Зелёная Фея летала в своём воздушном замке над колышущимися травами, над трепещущими кустарниками, меж крон деревьев и только птицы могли соперничать грациозностью полёта с её подвижным жилищем. Фея была беспечна и весела, она пела и смеялась, и бубенчики её смеха отзывались эхом от трав и цветов, доверчиво синеющих заводей с россыпью кувшинок, от всего звенящего и поющего мира вечно зелёного лета. Однажды Зелёная Фея опустилась к речным водам, золотой песок притягивал взгляд, а холодная вода сулила свежесть и прохладу. Фея бродила по отмелям, любуясь сверкающим на солнце перламутром ракушек, покрывающим мозаикой речное русло.
Прозрачные воды струились над ним, увлекая в неведомое пряди роголистника и элодеи, Фея не могла оторвать глаз от подвижной, но незыблемой в своей повторяемости красоты. Она не заметила, как острый край ракушки ранил босую ногу, только вскрикнула, увидев розовое облако, окутавшее ступню. Фея присела на берег, пытаясь унять кровь из пореза, но, как известно Феи больше всего на свете боятся вида крови, и если уж не в силах выручить кого-либо в беде – так это только самих себя.
- Позвольте помочь вам! – раздался неподалёку голос. Фея вздрогнула, она никак не ожидала встретить в этих местах человека. Она повернула голову и увидела Белого Принца. Он был бос, штаны закатаны до колен, свободная рубаха полоскалась на ветру, светлые длинные волосы тоже трепал утренний ветерок. Но это был Принц, иначе и быть не могло, ведь Фея может полюбить только истинного принца. Едва она поняла, что влюблена, ранка на ступне затянулась и Фея, смеясь, поднялась навстречу Принцу.
Очарованный звуками её серебристого смеха, Принц потерял голову. Лес, река, песок пели ему о любви. Не в силах сопротивляться её мощному зову, Принц шагнул к Фее и, заключив в объятия, поклялся ей в вечной любви и верности. Беспечально проводила Фея взглядом свой воздушный замок, теперь он займет место на Луне, и в полнолуние нежные звуки музыки ветра из его башен будут навевать светлые воспоминания.
Зеленая Фея поселилась в песчаном замке Принца. Она была счастлива, когда он просыпался на заре, целовал ее, и свежие капли росы с его светлых волос, падали на ее обнаженную грудь, а нектар его дыхания сливался с пурпуром ее нежного рта. Он уходил удить рыбу, и радужное сияние исходило от его ослепительно-белой фигуры. Фея плела венки и пускала их по воде. Колокольчики означали «хочу услышать твой голос»; фиалки – «скучаю о тебе», вьющиеся розы – «хочу обнять тебя»…
Принц возвращался к обеду, принося нанизанную на ветку ивы рыбу, и венок на его голове сверкал ярче короны. Он стряпал обед и удивлялся, отчего Фея не разделяет с ним трапезу, она же говорила, что сыта любовью, и Принц воспринимал ее слова как шутку. Но она не шутила, феи не едят животной пищи, эти создания воздуха и трав довольствуются солнечным светом, а уж света от Принца исходило столько, что Фея вскоре могла превратиться в сдобную булочку. Впрочем, приблизительно так и произошло.
Однажды утром Фея почувствовала в себе биение новой жизни. Принц уже ушел на ловлю рыбы и Фее пришлось бежать, раня нежные босые ножки об острые камни и ракушки. Она не вытерпела до обеда, ожидание истомило бы ее. Фея бежала и смеялась, и искры ее смеха рассыпались по окрестностям, воспламеняя все живущее радостью и любовью.
Принц услышал ее издалека и поспешил навстречу. Отчего-то глаза его, обычно сиявшие простодушно, затуманились неясной тревогой, но Фея не придала этому значения. Как и слегка порозовевшим одеждам Принца. Она схватила его за руки и увлекла за собой в беспечном кружении, она захлебывалась от счастья, выкладывая новость. Но Принц помрачнел, он отпустил руки и спросил:
- Ты уверена?
Фея, все еще смеясь, утвердительно кивнула.
- И что мы будем делать?
- Шить пеленки! – рассмеялась Фея, окидывая взглядом поляну, пестревшую цветами обыденными и диковинными, представляя, как соткет из их ароматов нежнейшее полотно для своего сына.
- А как же мы? – удивленно спросил Принц. – Наш песочный замок слишком мал для троих. В нем хватит места…
- В нем всем хватит места, любовь, и только она, является и строительным камнем и связующим веществом. А без любви рассыпается любое исполинское строение. Неужели ты полагаешь, нашей любви будет недостаточно, чтобы сваять новый замок?
Принц улыбнулся, скрывая смущение, и только теперь Фея уловила тень, мелькнувшую в его взоре. Но по свойственной феям беспечности, отринула и тень тревоги.
Зеленая Фея не спала по ночам, она бродила вдоль реки, нарезая гибких прутьев козьей ивы, вымачивала в темной воде и сушила в лунном свете. А днем плела колыбельку для своего маленького принца, напевая и радуясь своим трудам. Когда пришла пора родить – Фея укрылась в бочажке, где цвели элодеи и нимфеи, и прозрачные воды реки помогли ей быстро разрешиться от бремени. Фея вышла из воды и вернулась в песчаный замок, где младенца ждала колыбель, сплетенная с любовью и надеждами. Нежные простыни, сшитые из тончайшего флера утренних цветов, ласково приняли крошечное тельце и надежно укрыли от бурь и тревог. Фея была счастлива своими заботами, и лицо Принца озарялось радостью, когда, возвращаясь с рыбной ловли домой, он встречал взгляды двух пар прекраснейших глаз. Но на сердце у него было неспокойно, ведь уже несколько месяцев он был пленен следом пурпурной звезды.
Принц как всегда удил рыбу, не отрывая взгляда, от чуть подергивающегося поплавка и был готов подсекать, когда по небу пронеслась пурпурная звезда, оставившая за собой дымящийся след. По реке пошли круги, вода вспенилась, порождая пар, превращающийся в плотную завесу тумана. Принц во все глаза смотрел на необычайное явление, он был не в силах тронуться с места, даже если бы это грозило ему гибелью. Запах дыма заполонил каждый гран воздуха. Мертвые птицы падали на песок, и рыбы выбрасывались на берег. Это безумие длилось несколько минут, перед глазами Принца поплыли красные круги, без воздуха он терял сознание, ему казалось, что мир рушится уже многие века, и никогда не было иначе.
Зыбкая завеса тумана покачнулась, раздался протяжный стон, всплеск и вот на берег вышла ослепительно прекрасная, обнаженная женщина, юная и беззащитная. Она медленно подняла на Принца темные, без радужной оболочки, глаза и протянула навстречу руки, будто лишь ради этого объятия спустилась с неба. Первым побуждением принца было броситься в кольцо тонких рук и забыться навеки, но он совладал с животным инстинктом и, мотнув решительно головой, отвернулся и бросился бежать. Вслед ему звенел восхитительный чарующий смех незнакомки.
Принц сменил место рыбалки, он готов бы и вовсе бросить свое занятие, но красавица больше не тревожила его. По крайней мере, наяву.
Зато сны его заполонили её лицо и тело. Узкие длинные бедра, изящные колени и тонкие щиколотки в капельках воды сводили Принца с ума. Он вновь и вновь видел во сне, как незнакомка выходит обнаженная из тумана, как призывно алеют шелковистые завитки её лона, как беззастенчиво рдеют гордые маленькие груди и облако пурпурных волос обрамляет её хрупкую, но сильную фигуру. Этот манящий, призывный жест её простертых в немом изломе гибких рук. Блеск темных многообещающих глаз… и тонкий аромат сладкого дыма, кружащий голову и будоражащий кровь…
Что ему до янтарно-зеленых глаз его Феи; что ему до её пышного, счастливого в любви тела с полными розовыми бутонами грудей и знакомого, всегда трепетно ожидающего его лона?.. Тонкая призрачная нить, связывающая его с реальностью…
А там! – какие космические глубины таятся во всем облике незнакомки, какие изысканные, небывалые наслаждения! Какая чувственность, какая болезненная истома… Отчего он струсил, отчего сбежал?! Где она, где его пурпурная звезда?
Теперь он не рыбачил, а бродил вдоль реки в надежде найти хоть осыпавшийся след, хоть алый волосок, но все поиски были тщетны. Родился сын, а мысли Принца все были заняты незнакомкой, так, что он до сих пор не дал сыну имени. И маленькая Фея не понимала в чем её вина, и почему исчезло её отражение в его сияющих некогда глазах. Она наивно думала, что Принц немного ревнует её к малышу, и ожидала, что он скоро свыкнется с ролью отца и все будет по-прежнему…
В своих поисках Принц ушел гораздо ниже по течению реки, чем прежде. Ему не хотелось возвращаться в уютный маленький мир с лепетом ребенка и ласковым пением Феи, но вечер постепенно спускался из облачных чертогов на землю, и нужно было возвращаться, чтобы не пугать Фею. В его беде не было ее вины.
С удивлением Принц услышал, как в замке раздаются переливы смеха, один из которых не был ему знаком. Стремглав бросился он к дому, рванул на себя дверь и замер в изумлении: посреди залы, на камышовых циновках у очага сидели Фея с малышом на руках и таинственная красавица, в поисках которой он провел бесконечную череду дней. На незнакомке было свободное алое платье, ниспадающее складками от груди и обнажающее плечи в просторном вырезе, пурпурные волосы убраны в причудливую прическу, тонкие запястья и щиколотки позванивают браслетами, а в чувственных губах змеится тонкая трубочка с ароматным дымом.
- Что она здесь делает? – встревоженно спросил Принц, стараясь унять сердцебиение и не выдать истинных чувств.
- Я плету венки и пускаю их по воде. До сих пор, - слабая улыбка тронула нежные губы Феи. – Но ты больше не собираешь мои послания. И вот сегодня эта милая девушка принесла мне мои венки, - Фея указала на стены замка, где сияли драгоценными огнями окаменевшие цветы.
Красная Королева провела всю ночь у дружеского очага, рассказывая о своих скитаниях меж звезд, о причудливых формах жизни на других планетах, о небывалых наслаждениях и запретных поцелуях, и молодые супруги, наслаждались звуками ее волнующего голоса, мечтая и фантазируя. Утром они проснулись с головной болью у остывшего очага, и не обнаружили ни единого следа Красной Королевы. Отчего-то они о ней не вспоминали в своих коротких разговорах. У маленького принца резались зубы и он постоянно плакал и капризничал, требуя внимания, а Принц уходил все дальше и дальше от дома, пытаясь наполнить опустошенную душу.
Фея свыклась со своей земной жизнью, но ночами она тосковала, глядя в антрацитовое небо, щедро рассыпавшее бессметные сокровища, недоступные земным обитателям. Печаль ее сделала краше прежнего, хотя лицо немного осунулось, черты лица стали резче и строже, в выражении больших глаз к неизменной любви ко всему живому примешалась и мудрость, спутница опыта. Ей казалось, что она потеряла своего Белого Принца и находила отраду в играх с резвым белокурым мальчиком, который уже твердо держался на ножках и готов был бегать и шалить день напролет. Принц, возвращаясь домой, любовался наблюдая из зарослей за их беготней, когда-то и он был не прочь вот так же беспечно носиться по мягким травам. Но думы его становились все тяжелее, неведомая кручина сжигала сердце.
Однажды дождавшись, пока Фея уложит ребенка спать и, взяв ее за руки, привлек в свои объятия, как бывало прежде.
- Я ухожу биться с драконом! - объявил он, глядя в лицо жены, стремительно меняющим выражение. – Наш
