Произведение «3.Бабушка Прасковья не из Подмосковья» автора Савельевна

-«Не дрыгай ногами!» - строго одергивает меня бабушка.

Я с утра помогаю ей лепить пельмени и успела израсходовать лимит бабулиного терпения. Скалка то и дело вырывается из рук, а фарш чудесным образом падает коту прямо в мяукающую пасть. Какие нервы выдержат? Но я единственная помощница, к тому, же обожаю возиться с мукой!

Семья готовится к встрече дальней родственницы из тайги. Я пока не знаю где это, и думаю, что около Москвы. По моему представлению все важное обитает именно в ней. Прабабушку Прасковью я никогда не видела, но уже побаиваюсь. Родители грозят сбежать из дома, когда она приедет. Я понимаю, что они шутят, но на всякий случай планирую увязаться за ними.
Баба Шура сердится не только на меня, дедушке тоже досталось, поэтому он ушел во двор разбираться с котом. Облезлый и наглый Василий все-таки допрыгнул до клетки и ранил голубя, принесенного к нам для выхаживания. Некрасиво получилось. «Последней каплей» Васька выпросил себе смертельный приговор. Правда я об этом не догадываюсь и наивно полагаю, что коту "светит" дедовский ремень. И только.

-«Хоть бы он его не поймал, хоть бы не поймал»! – колдую я в пельмень.

На улице тепло и в открытое окно слышится мат и дикий кошачий вопль . Ничего себе! Ведь дедушка никогда не матерится! Я вскакиваю и мчусь во двор, так и не дослушав традиционный рассказ о том, как строгая тетушка Прасковья воспитывала бабулю в детстве. Я наизусть знаю семейное предание про гусыню, сидящую под столом на яйцах и щиплющую за пятки. Честно говоря, внушение на меня не действует - у нас с сестренкой нет свирепой тети, да и гусей тоже.

Возле гаража выясняется, что у нас есть свирепый дед. Потому что сегодня он выглядит именно так: борода взъерошена, руки исцарапаны в кровь, а в глазах сильное желание открутить кое-кому голову. Я с ревом встаю на защиту животного. Под моим натиском измученный не меньше кота дедушка ослабляет ремень. Васька мигом выворачивается из петли и скрывается у соседей, вызвав переполох тамошних кур. Хозяйский петух подхватывает эстафету террора, и полосатый преступник вынужден бежать все дальше от места, где его вдруг почему-то невзлюбили.

Бабушку Прасковью мы встречаем без него. Когда солнце садится в грядки на пороге, наконец-то появляется грозная старуха в длинной юбке и черном платке. Девяностолетняя путешественница буквально отнимает у меня дар речи, подавляя своим величием. Через несколько лет в детдомовской библиотеке я наткнусь на репродукцию Сурикова «Боярыня Морозова» и обомлею – из книги на меня посмотрит Прасковья!

Гостья обводит взглядом кухню, поворачивается к иконостасу, крестится и вполголоса делает несколько замечаний. Бабушка Шура кидается поправлять иконы. Я чувствую, что Прасковья, имеет какую – то власть над стариками и поспешно вылезаю из под табуретки, обвешанной газетами.

-Грех! – говорит прабабушка, и газеты моментально прячутся. Я на всякий случай тоже.

- «Наталья, сегодня ляжешь спать на полатях» - говорит дед, освобождая место на печи и унося мешки с сухарями в кладовку. Пока гостья не уедет все, кроме матери будут называть меня этим именем, чтобы не напоминать ревностной староверке о семейном грехе. Сноха - атеистка зарегистрировала первую дочь вопреки святцам. А мне что? Я прекрасно отзываюсь на оба имени.

Ой, как, хочется на печку, там тепло, уютно, спокойно!

Но не тут-то было!

- Нет – говорит важная старуха. - Мы с дитем ляжем на полу.

Странное дело – я тоже безропотно соглашаюсь. В нашем доме вообще сегодня необычно тихо, даже родители сидят трезвые, стараясь не попадать Прасковье на глаза. Я подумываю сбежать к ним, однако смелости не хватает. «Господь терпел и нам велел» - вспоминаю я слова бабушки. «Но печку можно было бы разрешить» - мысленно подсказываю я, кому следует.

На заре, когда соседский петух еще дремлет, Прасковья уже растапливает печь и ставит в нее булочки. Баба Шура ей помогает. Старухи хлопочут в крохотной кухне, то и дело спотыкаются об мои ноги, метут длинными подолами по лицу. Я отчаянно отбиваюсь во сне от гигантского голубя, который хлещет крыльями по щекам и почему-то мяукает . Фух! Главное во время проснуться. Пусть даже в такую рань. В доме пахнет сдобой.

К завтраку подаются ароматные плюшки. За маленьким столом собирается вся наша семья: мама и папа, бабушка и дедушка, а на коленях Прасковьи примостился тревожно поглядывающий в сторону деда - Васька. Взрослые разговаривают. Отец вспоминает о том, как в детстве гостил в тайге и лузгал семечки у ворот, сидя на настоящей кости мамонта. Папа серьезен, как никогда, но в глазах скачут смешинки, и я просто разрываюсь от смятения.

- Баба Прасковья, это правда? - бросаюсь я за истиной к очевидице. Ей девяносто четыре года и наверняка она помнит владельца кости живым.

–– Лежит там какой – то мосол - отвечает прабабка, посмеиваясь, и я восторженными криками пугаю нервного кота.

В детском доме первое время я часто буду рассказывать одноклассникам о своей прабабушке и сама окончательно поверю в то, что она живет в тайге, каждое утро печет вкусные плюшки, посиживает вечерами на настоящей кости мамонта, и до сих пор путешествует на поезде по гостям.

Вот только до нас с сестренкой она никак не может доехать. Ведь ей почти сто лет.