Рашен Помпея

- Здравствуйте, генерал...
Странный полковник. Задумчивый какой-то. Нехарактерная для подчинённых черта настораживала генерала. К тому же полковнику было наплевать, что по приезду их никто не встретил, и со станции его команде пришлось добираться самоходом. А как он разговаривал с генералом? Ладно - без подобострастия. Но вообще - как-то обыденно, как с вахтёром. "Здравствуй, мол, Петрович. Бдишь? Ну, бди. Я тут в подъезде свои вещички оставлю, ты присмотри за ними по службе..."
- ... Извините, что я не по военному. Вот мои документы, взгляните, и будем работать.
Полковник подал генералу бумаги.
"Будем работать... Будто я ему прикомандирован, а не полковник мне!"
Генерал недовольно развернул предписание.
"Начальнику гарнизона... Для проведения геологоразведочных работ командируется полковник... Оказать всяческое содействие... По получении данного предписания начальнику гарнизона незамедлительно позвонить..."
"Геологоразведочных работ... У меня что, геологоразведочная партия вместо военного гарнизона?"
Дебильнее предписания за всю свою армейскую жизнь генерал не получал. За офицерскую жизнь. А вообще, приказы были всякие-разные. В училище, помнится, были приказы и подурнее.
Однажды перед крупным смотром, когда плац училища был выметен, вычищен, выщипан от травы и чуть ли не вылизан курсантскими языками, как у кота... кое-что, старшина нашёл на плацу окурок. Это было святотатство! Это был плевок в душу старшины. Никто, конечно, злонамеренно окурок не бросал, и не ронял по небрежности. Скорее всего, окурок прибыл на святое перед смотром место, приклеившись к подошве какого-нибудь курсанта в курилке.
Старшина выстроил взвод, ответственный за поддержание чистоты на плацу, и приказал устроить похороны окурка.
С хоздвора принесли бревно, положили на него окурок, взвалили бревно на курсантские плечи, и взвод трусцой побежал за город. День клонился к вечеру, моросил мелкий дождь, мокрое бревно скользило...
Каждый раз, когда окурок падал с бревна, старшина приказывал класть бревно на землю, окурок водружали на место, бревно на четверть приподнимали над землёй и десять раз вращали над местом падения по типу буравчика. Старшина предупредил, что если окурок потеряют, "похоронная команда" возвратится в училище за новым окурком. Поэтому за сохранностью окурка следили во все глаза.
Пробежав с бревном на плечах километров десять, и прибыв в назначенную старшиной точку, промокшие до нитки от дождя, а может, больше от собственного пота, курсанты получили новый приказ: за двадцать минут подсобными средствами вырыть полнопрофильный окоп по длине бревна.
Подсобными средствами - значит руками, бляхами от собственных ремней, палками и железками, если таковые посчастливится найти в ближайшей округе.
Если курсанты не уложатся в назначенное время, им придётся рыть другой окоп, но уже пятью километрами дальше.
Окоп вырыли. Аккуратно, словно бомбу с насторожённым взрывателем, бревно опустили на дно окопа. Стоять в окопе было неудобно, курсанты вырыли его тесноватым, строго по длине бревна, и теперь расплачивались за свою "точность". Грязное и скользкое бревно на дно уложили не с первого раза. Каждый раз, когда бревно роняли, или с него падал окурок, старшина приказывал поднимать бревно наверх, и спуск повторяли снова...
Вернувшись в казарму вымотанными до бесчувствия, и грязными до неузнаваемости, курсанты получили приказ от старшины на утренней поверке быть выстиранными, выглаженными, выбритыми и с новоподшитыми белыми подворотничками, естественно.
Всю ночь стирали обмундирование, сушили одежду утюгами - сушилка по причине летнего сезона не работала - и к утру подшили белоснежные подворотнички. Но так и не поняли до самого выпуска из училища, за что старшина себя вместе с курсантами мордовал?!
- Что, прямо сейчас позвонить? - генерал недоверчиво посмотрел на полковника.
- Да, вы уж позвоните, - полковник взглянул на часы. - Вам всё объяснят.
Генерал покачал головой, и набрал московский код.
- Приёмная, - ответили из Москвы.
Генерал представился, сказал, что предписанием номера такого-то от такого-то числа ему приказано позвонить по этому номеру.
- Ждите, соединю, - сообщили из Москвы.
- Здравствуй, Владимир Петрович, - проурчал знакомый бас из трубки, и у генерала от удивления брови полезли на лоб. - Прибыл мой полковник?
- Так точно, Николай Дмитриевич, - подтвердил генерал. Если верховное начальство называло тебя по имени-отчеству, положено отвечать тем же.- Здравствуйте. Какие будут указания?
- Да указания простые. Помогай полковнику во всём, о чём бы он ни попросил. Не бойся, лишнего он не попросит, он скромный, интеллигент. Таких сейчас мало, - басовито засмеялся Николай Дмитриевич. - Что ещё... Ты к нему отнесись снисходительно. Он не службист, от формы и военных уставов не в восторге. Не возражай, если полковник на службу будет ходить в "гражданке", ладно? В общем, полковник проведёт подготовительные работы, а потом приедет основная команда с подробными бумагами на дальнейшие действия. Твоя задача - максимально помочь полковнику на подготовительном этапе. Как максимально? Предположим, у тебя осталась единственная машина и ты решаешь, отдать её полковнику для поездки в поле, или уступить своей жене, чтобы та съездила в город за покупками... Без раздумий отдавай её полковнику. Понял?
Трубка задрожала от довольного хохота.
- Понял, Николай Дмитриевич.
                                              ***
Полковник жил явно вне армейской жизни. Выправки никакой, на козырянье солдат кивал головой и отвечал: "Здрасьте".
Он запросто звонил в Москву таким высоким чинам, что у генерала от удивления фуражка потела. Но связями не кичился, относился к этому обыденно. Обедать к генералу ходил запросто. Жалко, вовсе не пил. Даже пива.
- От спиртного у меня голова плохо работает, - пояснял он генералу в очередной раз, отказываясь остопариться  перед обедом или охладиться бутылочкой пива ближе к вечеру.
Нашёл спиртное - пиво!
- Большого секрета в нашем изобретении нет, - рассказывал он генеральской жене за столом. - У вас на складах огромные запасы отравляющих веществ. Перерабатывать их с целью дезактивации крайне дорого. Да и опасно в плане охраны окружающей среды. А мы разработали интересный аппарат, что-то вроде подземной ракеты. Или вроде огромной многозарядной пули. Одним словом, периодические взрывы позади снаряда позволяют прогнать его сквозь толщу земли, как гвоздь сквозь доску с помощью ударов молотка.
- Испытывали уже? -  поинтересовался генерал.
- Конечно. Прострелили гору на Северном Кавказе. Хотели сделать тоннель, но...
- У нас в России к каждому хорошему намерению присоединяется нехорошее "но", - хмыкнул генерал.
- Нет, наш аппарат сработал штатно, только в тоннеле порода обрушилась.
- А к нам ваш аппарат какое отношение имеет? Гор у нас нет, голые степи, - полюбопытствовала жена генерала.
- Самое непосредственное. Ваши склады расположены недалеко от тектонических разломов коры земли. Мы нащупаем эти разломы, направим свою установку вертикально вниз, сделаем пробный выстрел - снаряд в разломе пройдёт гораздо глубже, чем в месте неповреждённой коры. Затем по образовавшемуся каналу, который послужит стволом для нашей пушки, выстрелим снаряд, начинённый пробным газом. В глубине земли, в точке прибытия, так сказать, газ нейтрализуется кумулятивным взрывом. После подтверждения, что газ в глубине земли нейтрализован, начнём стрелять "баллонами" с вашим газом.

Команда полковника нашла нужное место километрах в десяти от берега Волги. Быстро подогнали технику, в течение нескольких дней вырыли огромный котлован, привезли железобетонные блоки, конструкции, огромные металлические плиты.
- Строим затвор для нашей пушки, - пояснил полковник генералу.
Пробный выстрел показал фантастически глубокое проникновение снаряда.
- Попали точно в разлом! - радовался полковник. - А следующий снаряд уйдёт ещё глубже!
- До центра Земли? - улыбнулся генерал.
- Нет, конечно, - серьёзно ответил полковник. - Но при удачном стечении геологических обстоятельств теоретически мы можем дойти до расплавленного слоя.
Пробные выстрелы с газами показали полную нейтрализацию их при контроле в течение двух недель.
Капсулы-цистерны, начинённые отравляющими веществами, понеслись вглубь земли. Всё проходило штатно.
Через месяц с небольшим смогли отстрелять все ОВ, хранившиеся на складах.
Полковник доложил начальству об успешном завершении работ.
В ожидании разрешения отправиться домой он ездил на рыбалку, читал книги и бездельем не маялся. Отдыхал, пока представилась возможность.
Вскоре полковника известили, что работа продолжается. На склады стали поступать контейнеры с "винтами" на боках - радиоактивность. В сопроводительных документах предписывалось отстреливать радиоактивные отходы в невзрывающихся капсулах. Не смотря на возражения полковника, контейнеры с "винтами" понеслись в глубь земли.

                                            ***

То, что рядовому Фёдорову выпало работать в паре с ефрейтором Мамоновым, было крупной невезухой. В солдатской иерархии Федора, с ударением на "о", как по-женски называли Фёдорова, считался "молодым", "салагой", а Мамон - "дембелем". Из этого следовало, что Федоре предстояло пахать весь день в одиночку, а Мамону - спать. Но к работе Фёдоров привык, он парень деревенский. Неприятность состояла в том, что, отоспавшись, дембель Мамон со скуки мог устроить молодому бойцу какой-нибудь никому не нужный, кроме самого Мамона, "тренаж", типа "прыжков в стороны на скорость", чтобы служба сахаром не казалась.
- Так, молодой, - поставив Фёдорова перед собой по стойке смирно, заложив руки за спину и волнообразно покачиваясь на широко расставленных ногах по схеме "грудь назад - живот вперёд, грудь вперёд живот назад", объяснял задание подчинённому Мамон. - Ставлю боевую задачу... Основная твоя задача - обеспечить бесперебойный сон дедушке Мамону. Чтоб никто не помешал. А пока дедушка Мамон будет спать, ты вон те бочки, - Мамон махнул рукой в сторону алюминиевого цвета небольших цистерн на платформах с колёсами, рядами стоявших в ангаре, - будешь цеплять каром и возить к водокачке, - Мамон махнул в сторону сооружения, называемого солдатами водокачкой. - Задача ясна?
Ефрейтор Мамон был твёрдо уверен, что голова – несомненная помеха телу молодого бойца.  При отсутствии головы служба молодого солдата шла бы глаже и веселее.  А голова, коли уж без неё солдату никак не обойтись, коли она дана молодому согласно накладной,  нужна лишь для того, чтобы слушать приказы командиров. Еще в нее можно есть или ею спать. Когда командир спрашивает,  голова бойцу нужна для того, чтобы говорить ею. На этом полезные свойства головы молодого бойца, по мнению ефрейтора Мамона, заканчивались.
- Ясно, чего непонятного, - вздохнул Фёдоров, и не спеша повернулся в сторону ангара, намереваясь приступить к исполнению.
- Эй-эй-эй, молодой! Ты чего? Службы не знаешь? - лениво возмутился Мамон. - Ты как команды исполняешь? Смир-р-рна! Что-то ты плохо честь отдаёшь... Надо будет после отбоя подрессировать тебя...
Рядовой