Часть пятьдесят пятая.
В темной кухне Машка склонилась перед открытой дверцей холодильника.
- Ты чего разгуливаешь в таком виде?
- В каком? – не оглядываясь, поинтересовалась Машка.
- В голом.
- У тебя превратное представление об обнаженной натуре.
- Очень может быть, но это ничего не меняет в данном конкретном случае.
Машка, наконец, оторвалась от созерцания содержимого холодильника и оглянулась.
- А сама-то?
- Не я со слезами в голосе жаловалась на внезапно навалившийся недуг.
- Ну, убей меня теперь. Всем сразу станет легче дышать.
Я, не вступая в дискуссию с раздраженной подругой, отправилась за какой-нибудь для нее одежкой. Вернувшись, я обнаружила ее восседавшей за столом.
- Теперь, по крайней мере, понятно, откуда у Полинки такое нездоровое пристрастие к колбасе.
- Что ты имеешь в виду? – с набитым ртом спросила Машка уже вполне миролюбиво.
- Не знаю, стоит ли рассказывать?
- Ну что она учудила?- вздохнув, поинтересовалась подруга.
- Она закатила настоящую истерику, увидев батон колбасы.
- И что?
- В общем, я накормила твоего ребенка колбасой.
Машка лишь отмахнулась.
- Я думала, ты будешь ругаться.
- Я бы тоже взбунтовалась, если бы меня все время кормили кашами и прочей полезной ерундой. Не бери в голову. Ребенок воспользовался моим отсутствием. Не будем ее за это осуждать.
- Оденься, - протянула я ей халат. – И хватит уплетать холодную колбасу. Я сейчас приготовлю тебе чего-нибудь.
- Гаш…
Облачившись в халат, Машка зевнула и, подперев голову рукой, лежащей на столе, наблюдала за моими передвижениями по кухне.
- Что?
- Почему ты такая хорошая?
- Ты температуру мерила?
- Чего ее мерить? Я и так чувствую, что нормальная.
- А, по-моему, ты бредишь…
- Да ладно тебе, у всех дела…
- А у меня нет никаких дел. Это правда. Только не уверена, что это хорошо.
- Что-то случилось?
- С чего ты взяла? – бросив на Машку взгляд через плечо, спросила я, пренебрегая в который раз дедовым наставлением никогда не отвечать вопросом на вопрос.
Машка пожала плечами.
Я бросила возню у плиты и обернулась.
- Что? Так заметно?
- Это из-за Марата?
- Олька просветила? Ты же знаешь, что все ее охи и ахи нельзя воспринимать буквально.
- Она тоже переживает.
- Что значит тоже?
- Мы же видим, что в последнее время… Мы отдались от тебя. Оставили одну.
- Это нормально. Детство закончилось…
- Ты же знаешь, у меня Полинка, у Игоря неприятности…
- Не хватало, чтобы ты передо мной оправдывалась. Перестань, - снова повернувшись к плите, на которой зашипело молоко, собираясь сбежать из кастрюльки, проворчала я.
- Я могу тебе помочь? Марат…
- Не Марат… С Маратом что-то не так, это точно. Вернее не с Маратом… Отношения у нас какие-то непонятные. Но меня это не волнует. То есть волнует, но дело не в нем…
- А что тогда?
Последние слова Машки приятным теплом уже растекались в моей душе, тесня сгустившуюся там тоску и провоцируя приступ откровенности.
- Хорошо, я расскажу, но только ты поклянись, что Ольке не проболтаешься. Она и так меня чуть ли не за полную дурочку держит.
- Не говори ерунду…
- А что, не так?
Поставив на стол тарелку с омлетом и чашку горячего молока, я устроилась на стуле напротив Машки.
- Из нас троих Олька считает тебя самой умной.
- Ой ли?..
- Да. И я с ней согласна.
- Ладно, довольно комплементов…
- Гашка… Мы же не чужие друг другу. Олька, она, конечно, ляпнет порой… Но обижаться на нее глупо.
- А кто обижается?.. Только она смеяться будет. Честно говоря, есть над чем.
- Я и вижу, что ты от смеха чуть не плачешь. Рассказывай. Я Ольке ничего не скажу.
- Это о Савельеве.
- О каком Савельеве?
- Не тупи, Машка. О том самом…
По недоуменному взгляду подруги, я поняла, что она, в самом деле, не догадывается о ком речь. Значит, рассказывать придется все с самого начала. Не стоило сейчас заводить этот разговор.
- Машунь, ешь и иди спать. Завтра поговорим.
- Я спать не хочу.
- Мне в понедельник на работу, у тебя не так много времени, чтобы вытравить из себя бациллу. А лучшее средство для этого сон.
- Заинтриговала и на попятную?
- Пустяки все это. Интрига… - усмехнулась я. – Да сейчас телик такими историями под завязку забит.
- Я сериалы не смотрю, - уплетая омлет, состроила брезгливую гримаску Машуня.
- Да уж будто бы? Все так говорят и все смотрят. Обыкновенная жвачка. Нет, я согласна, как правило, зрелище – полный отстой. Но попадаются и вполне смотрибельные.
- Значит, не расскажешь?
- Расскажу. Завтра. Налопалась и спать. Давай, давай…
Машка послушно встала и засеменила в свою комнату. А я смотрела ей вслед и понимала, что завтра, скорее всего, ничего ей не расскажу. Не потому, что не хочу или чего-то стесняюсь. Просто завтрашний день наверняка пройдет в суетливых заботах, и на душевные разговоры не будет времени. И от этого понимания мне стало еще тоскливее, хотя, казалось бы, куда уж больше.
Чтобы свернуть ход мыслей на более нейтральную дорожку, я задумалась о Марате. Завтра он возвращается. Правда, он не сообщил в какое время. Но это не важно, поскольку завтрашний день у меня занят полностью. И потом, с чего я решила, что он сразу же захочет меня увидеть? И все же на всякий случай надо было подпитать моего мобильного дружка энным количеством электрических зарядов. А посему я заставила себя встать со стула и направиться в прихожую, где в кармане пальто он безмятежно дремал, зная, что в ближайшее время его никто не побеспокоит. Отыскав в недрах моей бездонной сумки зарядку, я засунула руку в карман пальто и тут же выдернула, будто ее ужалили. Надо же было такому случиться, что молчавший более суток телефон (Машкин звонок не считается) затренькал набившего оскомину Моцарта именно в этот момент. Глубоко вдохнув, переводя дыхание, я снова погрузила руку в карман и выудила вибрирующего в нетерпении бедолагу. Несмотря на позднее время, я даже не взглянула, на высветившиеся на дисплее, циферки, сразу же нажав на кнопку приема.
Часть пятьдесят шестая.
- Не разбудил?
Забившееся мое сердечко в последний раз екнуло и перестало подавать хоть сколько-нибудь ощутимые признаки.
- Алло. Ты меня слышишь?
Слышать-то я слышала, но речевые функции, похоже, были заблокированы.
- Гашка?.. Алло!.. Вот, блин, роуминг-шроуминг… Сейчас перезвоню!..
- Митя… - выдавила я из себя слово из четырех букв и опять застопорилась.
- Гашка, слышишь?
- Да, - осознав, что дар речи, к счастью, покинул меня не окончательно, уже вполне уверенно ответила я.
- Извини, что так поздно. Только сейчас сообразил о разнице времени.
- Ничего. Я не спала. Как ты?
- Что я? Все как всегда. Ты-то как? Почему трубку не берешь?
- То есть?
- Я на домашний тебе звонил раз пять…
- А... Я у подружки. Она приболела, попросила посидеть с ребенком.
- А не спишь почему?
- Не спиться…
- Гаш… Ты еще помнишь, о чем я тебя просил?
- Как тебе сказать… Вообще-то я все помню… Ты что имеешь в виду?
- Не юли. Скажи, помнишь или нет?
- Я помню, - созналась я, толком не понимая, куда он клонит.
- Не передумала?
- Нет.
Я действительно помнила все. Передумать я не могла, потому что думать особо было не о чем. Нет, в самом деле, о чем? Никаких перспективных планов мы не строили. Будущее наших отношений было более чем туманно… Будь хоть с одной стороны, пусть с моей, взято какое-то обязательство… Все выглядело бы не так безнадежно. Не мог же он меня с кем-то перепутать? Хотя… Нет, ну это уж полный бред. А о чем он меня просил?..
- Не молчи. Расскажи, как прошел день?
- Да прошел как-то…
- Чем ты сегодня занималась?
- Это не интересно.
- Мне интересно.
- Ну, хорошо. Утром я ходила в кино. Посмотрела очередную американскую мультяшку. Ничего себе так… Но ничего особенного; можно было и не смотреть. Потом встретила на улице знакомую. Она пригласила меня в гости, и я несколько часов выслушивала очередную грустную историю о том, как мечты разбиваются о скалистые берега реальности. А ближе к вечеру позвонила Машка. И вот я здесь, у нее. Представляешь, эта пигалица закатила мне истерику за ужином.
- Машка?..
- Не тупи, Полинка, Машкина дочка. Она, стуча кулачком, требовала колбасы без хлеба.
- И что ты?
- Накормила ее колбасой, правда, с хлебом. Презираешь меня?
- Ты в своем уме?
- Откуда мне знать?..
- Не хватало еще из-за такой ерунды убиваться.
- Да я не убиваюсь…
- Еще что-нибудь расскажи.
- Что?
- Ну, не знаю… Про Машку свою…
- Про Машку? А что это ты так ей заинтересовался?
Савельев рассмеялся.
- Ревнуешь?
- Вот еще! Но на всякий случай учти, что она замужем, и муж у нее писаный красавец.
- И ты в него тайно влюблена…
- По счастью, нет. Кстати, ты его можешь знать. Ты ведь футболом, как мне помниться, не брезгуешь – интересуешься?
- Ну, постольку поскольку…
- Он за «Локомотив» играет. Игорь Васнецов.
- Ну да… Правда, лично не знаком. Так он ее муж? А сама она кто?
- Зачем тебе?
- Да так, любопытно.
- Любопытство – порок.
- Знаешь у меня их сколько? Одним больше, одним меньше…
- Лучше - меньше.
- Трудно.
- А кто обещал, что будет легко?
- Ты.
- Когда же?
- Не помнишь?
- Не припоминаю.
Пауза затянулась, и на меня снова накатил приступ беспокойства, непонятного и ненужного.
- Хорошо, не обещала. Просто… Сижу я в гостинице, и все вроде бы так, все привычно… Столько лет одно и тоже. Все расписано по часам на несколько месяцев вперед. Никаких неожиданностей, понимаешь? Можно расслабиться и ни о чем не думать, кроме тенниса. А о нем чего думать-то? Ну, игра, конечно… А игра – это всегда фарт… Но в остальном все отработанно до автоматизма. Я долго говорю, да? Никак не могу найти нужных слов, чтобы главную мысль сформулировать. Не о теннисе… Проиграл – выиграл… Все это уже столько раз было. Я и это знаю. Знаю, что со мной будет в обоих случаях. Ничто меня удивить не может. Я так думал. А остался один… Ну душ принял, вышел из ванной стал вещи по полкам раскладывать… И оглянулся, чтобы тебя о чем-то спросить. Удивился, почти испугался. Бред какой-то… А когда замешательство прошло, на меня навалилась такая смертная тоска… Мне теперь легко и спокойно может быть только когда ты рядом.
- Это проблема, - растерявшись, глупо хихикнула я.
- Но это правда!
- Ты отдохнешь, успокоишься, втянешься в привычный ритм…
- Это не пройдет. Я никогда, понимаешь, никогда не чувствовал ничего подобного!
- Все когда-то бывает впервые.
- Это не впервые, это навсегда.
- Митя…
- Но ведь я тебе тоже нужен, правда? Скажи, я нужен тебе?! Не молчи, ответь!
- Митя, успокойся…
- Ответь.
Нет, все не то… Нужен – не нужен… Не те слова. Не те!..
- Давай вернемся к этому разговору через некоторое время.
- Почему ты не можешь ответить сейчас?
- Да потому, что!.. Это не телефонный разговор, - смутившись, пробормотала я.
- Ты предлагаешь мне ждать ответа больше трех месяцев?
- Я ничего не предлагаю.
- Хорошо. Глупо настаивать, если тебе нечего сказать.
- Ты не понял…
- Разве я не об этом говорю?! Я хочу тебя понять, но ты почему-то этого не хочешь.
