Вот мы и встретились 2

металлург, сделал ей пару пацанов, поселил в шикарной двухкомнатной квартире в большущем процветающем городе, и потому она напрочь выбыла из претендентов на родительский дом. – А эти, которые здесь нефть шукают, найдут если что, враз обогатеют. Не только значки, но и премии им приличные отвалят – машину можно купить, живи – не хочу, - неумело подмасливал отец.
- Ладно, - поднялся переросший родителя на голову болванистый сын, - поброжу ещё пару-тройку лет и подумаю. – Подошёл к окну, не оборачиваясь, объяснил привязанность к дальним местам: - Природа там потрясающая, люди свободнее и работа творческая, интересная.
- Причём здесь природа и работа! – опять вспылил опытный жилец. – Заруби себе на носу: главное – семья! Остальное – сбоку!
Сын, повернувшись, примирительно рассмеялся.
- Ладно, ладно, зарублю.
- Мужики, идите снидать, - позвала мать.
Скромный стол украшала рассыпчатая парящая картошка. Рядом расположились крупные краснющие помидоры и пупырчатые солёные и гладкие нежно-зелёные свежие огурцы, умело сохраняемые до зимы. Колобок желтеющего домашнего масла дополнял изобилие. В большой миске лежали кусманы отварной курицы. И среди тарелок скромно затаилась ополовиненная бутылка «Российской».
Уселись каждый на своё место.
- Ничего нет, - сокрушённо повинилась мать. – Да ты сам виноват, - с укоризной посмотрела на сына. – Не сообщил, мы и не ждали. Ну, да ладно – завтра сделаем как у людей. Давай, дед, наливай, чего ждёшь? Берите, кто чего хочет.
Когда гранёные рюмки были наполнены, а белая картошка и желтоватое масло переместились на тарелки, именинник вдруг встрепенулся и хлопнул себя по двуцветному лбу.
- Вот балда! Совсем запамятовал! Ранний склероз! – резво выскочил из-за стола, принёс чемодан, положил на стул, торопясь, расстегнул ремни, отщёлкнул замок, раскрыл чрево и торжественно извлёк четыре большие копчёные кетины, завёрнутые в кальку, а поверх – в белую тряпку. Развернул. – Вот! И ещё! – добавил к ним две литровые банки с красной икрой.
Мать всплеснула руками.
- Ну, Ванёк, ну, уважил, - поднялась, унесла богатый улов на маленький припечный столик. – Сейчас нарежу. – Накромсала крупно, принесла на тарелке. – Страсть как люблю. Особливо с картохой.
- А икру любишь? – ехидно спросил отец, подняв банку и рассматривая искрящиеся на свету янтарно-красные рыбьи зародыши.
- Её – не так, - созналась мать в сермяжных вкусах. – Непривычно.
- Ага, тебе больше по душе ржавая селёдка, - подшутил муж.
- Да ладно! – не стала спорить привередница. – Давайте-ка лучше выпьем за нежданную встречу. – Чокнулись и выпили по рюмашке, заели, кто чем хотел. – Чё на завтра-то сварганить? – спросила заботливая мать.
- Ничего, - грубо отказался заботливый сын.
- Как это? – всполошилась мать, и отец, напрягшись, перестал высасывать помидор.
Пришлось подробно рассказать про горящую путёвку и клятвенно пообещать, что после купания в тёплом южном море и выравнивании загара на лице вернётся и уже задержится дома надолго. «И обязательно выкрою пару-тройку дней на Москву», - подумал про себя.
- Тогда и откормлюсь, - обнадёжил мать. – Смотри, какой хилый, - улыбнулся, взявшись за курицу.
- Да уж вымахал! – с любовью вглядываясь в сына, определила родительница. – И в кого только?
- В деда, - подсказал отец. – Тот был ещё покрупнее.
- Телом вышел, - согласилась мать, - а ум до сих пор непутёвый. Жениться тебе надо, - завела любимую тему.
- Ага, - согласился непутёвый балбес, - ты, наверное, уже и невесту мне подыскала с приданым в два ума – за себя и за меня.
- А чё искать-то? – не отставала мать, капая в каждый приезд на неподдающиеся мозги сына-балбеса. – Любая женщина в два раза умнее мужика. Женишься, детей родишь и сразу поумнеешь.
- А ты у нас умнее впятеро, - обиделся отец, но умная супруга не стала отвлекаться на пустые споры.
- Вон, у соседей через два дома, у Трофимовых, - продолжала долбить, - какая справная доча выросла, Верка, помнишь её?
- Смутно, - вяло ответил сын.
- Учительша литературы, - произнесла сваха с уважением к образованной соседке через два дома. – Умню-ю-щая… все хвалят. И здоровая, тебе под стать.
- Не поедет она со мной, - отнекивался жених.
- И не надо, - согласилась сваха. – Чё ей с тобой ехать? – как бы удивилась хитрая мамаша. – Ты сам сюда езжай. Хватит нам с отцом без внуков в тоске мантулиться.
- Николай приедет, будут и внуки, - попытался отговориться неуговоримый старший отпрыск.
- Не надо! – жёстко отказалась мать. – Не хочу его… борзую еврейку в доме! Не уживёмся! – и, помолчав, подумав, добавила потише: - Внуков возьму.
- Чё попусту рядиться? – заключил будущий дед. – Когда приедет, тогда и сговоримся, - и тоже к старшему: - Лучше бы ты перебирался. Через год нам пенсия выйдет, аккурат обоим сразу.
- Меня-то наверняка сразу вышвырнут, - с горечью произнесла будущая заслуженная пенсионерка. – Выпишут грамоту, сунут тыщу и катись бабка на лавку. Да я и сама не хочу больше горбатиться. Хватит трудовых подвигов! Хочу спокоя и внучков. – Она внимательно посмотрела на мужа, а тот отвёл глаза. – Это отцу неймётся без каторги, боится, что дома нечего будет делать, что не проживёт без дружков-политиков и заработной подачки. – Усмехнулась и разрешила: - Пущай вкалывает… на благо всей Родины. Если, конечно, и его не вытурят за ненадобностью как изношенную детальку.
- Ну, хватит! – прервал старый трудоголик. – Завела, на ночь глядя! – Встал из-за стола. – Пора и на покой, завтра ещё на работу. Когда тронешься? – спросил сына.
- Уйду вместе с вами, - решил тот.
- Идите, идите, дрыхните, - сердито проводила мать, - чёртовы работнички! – и припечатала обоих: - Что отец, что сын – два дырявых сапога – пара! – но сразу же смилостивилась: - Отдыхай, Ваньтя. На дорогу-то что сварганить?
- Ничего не надо, - отказался сын. – Ехать-то всего ничего, не проголодаюсь.
- Ладно, - решила за него мать, - чёй-нито придумаю.
Перед тем, как наконец-то уснуть в нормальной спокойной обстановке, Иван Всеволодович ещё раз подумал: «Может, всё же податься к здешним геологам-геофизикам? Можно будет в Москву на выходные ездить, полюбоваться на её игру». Потом нехотя медленно набрал номер, зафиксированный мобильником при утреннем разговоре, и совсем не ожидал, что там ответят.
- Да? – чуть не оглушило.
- Вы? – не нашёлся, что сказать.
- Перезвоните через… два часа, - предложил почти чужой голос, и там отключились.
«Всё! Финита ля комедиа! Прорвался-таки герой-любовник!» - К напрягшемуся от обиды лицу отверженного волшебника прихлынула волна горячей крови, а глаза повлажнели. – «Ну и правильно: не твоего поля ягода!» - Стало нестерпимо стыдно. – «Придётся здешним поисковикам-нефтяникам обойтись без меня». – Поворочался с полчаса, дождался, когда мать ушла в спальню, встал, тихо пошёл на кухню, налил ещё не совсем остывшего крепкого чая, дивясь, как крепко прихватила его артистка. – «Словно инфекция какая!» - усмехнулся невесело. – «И чем лечиться?»