Таков у моего мужа брат – никогда не пройдёт мимо несправедливости. Будет спорить, доказывать правду, забыв о том, что самому можно получить по голове. Поэтому неудивительно, что в ответ на решение правительства ввести войска в Крым он после рабочего дня пошёл на акцию протеста. Его жена, будучи наполовину украинкой, в этот раз присоединилась к нему. Вместе с родителями увязалась десятилетняя Ира.
Часа полтора они стояли в Новопушкинском сквере с плакатами «Нет войне!», «Путин, руки прочь от Украины!», «Миру – мир!». Была даже цитата (наверное, из выступления президента) о том, что русские военные будут защищать крымчан, стоя не впереди них, а позади, и портрет Путина с фразой: мол, буду вас защищать, пока не сдохнете (не знаю, чьей). Парочка женщин пришла в венках из искусственных цветов. Некоторые решили даже в такой момент не забывать об узниках Болотной – Ира удивлялась, как не замёрз один мужчина в футболке с портретом Дениса Луцкевича.
- Смотри, тёть Лиз, какие там ленточки раздавали! – хвасталась моя племянница, показывая мне два коротких обрезка синей и ярко-жёлтой. – Я их в волосы невидимкой заколола. А ещё мы с мамой и с папой пели гимн Украины. Сначала на украинском, потом на русском. А ещё я плакат держала, как взрослая. Сама сделала.
Плакатом она, как выяснилось, назвала вырванный из тетради лист, на котором крупными буквами написала фразу из мультика про кота Леоподьда: «Ребята, давайте жить дружно!».
- Жалко, вас с дядей Мишей там не было. Кстати, нас там фотографировали.
Да, Иру хлебом не корми, дай только пофоткаться и повертеться среди людей. Для меня же фотосессия – настоящая пытка. А после нахождения в толпе, которыми так богата Москва, чувствую себя как выжатый лимон. Миша называет меня «Моя принцесса!».
И всё же мысленно я была на стороне тех, кто протестует против войны. Меньше всего я бы хотела, чтобы русские и украинцы друг друга убивали. Как хорошо, что моя родина далеко, и война между нашими соотечественниками нам с Мишей не грозит!
Пикет был согласован до восьми, но уже в половину Ире с родителями пришлось уйти. Электрички до Балашихи ходят раз в час. А надо ещё успеть до Курского вокзала.
На вокзал они, впрочем, прибыли даже раньше. Стоя на платформе, Ира со скуки принялась глядеть по сторонам, на рельсы.
- Я там такую мышь видела! Такую большую-большую, - Ира раздвинула руки. – И хвост у неё длинный-длинный!
- Наверное, это была крысы? – предположила я.
- Нет, это была принцесса. Она сама мне сказала.
- Прямо так и сказала?
- Да. Она вылезла на рельсы и сидит. Я подошла, спросила: когда будет электричка?
- И что она ответила?
- Сказала: через пять минут. Я ей говорю: слезай с рельс, а то задавит. А крыса сказала: успею. Она и вправду спрыгнула, когда увидела электричку.
- А кто же её заколдовал? – мой вопрос, наверное, прозвучал серьёзнее, чем следовало бы в таких разговорах.
- Её заколдовала фея. Принцесса была избалованной до невозможности. Фея на день рождения подарила ей волшебный гребень, который любую причёску может сделать. А принцесса стала плакать, топать ногами, кричать: я не то хотела! За это фея превратила её в крысу. А знаешь, чего она хотела?
- Она хотела волшебное зеркало, чтобы всегда быть красивой.
На лице моей племянницы – удивление:
- Откуда ты знаешь, тёть Лиз?
Как же мне не знать, если восемнадцать лет с ней жила? Элеонора была младшей и любимой, и с детства ни в чём не знала отказа. Король-отец и королева-мать старались предугадать любой её каприз.
Ей было четырнадцать, когда фея превратила её в крысу. Через месяц она пропала. А через полгода покинула родное королевство и я – сбежала с Мишей. Отец и мать не соглашались, чтобы их дочь вышла замуж за простолюдина, случайно попавшего к нам из другого мира…
Я знаю, что буду делать теперь. Электричка на Москву отходит через десять минут. Если бежать быстро – успею. Минут через сорок я буду уже на Курском вокзале. Элеонора никогда не отличалась страстью к путешествиям. Скорей всего, она будет там. А значит, найти её будет нетрудно. Пусть она капризная, взбалмошная, но она моя сестра.
