Керосин

обосновано полагаю, что как шут-юморист генерала Свана дражайший папенька нa 100 % даст фору придурку Жванецкому с канала Песня-На-каждый-Год. Как ты считаешь, мой друг, есть ли разница между искуственным интеллектом и игрою в бирюльки? AX-АХ! Можешь не отвечать…
– Запишутся твои вздохи, – зло подумал мальчик.
– ХА! – выдохнул папаша Кондом, поставив тяжёлый тёплый самовар на столик с угощением. – Тяжёлый…
– А что бессмыслица для правого полушария, то для левого полушария – музыкальная фраза! – изрёк батюшка с лицом, побагровевшим от натуги, вытирая пот со лба и поправляя пенсне, как у Якова Михайловича. После оной сентенции, заприметив около изразцовой стенки старого сверчка-таракана, папенька, утратив самообладание, в прыжке размозжил усатому насекомому голову сапогом. – Всё скворчал, – с.Лен., – Гадина! А мы с Полем Ивановичем дай-ка сыграем в незамысловатые нарды!
– Это не нужно запоминать, – вычислил гость, тонко усмехаясь.
– Мёртвый разлагающийся хлам… – продолжал вычислять мальчик.
– А хотите, я дам вам возможность расслабиться? – предложила девочка. – Слушайте анекдот.
– С RU? – поинтересовался Капюшон.
– С SU! Hо новый! (Вот-так вот-так), (вот-так вот-так), – застучала девочка костяшками пальцев по изразцовой стенке.
– ДЫК! БАРУХ ГА БАИМ в Интернет! – воскликнул Ленинградец. – У нас и гнездо с ISDN припасено!
– Пошёл ты со своими гнёздами… – подумал мальчик. – Я помню – в чудное мгновенье… – подумал зло мальчик.
– А давайте пить чай!.. – сказала вслух девочка.
– Любит папашку… – размышлял мальчик.
– Смышлёный мальчик, – скорее почувствовал, чем подумал Ленинградец.
– Может быть, он достоин и похож на… – скорее подумала, чем почувствовала его дочь.
– А вы говорите: «I-net, Socker-Boot-Socket, Ether-net», – весело сказал мальчик Naughty. –  SCSI YOU! Расскажу я вам лучше сказку моей бабушки…
– Только не это, – перебил и как бы взмолился Ленинградец. – Опасность сзади! Но нельзя сделать подстановку и назвать «зад» терминальным словом. Нас пишут. Вы все прекрасно осведомлены о том, в какой стране мы с вами находимся.
– Да, но, in the mean time, батенька, все знают в городе, что ваши банкеты прослушиваются, и тем не менее вы собираете весь бомонд преподавательского состава из английских и немецких спецшкол у себя на квартире, и на английском, и на немецком языках вы можете обсуждать наболевшее. Не заботясь о словоупотреблении, так как малограмотные операторы управления Трубы не знают слэнгов.
– Что же, ты думаешь, мальчик, почти никто в управлении Трубы не получает надбавку за знание иностранных языков? – тонко усмехнулся папаша Капюшон.
– Вы, батюшка, сами получаете, – перехватила нить Julliete, – и нe одну, а много надбавок за профессиональные услуги, и не один раз в году! Но при этом вы иронизируете по поводу гладкости Системы. Возможен ли rebel в городе, где чёрно-белых портретов Чернославика гораздо больше, чем true color?
– Не заводись, милая, – с.Лен., – цветные портреты чаще, чем чёрно-белые, попадают в ремонт, потому что масляные краски привлекают мух. Хотя заметьте, я не сказал вслух, что у мух фекальный канал так же реален, как у тех, кто изображён на портретах, и, следовательно, терминальный запрещённый термин висит, якобы, на волоске. Нужно уметь следить за словами, только и всего. Не рассуждаетe ли вы и ваши boyfriends точно так же, как и мы с тобой, когда остаёмся одни зимним вечером и вдвоём жжём лампочку Ильича? – обратился он к дочери, не глядя на своего нового-юного другa.
– Системы радиоперехвата слов, – п.Лен., – не всегда могут интерпретировать с такой же скоростью, как вы слышите всё, или почти всё, своим собственным ухом. Однако, это не связано всего лишь с уровнем канального шума, но связано ещё и с тем, что нельзя быть декомпозитором, оперируя только простыми машинами. Вас обучали теории алгоритмов? – спросил он мальчика, на этот раз прямо и твёрдо, непосредственно наблюдая за его глазными яблоками.
– Вы же знаете, что я закрытый гражданин города сталеваров, – ответил мальчик Naughty, вспоминая. – Только в Царёвокошайске можно купить работы Чёрча и Тьюринга. У нас в колледже вообще никому не нужны сложные машины. А в кратком курсе теории алгоритмов полно отсебятины.
– С другой стороны, я наслышан, что Вас обучали Hebrew…
– Но я пользовался только одной библиотекой, – c.tY. (сказал мальчик Naughty).
– Ха!=-Ха! – с.Лен. – Что ты хочешь, мальчик Naughty, поезжай в свой Израиль!
– Я не знаю, имеет ли мой голос для вас какой-либо вес или нет, – сказала девочка. – Но, батюшка, вы же начали было рассуждать о системах радиоперехвата слов. Вы сами знаете, что мне открыта дорога в Царёвокошайск, но я сижу тут с вами и выслушиваю странный дискурс. Что же вы мечетесь?
Девочка поправила руками свою причёску.
– У каждого автомата для радиоперехвата слов, – сказал мальчик, – есть свой почерк. Перелётные птицы, возможно, пользуются анализаторами полей, которые нам не даны в ощущениях. Но мы можем прочувствовать ситуацию и извлечь в свёрнутом виде на поверхность также и те слова, которые не являются результатами всего лишь ваших дискурсов.
– Ну и что скажет теперь папаша? – весело засмеялась девочка.
– Дело в том, – с.Лен., – что твоё состояние, дочь, не имеет причины.
– Как же так? – с.Д. (спросила девочка). – Противоречие.
– А что думает по этому поводу молодой человек, который, вероятно, не рискнёт показаться смешным в этой ситуации?..
– Моя мама… – начал мальчик.
– Я – тоже педагог! – зло перебил его Ленинградец.


Эпилог

Мальчик Naughty умер в Израиле в 2002 году в конце лета. История его жизни, тем не менее, не представляет коммерческого интереса. Всё же позволю себе на одном печатном листе изложить основные факты. Во-первых, самa его гибель оказалaсь характерной для поселенцев в долине Кармиель. Его расcтреляли в упор в домике, который он снимал в деревне у друзов.
Во-вторых, в последнее время мальчик Naughty, или, как его звали в Израиле, Руль Wills, отправив жену из Израиля назад, в город Сталеваров, решил окончательно посвятить себя интернет-литературе. Он нашёл так называемый схирут в деревне художников, выходцев из Санкт-Петербурга, и пообещал им за небольшие банковские ссуды открыть в коммуне художников маленькое «Кафе Европа», в подражание David Sylvian.
Он надеялся, что его жена, которую он уговорил вернуться в Царёвокошайск, выживет одна, и в будущем он окажется в состоянии предложить ей не только ювелирные изделия с биржы в Эйлате или Кацрине, но и некоторый фрактальный сплайн, let-it-be, Путь. Собственно говоря, ни для кого не секрет, что жена уехала в Царёвокошайск под давлением нужды и Министерства Ишая. Что касается нужды, то первое время в Израиле, супружеская чета жила неплохо и даже открылa незамысловатое собственное дело в Ашдоде – будку мацаля – спасателя-на-водах . В Ашдоде Wills получил материальную поддержку от некого Дова Морриса, израильского араба, имевшего свой туристический бизнес. В частности, известно, что супруги много путешествовали и особенно полюбили Каир и зону археологических раскопок одного мало известного древнего Нубийского храма на территории современной Саудовской Аравии.
Господин R.Wills предлагал университету в Каире услуги either, ассистента кафедры математики и администратора LAN, но его заподозрили в спекуляции галлюциногенами и с позором депортировали в Израиль.
Оставшись с двусмысленными документами на руках и не имея технических навыков ремонта, Wills некоторое время сводил концы с концами, но га Ляхац бе Баляган стали невыносимы после того, как и его жену заставили заниматься тестингом «автобусного мяса» не по её специальности, и не принимая во внимание её отказ подписать форму ришайона, в которой «автобусное мясо» тогда и только тогда было «автобусным мясом», когда форму заполняли по-русски.
Супружеская пара сочла за благо временно расстаться, тем более, что в Царёвокошайске в управлении Конвейером папаша Mighty, судя по слухам, жил в большом коттедже и нуждался в услугах шоколадницы. Несмотря на то, что всю жизнь сын считал отца шарлатаном, в трудную минуту он позвонил по прямому проводу, и батюшка, рыдая, попросил у него прощения за, якобы, детство, разбитое мальчику-и-мальчиком-самим.
Wills был расстрелян из автомата Калашникова активистом Хизбаллы. Все его личные вещи были переданы его жене в Царёвокошайск крупным агентством страхования жизни, которое, тем не менее, из-за «ситуации в стране» не оказалось в состоянии заплатить полную сумму, на которую Wills рассчитывал в случае своей смерти.
Документы Wills всё же были опубликованы в Царёвокошайске, включая и работу «Das Texts», а также в городе Сталеваров в чёрно-белых файлах была произведена правка.
Жена писателя Рула в этой жизни не подлежит более нейрокорpекции, и в настоящее время живёт в Царёвокошайске, и преподаёт зоопсихологию.