окладов драгоценных, сосудов. Бывало, вынесуть какой для причастия, так он горить весь! Чего ж государству было не грабить эти монастыри, не разорять?
А с церквами расправляться стали с тридцатых годов. Помню, приехала я раз в Карачев, гляжу... Казанскую церковь рушуть… Ну да, ту самую, которую купец Кочергин осветил и которого потом расстреляли. Пыль от неё – столбом стоить! А кирпичи на строительство военной базы отвозили, в лесу её как раз строили, и через год от этой Казанской и места не осталося. А потом за Тихоны принялися... и по-ошли, и пошли! Тут уже громили беспошшадно, только, бывало, и слышишь: там-то церковь рушуть, там-то ломають. Евсеевскую снесли, стерли с лица земли, Кладбишшанскую... Да мало ли в Карачеве церквей было! Церквей двенадцать, должно: Казанская, Знаменье, Никола, Афонасьевская, Преображение... Не стало слышно звона колокольного над Карачевом, колокола все посняли и увезли.
А Собор, что с нами рядом? Разве он такой был? Он же сиял весь, и колокольня какая при нём стояла! Но власти колокольню эту снесли, а в церкви табачный склад устроили. И только когда немцы пришли*, так управа разрешила её открыть, верующие все из него повынесли, повычистили, стали служить. И после войны прослужил Собор должно годов пять, батюшка в него хороший пришел, Федором звали, ремонт сделал, иконы написал. Собор прямо преобразился! Народу столько сюда шло! Ну, а потом… Уже при Хрущёве* батюшку этого посадили на десять лет, а сколько-то спустя и Собор закрыли... Как люди к этому относилися? Да так, как и к колхозам, когда в них сгоняли. И были против, а шли же. Кырку в руки сунуть, вот и пойдешь ломать. Что ж, кричать, чтолича, будешь, бунтовать? Ну станить мужик сопротивляться, а его и забяруть, и не выпустють. Помню, знакомая одна шла так-то мимо рушителей этих, да и крикнула:
- Будьте вы трижды прокляты, сотаны!
А в нее кирпичом ка-ак пуганули! У них же лозунг был: ну, что мол, это!.. это всё барахло, мы старое разрушим!.. мы лучше построим, мы не то создадим! Вот и весь сказ. Будто если создавать, то прежде обязательно разрушить надо. Да пускай бы стояло то, что деды и прадеды построили, места, чтолича, на Руси мало? Вот и стройте себе. Выстроили б лучше, люди и пришли к вам со всем своим почтением.
Всё-ё так-то на молодежь пиняють, что стариков, мол, не уважаить. А сами-то нешто уважали? Ведь все поразломали, поуничтожили, что их деды построили! Вот и религию... Ну зачем было ее трогать? Деды, прадеды молилися, пускай бы и дети... Совесть, говоришь… сознание, говоришь? Не у всякого это сознание и есть. Ну почему каждый по своему горю убивается больше, чем по чужому? Вот я, к примеру. Как Витька где задержался на час, так и бегаю, квохтаю: ах, где ж это он, не случилось ли чаво? А намедни смотрю так-то в окошко: Муська стоить возле нас и всё-ё смотрить, смотрить в улицу. Выхожу, спрашиваю:
- Чего стоишь-то?
- Да как же, Мария Тихоновна, Иван мой на рыбалку поехал, а ночь уже… его и нетути.
- Да брось ты, - отвечаю: - Приедить. Ну сломается его мотоцикл, подцепить шофер какой-нибудь да привезёть.
А она и начала: а вдруг то, а вдруг другое? И темно уже, а она всё стоить, бедная, да стоить. А вот у меня-то и нет такого чувства к ее Ивану: приедить, мол, куда денется? Да завернулася и пошла. Видишь, какой человек эгоист?! А ты говоришь - «сознание».
Вера в Бога приучаить к тому, чтобы каждый не только о себе думал, но и не делал зла другому. И с малых лет надо это в души чистые закладывать, вот она, душа-то человеческая, и привыкнить к добру пока ни зачерствела. Видишь, как дети меня встречають, когда подойду к ним перед сном? «Бабушка, перекрести нас!» Значить, чувствують что-то. Значить, ребенку приятное есть в том, что говорю: «Господи, да дай же ты им здоровьица, да дай же ты им ума-разума, помилуй и сохрани ото всяких бед и напастей! Спите с Богом». Перекрешшу, и заснуть. И с таким-то настроением хорошим.
***
Вот скажуть так-то: восемьдесят годов прожила! А ты думаешь это много, восемьдесят годов-то? А все равно, что миг один! Другой раз и дивишься: Господи, да когда ж она пролетела, жизнь-то? Все трудилася, бежала, спешила, не замечала ни голода, ни усталости. Ни отдыха себе не устраивала, ни нарядов не собирала. Только одна цель в жизни и была: поставить детей на ноги, выучить, чтоб хоть они в достатке да тепле жили. А когда выросли, определилися, тут-то и оглянулася на себя: мать честная, да мне-то восьмой десяток уже! А я всё нет-нет да обижаться стала: ноги что-то болять, спина плохо сгибается-разгибается. Вот тут-то и подвела черту. И на нонешний день другого не желаю и не жду. Все дети мои труженики, живуть честно, сыты, обуты-одеты, у всех крыша над головой. Да и сама не жду, чтобы кто пятерочку или десяточку сунул, а только, как и предки мои, на свои руки и надеюся, покуда кой-как скорябають да ноги мало-мальски передвигаются. И дай-то Бог в гнезд этом дождаться своей очереди, а когда придёть черёд и понесуть на погост, то люди чтоб вослед не сказали: вот подлеца-то понесли! А хорошего человека, хорошего.
*СолонИна – солёное мясо.
*В 1919 году Совнарком принял секретное постановление, в котором церкви, монастыри предписывалось разрушить, а священников, Архиереев и всех монашествующих уничтожить как класс.
*Владимир Ленин (1870-1924) - лидер большевистского переворота, глава советского правительства (1917-1924).
*Карачев был оккупирован фашистами в 1941 году.
*Никита Хрущёв (1894-1971) - Первый секретарь ЦК КПСС с 1953 по 1964 годы.
*Очередная компания Хрущёва против религии.
Фото: Рассказчица, Сафонова Мария Тихоновна (1903-1994).
Купить книгу: https://ridero.ru/books/vedma_iz_karacheva/
