Птица-синица

Балкон был абсолютно ненужным и лишним. Он даже не был застеклён, хоть и находился на первом этаже – именно из-за своей ненужности.
Он был слишком узок и тесен, чтобы что-то хранить там; Сушить бельё мешала растущая возле дома удивительно раскидистая рябина, загораживающая полбалкона словно диковинной ширмой.
И только девочка любила этот неказистый балкон, где зимой холодно, а летом жарко и всегда неуютно и грязно. Девочке было пятнадцать лет; невысокая, стройная и гибкая, непослушные, чуть вьющиеся чёрные волосы - она, казалось, должна была быть подвижной и непоседливой; но девочка, напротив, любила помечтать в тени рябины, любила стихи Ахматовой и музыку Вивальди.
На балконе девочка дружила с котом. Кот был из соседнего дома. Дома образовывали прямой угол, и девочка могла с балкона заглядывать в окна крайней квартиры, где и жил кот.
Девочку звали по-разному: Наташа, Натуся (это дозволялось только маме), Натка (это если на неё сердились или она сама на себя сердилась)…Наталия – и это чуждое, непривычное «и» приходилось постоянно отстаивать. Не Наталья, а именно Наталия. Наталия Синицына. Птица-синица…
Кота тоже как-то звали. Но девочка его имени не знала и потому звала четвероногого то Серым, то Товарищем, то ещё как-нибудь. Он был только её другом и ни в коей мере не принадлежал ей.
Девочка впервые заметила кота года два назад. Он, конечно, жил здесь и раньше, но Наташа не обращала на него внимания. Мало ли котов бегает по двору!
Тогда стоял погожий летний день. Наташа стояла на балконе и ела бутерброд с колбасой. Кот бродил внизу и что-то высматривал в низенькой, полузасохшей траве, бывшей некогда газоном. Кусочек сервелата упал перед ним будто бы с неба. Это произошло случайно, безо всякого умысла, и теперь Наташа с интересом наблюдала, что станет делать кот. Он осторожно принюхался – и крохотный кусочек нежнейшего сервелата исчез так быстро и незаметно, будто его и не было вовсе. «Кис-кис-кис» - позвала Наташа кота, перегнувшись за край балкона, насколько это было возможно и протягивая кружок колбасы. Но кот испугался резких движений незнакомой руки и отскочил в сторону. Девочка замерла, затаила дыхание и будто случайно взглядывала порой на кота. Он, выдержав некоторую паузу, гордо и независимо подошёл к колбасе и принялся есть – будто делал одолжение. Потом так же демонстративно развернулся, вспрыгнул на окно соседнего дома и скрылся в открытой форточке.
С тех пор девочка часто выходила на балкон и ждала появления кота. В ожидании рассматривала соседнее окно. Занавески там были очень короткие, только в самом верху окна и чуть длиннее по краям; Наташа такие терпеть не могла, но теперь с каким-то тёплым чувством смотрела на них. На подоконнике стояли два горшка с пышными ярко-красными геранями и большая фотография в рамке. Фотография была развёрнута чуть боком и Наташа хорошо могла видеть красивую стройную женщину в белом платье и маленькую девочку. Обе они были смуглые, темноволосые – «видно, откуда-то с юга…» -  и удивительно похожие друг на друга. Женщина была очень красива; по крайней мере, так казалось Наташе, да и девочка была прелестна: легка, изящна. Да впрочем, Наташа не столько замечала всё это, сколько домысливала по смутно увиденным очертаниям.
Наташа часто видела и саму хозяйку кота. Полная, такая же смуглая, как те двое с фотографии, - кто они ей? сестра с племянницей; дочь ли с внучкой? -  и, несмотря на полноту, удивительно походившая на них, она то вытирала пыль, то поливала герани, то просто смотрела в окно, поглаживая своего кота. И пусть Наташа была незнакома с этой женщиной, но ей было радостно встречать её в магазине или где-нибудь на улице.
Отношения, сложившиеся поначалу у девочки с котом, трудно было назвать дружбой. Кот лишь высокомерно принимал из её рук скромные угощения и за это позволял Наташе поверять ему все радости и горести, все самые сокровенные тайны. Осмелев, он стал по стволу рябины забираться на балкон и там подолгу сидел рядом с девочкой. Но стоило попытаться погладить его или просто сделать неосторожное движение – и кот уходил прочь, обиженный таким отношением к своей персоне.
Однажды Наташа шла по двору. Кот, её знакомый, забился в угол между домами и отбивался от маленькой серовато-рыжей собачонки; одна лапа видимо, была прокушена, и кот то и дело поджимал её. Наташа бросилась выручать его. Она хотела чем-нибудь замахнуться на собачонку, но вспомнила вдруг, что никогда не следует махать перед собакой руками. И потому она просто топала ногами и кричала отчаянным голосом:
- Уходи! Уходи прочь! Убирайся!..
Собака попыталась, было, её цапнуть, но девочка каким-то чудом увернулась.
- Пошла прочь! Уходи вон!
Собака пару раз визгливо тявкнула и отправилась восвояси. Не остывшая от своей восторженной ярости, она ещё несколько раз сердито оглянулась на кота и его защитницу.
Вот теперь, когда уже всё кончилось, Наташа испугалась. Испугалась не того, что собака могла её покусать, а того, как она объяснила бы это родителям. Кот попытался запрыгнуть на своё окно, но покалеченная лапа мешала ему. Наташа взяла сопротивляющегося кота на руки и аккуратно подняла на свой балкон. Быстро - пока мама не обнаружила непрошенного гостя – примчалась домой.
Кот просидел на балконе до вечера. Ночью или ранним утром он ушёл и не показывался с неделю – видно, сидел дома и зализывал свои раны.
Потом он снова стал появляться на балконе, но – удивительное дело! –стал позволять девочке гладить себя и даже брать иногда на руки. Порой он сам грациозно вспрыгивал ей на колени.
Через год после знакомства с котом Наташа увидела женщину и девочку с фотографии. Девочка, конечно, была уже намного старше, чем на фото, и оттого ещё больше похожа на мать. Это был резвый, непоседливый ребёнок; Наташа часто видела её играющей во дворе.
Однажды девочка играла с большим розовым мячиком. Одна; ранним утром детей во дворе ещё не было. Мяч залетел вдруг на балкон; Наташа бросила его обратно, несколько оробевшей девочке и улыбнулась ей, девочка смущённо улыбнулась в ответ.
Через месяц они уехали. Но то и дело Наташа вспоминала робкую улыбку маленькой незнакомки.

* * *

Сейчас Наташа сидела на балконе, положив на холодный цементный пол специально для этого приспособленную старую подушку с полинявшими вышитыми цветами и букашками.
- Котинька, миленький! – дрожащим голосом жаловалась девочка своему пушистому другу, - ты даже не представляешь, что делается! Ты ведь совсем-совсем не знаешь, что такое Южная Осетия… И Грузия…Не знаешь, да? А Грузия уже второй день обстреливает Цхинвал, и дома там почти все разрушены…А там же простые мирные люди, и они даже уехать никуда не могут, по ним тоже стреляют, не выпускают никуда… - кот, конечно же, не знал не только о Грузии и Осетии, но и о том, где такой город Цхинвал, и кто в кого и почему стреляет…Но он старался утешить свою подружку, притихшую, подавленную, вот-вот готовую заплакать…Ходил вокруг, тёрся о её ноги…
- А знаешь, мне ведь просто нельзя так переживать! – мрачно говорила Наташа, - я же не в Цхинвале, и родни у нас там никакой нет. А я девочка, и потому должна веселиться и радоваться жизни. А я так не могу! Мне непонятно и страшно. И поговорить, кроме тебя, не с кем.
Девочка попрощалась с котом и ушла в комнату – смотреть телевизор. Начинался очередной выпуск новостей.
- Натка, выключи сейчас же – раздался минут через пять мамин голос, - сто раз уже всё видела! Нечего там смотреть!
«Ладно, - подумала Наташа, выключая телевизор, - на балконе посмотрим»
Соседнее окно было открыто, и хозяйка кота, как и ожидала Наташа, сидела у телевизора. Обычно весёлая, цветущая и жизнерадостная, она была отчего-то очень грустна и сегодня, и накануне, почти не отходила от телевизора, и даже, кажется, плакала. Поэтому Наташа мало что запомнила из выпуска новостей – всё старалась понять, имеет ли печаль этой женщины какое-то отношение к Южной Осетии, или же это всего лишь Наташины выдумки. А женщина уже стояла у окна и рассматривала фотографию; и кот утешал хозяйку, как перед тем утешал Наташу. И оттого девочке очень хотелось помочь этому незнакомому, чужому человеку. Но как? Что она могла сделать, если даже не знала, о чём плачет женщина у окна?

* * *

А вечером, уже ложась спать, Наташа взяла с книжной полки маленький синий радиоприёмник. Наташа училась в шестом классе, когда учительница русского языка и литературы буквально заставила её принять участие в конкурсе сочинений «За безопасность дорожного движения» Над своим «Рассказом светофора» Наташа трудилась почти неделю. Это был её первый и единственный литературный опыт, однако, вполне успешный. Она заняла первое место, и радиоприёмник был заслуженной наградой.
Первое время он был включен целыми днями. Девочке особенно нравилось в вечерние сумерки смотреть, как мигают красные огоньки светомузыки. Но вскоре ей надоело это, и приёмник долго пылился без дела.
Лишь через несколько лет Наташа нашла ему новое применение. Она абсолютно ничего не понимала в метрах и килогерцах, но знала, что в маленьком радиоприёмнике умещается чуть ли не весь мир. Разные страны, разные языки…И вместе с папой они смеялись над украинскими радиостанциями (Самой Наташе украинский язык даже нравился, но смеялся папа – и она смеялась вместе с ним) и пытались разобрать что-то на английском. А потом пришла мама и прекратила эту забаву, сказав, что радио только шипит и хрипит, и от этого портится слух. И что Наташе нужно больше думать об уроках, а папе и вовсе несолидно…
Но Наташа совсем не собиралась подчиняться. Ведь из любой ситуации должен быть какой-то выход! В поисках этого выхода она обнаружила, что наушники от сломанного плеера отлично подходят к приёмнику, что, в общем-то, вполне естественно. И каждый вечер втайне ото всех девочка изучала этот новый открывшийся ей мир.
Она узнала, что радиостанции «просыпаются» к вечеру, что русское международное радио называется «Голос России». Что на многих зарубежных радиостанциях бывают эфиры на русском языке. Но ночью, в темноте не видно ни часов, ни шкалы настройки, поэтому Наташа понятия не имела, что, где, когда и как искать и блуждала наугад в бесчисленном множестве радиоволн.
Она слушала всё, что было ей хоть немного интересно и понятно и не перебивалось невыносимо противным шипением. То девочка находила русский эфир «Радио Китая», то вдруг её привлекала какая-то приятная музыка… Но только музыку сменяли голоса на незнакомых языках – и Наташа снова была в «свободном поиске».
Однажды её заинтересовала незамысловатая, но милая мелодия. За ней – слова: «Радио Швеция, Стокгольм» - как раз начинался эфир на русском языке. Ещё раз повторилась мелодия. Но «Радио Швеция» исчезло вдруг, сменившись каким-то надрывным хрипом.
Через несколько дней Наташа снова услышала знакомую музыку, но то, что за ней последовало, было далеко не на русском. Больше девочке «Радио Швеция» не встречалось.
А главной проблемой было то, что время радио – ночь, а ночью нужно спать. И потому после нескольких бессонных ночей Наташе наскучило новое развлечение. И всё же она мечтала услышать в наушниках ещё раз: «В эфире радио Швеция.