хватало сил. Наконец, оба испустили дух и перестали претворяться живыми. Мёртво стало всё. Впрочем, нет. Вон, в развалинах дома - по-видимому, здесь был магазин радиотелеаппаратуры - два телевизора, валявшихся по соседству, показывали друг другу новости. Откуда они получали электричество? Ведь реакторы атомной электростанции во время землятресения лопались, как перегревшиеся котлы старых паровозов! Может, один и не лопнул. Обещало же начальство, что даже от прямого попадания атомной бомбы ничего не случится!
Два диктора на разных каналах со спокойными, уверенными лицами беззвучно шевелили натруженными, шершавыми языками, рассказывая, что в мире всё спокойно. А что неспокойно - всё не у нас. Так значит, мир жив?!
В многоэтажном доме, поваленном на бок, беззвучно плакал сошедший с ума младенец. Наконец, плач прорвался в мир, и, еле слышный сквозь всеобщее молчание, драл по нервам хуже сирены воздушной тревоги.
Драл по нервам? Кому?
На экранах телевизоров работал спокойный парламент. Сидящие на своих местах парламентарии, как всегда, читали газеты, зевали, чесали за ушами и ковыряли пальцами в носах. Стоявшие и выступавшие беззлобно и беззвучно переругивались.
Значит, мир жив?!
Ярко вспыхнув, экраны телевизоров погасли.
А плакал не ребёнок. Два свихнувшихся после катастрофы кота, перепутав лето с весной, потрясая осыпанными радиоактивным пеплом хвостами, вопили друг другу о сексуальных претензиях. Глупцы! Секс под радиоактивным пеплом?
На западную окраину разрушенного города наползал широкий язык огненной лавы...
1999г.
