сердце.
Картины с участием любимой девушки сменяли друг друга, и мужчина предавался сладким мечтам, не замечая, как вечер постепенно вытесняет день, как усиливается дождь, завешивая лобовое стекло серебристыми шторами и делая дорогу почти невидимой, как на спидометре увеличиваются цифры. Не заметил он и грузовик, который шел на встречу. Все произошло в доли секунды: скользкая дорога, визг тормозов, крик матери, большие буквы «Камаз» в свете фар его автомобиля и Аленкина улыбка перед глазами.
…Дождь уже давно перестал, ночь близилась к концу, а Лариса все набирала и набирала номер Мишки.
***
Был Аленкин день рождения. Миша, как всегда самый первый, уже стоял у дверей магазина. Он принес ей букет. Огромный и изумительно красивый. Она взяла, улыбнулась и сунула лицо в распустившиеся бутоны. Миша залюбовался этой картиной. Потом вдруг сказал:
-Знаешь, а ведь ты моей никогда не будешь. Даже, если я останусь единственным мужчиной на Земле, все равно ты не станешь моей.
Алена оторвалась от созерцания цветочной композиции.
- Ой, да ладно! Если уж ты будешь единственным, я в любом случае захочу воспользоваться твоими услугами – неуклюже пошутила она, но поняв, что шутка вышла не просто корявой, а низкопробной и пошлой, пристыжено замолчала.
Посмотрев на Алену глазами человека, которого приговорили к смертной казни, а исполнение приговора все откладывается на неопределенный срок, Миша повторил:
-Дурочка! Я же сказал МОЕЙ никогда не будешь…
Сегодня снова ее день рождения. Спустя три года после того разговора и почти год после гибели Мишки.
Алена смотрела на букет цветов, стоявший на ее рабочем столе. В литровой банке с наклейкой « Огурчики маринованные с перчиком чили» одиноко красовался подарок от коллег – три ярко-красные розы, бездушно завернутые в прозрачную бумагу натренированной рукой продавщицы цветочного ларька. К вечеру букетов станет больше, но ни один не сможет сравниться красотой и изысканностью с теми, что дарил ей Мишка. У него был особый талант находить что-то необыкновенное для любимой девочки. Глаза засаднили и на стол упали две большие капли. Алена поняла, что сейчас разревется.
«Мишка, прости, что никогда не была твоей, как ты этого желал, что никогда не стала бы твоей, как ты этого заслуживал. Прости за то, что ты был моим. Слишком моим. С первого дня нашей встречи и до твоей гибели. Прости, что не смогла, не захотела этому помешать. Прости, что силой не оторвала от себя, пусть с кровью, пусть с мясом, но, возможно, этим я бы тебя спасла. Прости меня, Миша, пожалуйста, прости!».
Слезы потекли по лицу, оставляя белые полосы на щеках, и грозя в конец испортить праздничный макияж. Алена пыталась взять себя в руки, но безрезультатно. И вот, когда состояние сильного расстройства грозило уже вылиться в рыдания, она вдруг услышала знакомый голос, разом укутавший ее теплом и умиротворяющим покоем:
- Аленочка, прошу, не плачь. Все хорошо. ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО….
Эпилог
Часто в жизни мы не ценим тех, кто с нами рядом, порой не замечая, что своим равнодушием делаем им очень больно. Мы принимаем заботу и любовь, как должное, будучи искренне уверены, что являемся самыми достойными кандидатами для оказания такого внимания. И только потеряв близкого человека, который воспринимался всегда, как нечто само собой разумеющееся и неспособное никуда исчезнуть, мы начинаем понимать, насколько тот был нам дорог.
Алена никогда не ценила Мишу, никогда не воспринимала его со всей полнотой чувств, которые он был способен вызывать и которые испытывал сам. Даже осознание реальной потери по-настоящему любящего ее мужчины и редкого друга, к ней пришло через много лет, когда возраст сделал из юной девушки опытную женщину. Осознание пришло, но сущности ее не изменило. Алена за все годы даже не попыталась узнать, где Мишина могила.
