этикетка знаменитого в России пива, на тюбике было написано: «сулугуни». Он вздохнул, Он и не подумал о том, что в невесомости нельзя пить и есть, как на Земле. Пить пиво через соломинку было непривычно, но вместе с мягким сыром, выдавливаемым из тюбика, было весьма недурственно. Он разглядывал плывущие звёзды и страстно желал оказаться инопланетянином и улететь к себе на родную планету от этой опостылевшей людской жизни. К сожалению, Он человек, и единственный другой мир для Него – это загробный, в существовании которого Он сомневался. Навалилась усталость, и Он заснул, как и делал часто за сегодняшний день.
-- Внимание! Объявляется посадка! Готовность пять минут! Внимание…
Он вынырнул из цепких лап сновидения и долго соображал, где находится. Да что ж это такое, весь день как сонная муха! Началось прилунение. Он выглянул в иллюминатор. Свет невидимого Солнца озарял поверхность Луны. Внезапно снова навалилась тяжесть, меньшая, чем при взлёте, но такая же неприятная. Катастрофически близкая поверхность Луны понеслась куда-то в сторону с огромной скоростью, которая постепенно погасилась, и ракета стала спускаться. Он увидел необычно близкую линию горизонта, которая по мере снижения слегка отдалялась, и изъеденную метеоритами поверхность Луны. Очень чувствительный толчок возвестил о конце путешествия, которое Он так бессовестно проспал. Капитан корабля поздравил всех с удачной посадкой и пожелал всем удачи. Народ стал потихоньку собираться на выход. В шлюзах всем выдали скафандры не первой свежести. У Него никак не получалось приладить шлем, смотровое окошко упрямо оказывалось напротив то правого, то левого уха. Он начал выходить из себя, но вовремя подоспела стюардесса и помогла Ему. Лифт спустил всех пассажиров, неотличимых теперь друг от друга, на космодром. В некотором отдалении от ракеты ожидали шесть грузовиков и четыре лунохода. Он поискал глазами тот, на котором была потёртая эмблема нужной Ему базы. Вблизи луноходы не внушали доверия. В машину Его будущего купола начал заходить народ, и Он тоже подсуетился, опасаясь, как бы ненароком Ему не досталось места. В суете Он не выполнил того, о чём мечтал, собираясь на Луну, а именно: подпрыгнуть повыше и медленно, как во сне, опуститься обратно. «Ладно, не беда, решил Он, занимая свободное кресло – у меня ещё будет время это сделать». Вопреки Его опасениям места достались всем и даже ещё остались. Водитель повернулся к пассажирам лицом, всё равно не видимым за стеклом шлема и в наушниках раздался его голос:
-- Приветствую вас от имени нашего купола «Советский». Мы рады вас видеть, рабочие руки нам ужас как нужны. Меня зовут Валерий Карпов, и сегодня я управляю этой колымагой. Ну что, поехали!
Карпов отвернулся, и через мгновение они тронулись. Асфальт был неплохой, но трясло нещадно. Вибрация была просто потрясающая, и, если бы они передвигались на Земле, то уже, наверное, оглохли бы от грохота и лязга. Окон не было, за исключением водительского, но в него было ничего не разглядеть из-за света внутри машины, и, несмотря на нещадную болтанку, Он опять задремал. Салон не был герметичным, и скафандры в нём не снимали. Зато не нужно было тратить энергию на отопление. Он проснулся от холода. Сперва Он пытался съёжиться и согреться, не желая прерывать сновидение, но скоро понял, что это не помогает. Оказалось, что Он просто-напросто забыл перевести на автоматическую регулировку обогревательную систему своего скафандра, и она не реагировала на понижение температуры внешней среды. Устранив досадное недоразумение и согревшись, Он осмотрелся. Половина людей тоже дремали, что было видно потому, как безвольно мотаются их головы в шлемах. Он с хрустом потянулся и чуть было не слетел с кресла от очередного крена лунохода. Неплохо бы узнать, долго ли ещё трястись, ну да ладно, потерпим. Не то ещё переживали. Впрочем, скоро они добрались до места назначения. Луноход нырнул в транспортный шлюз купола и остановился.
-- Приехали! – Бодро сообщил Карпов, глуша двигатели.
Люди стали потихоньку выходить. Он вышел одним из последних. На стоянке располагались ещё несколько луноходов и пара грузовиков. Валерий уверенным шагом повёл всю к группу к пассажирскому шлюзу. В шлюзе Карпов стал снимать скафандр, велев остальным сделать то же самое.
-- Складывайте скафандры в эту нишу, -- сказал он, -- их потом вернут на ракету.
Разоблачившись, вновь прибывшие стали присматриваться к друг другу, ведь им предстоит работать вместе бок о бок. Для Него, однако, первое впечатление ничего не значило, так как в людях Он всё равно не разбирался.
-- Пойдёмте, я вас представлю начальнику купола, а потом покажу вам ваши комнаты.
Новые жители лунной станции двинулись за Карповым по узким корридам. Навстречу попадались усталые люди, которые приветливо здоровались с новичками. Валерий толкнул одну из дверей, и они очутились в приёмной начальника. Карпов кивнул секретарше и сказал:
-- Сообщи Ильину, что новенькие прибыли.
Секретарша улыбнулась и сказала по селектору:
-- Пётр Давыдович, они пришли.
-- Пусть заходят.
Валерий показал им на дверь:
-- Прошу, я подожду вас здесь.
Пётр Давыдович встал из-за стола и поприветствовал рабочих:
-- Здравствуйте, товарищи! Мы рады, что в нашем полку прибыло! Каждый человек у нас на счету. Работы много, а Луна в последнее время утратила популярность. Вы нам просто необходимы. Наша стройка – самая масштабная за последнее время. Возможно, в недалёком будущем, с Луны двинутся космические корабли покорять далёкие звёздные миры. Переоценить значение лунных станций просто невозможно. Мы все здесь понимаем значимость своей работы. Надеюсь, скоро вы тоже проникнетесь нашим духом. Сегодня отдыхайте с дороги, осматривайтесь, располагайтесь. Кстати, скоро обед, мы все кушаем в общей столовой. А завтра вас распределят по участкам, проведут инструктаж, и вы приступите к работе. На базе для вас есть комната отдыха, небольшой кинотеатр, спортзал и баня. Надеюсь, вам у нас понравится.
Ильин пожал каждому руку и пожелал приятного отдыха. Карпов развёл всех по комнатам и напомнил, что через полчаса обед. Он осмотрелся и осклабился. Комнатка была ещё меньше, чем Он себе представлял. К стене была прикреплена откидная койка, стоял небольшой столик, стул, над столом была полка, у противоположной стены стоял маленький шкаф для одежды. Но, впрочем, довольно уютно. Санузел и душевая, понятно, были общими. Он поставил чемодан на пол. Разбирать вещи пока не хотелось. Он присел на стул. Тело было необычайно лёгким, и на душе было так же легко. Что ж, вот Он и вступил в новую жизнь. Теперь Он окончательно остался один. Конечно, и раньше Он не был окружён большим количеством людей, но сейчас у Него не осталось никого. Он покинул свой дом. Ещё садясь в метро, Он знал, что никогда не вернётся туда. Туда, где Он остро ощущал своё одиночество. Туда, где друзья не понимали Его. Туда, где любимая девушка не позволяла даже приблизиться и постепенно превратилась в иллюзию, которой на самом деле не было и не могло быть. Туда, где человек, с которым хотел связать свою жизнь, сказала, что для неё Он всего лишь друг. Туда, где Его не любили те, кого Он любил. Туда, где Он смирился с тем, что Он никто. Подходило время обеда, Он почувствовал голод и в предвкушении направился искать по указателям в коридоре столовую.
Следующий день выдался очень суматошным. Их тщательно инструктировали по технике безопасности, так как работа велась в скафандрах. Необходимо было соблюдать максимальную осторожность, чтобы не повредить их. Напоминали, чтобы не слишком надеялись на сниженную силу тяжести, так как многотонные блоки могли с такой же лёгкостью, как и на Земле, придавить насмерть. Первое время посоветовали слушаться более опытных товарищей. Потом их распределили на объекты, и непосредственно началась сама работа.
Купол «Советский» всё ещё достраивался. И этим-то они и занялись. Работа, в основном, требовала физических усилий, и Ему, в принципе, нравилась. Обожал Он работать снаружи. Его вдохновляли лунный пейзаж, звёзды, особенно красивые здесь на Луне, и такая далёкая теперь Земля. Все беды Он оставил там, на этом шарике, который теперь казался всего лишь спутником Луны. Несмотря на низкую силу тяжести, после смены Он сильно изматывался. Работали по восемь часов в четыре смены. После работы Он то ходил в кино, где крутили новинки наряду со старыми фильмами, то торчал в комнате отдыха, где были библиотека и комната с игровыми автоматами. Также в комнате отдыха находился бар, который обслуживал только тех, у кого на следующий день не было смены. Иногда Он выпивал. Паёк на алкоголь также был ограничен, но Он часто Его и не расходовал полностью. Спортзал Он игнорировал, в баню сходил один раз, но Ему не понравилось, так как Он не привык обнажаться перед незнакомыми людьми. Пока Он старался ни с кем не сближаться, Его устраивало одиночество, и ни друзья, ни девушки Ему были не нужны. Так Он прожил месяц и настолько привык, что не мог представить себе другой жизни. Да Ему иного и не надо было.
Он внимательно следил, как кран осторожно опускает двадцатиметровую балку. Ему и ещё троим строителям необходимо было поймать её и подвести к вертикальным опорам, где балку приварят. Настроение было отличное, через полчаса смена закончится, и Он пойдёт в бар. Сегодня захотелось попить пива, да и завтра был выходной. В носу не вовремя засвербело, и Он чихнул, слегка забрызгав стекло шлема. Внезапно в шлемофоне раздался чей-то крик:
-- Осторожнее!!!
Он взглянул на кран, тот неестественно кренился и падал прямо на купол. Противовес крана валялся на земле, и вокруг него поднялось облако пыли. Видимо, подвели крепления. Он не успел испугаться и заворожено смотрел на приближающуюся к Нему балку. В шлемофоне раздавались крики, но Он не мог выйти из оцепенения.
Он очнулся оттого, что голова билась в конвульсиях. Во рту стоял солёный привкус крови. Дышал Он с трудом, что-то невообразимо тяжёлое давило на грудь. Было темно. Взгляд невозможно было сфокусировать. Внезапно Он почувствовал ужасную боль во всём теле, которая пронизывала, казалось, каждую клеточку. Он застонал. Он понял, что лежит на спине и намертво зажат рухнувшей прямо на Него балкой. Первым побуждением было размахивать руками и ногами в попытке скинуть с себя многотонный вес, но Он взял себя в руки и постарался заглушить в себе тошнотворный ужас. Это удалось с трудом. Тело стало мелко дрожать, усиливая и без того болезненные ощущения. Сознание затуманилось. По крайней мере, скафандр был цел, и кислород ещё поступал. Но Он не в силах был пошевелиться. Через миг Он понял, что истошно кричит. В замкнутом пространстве шлема Он этим криком оглушил себя и не услышал голосов спасателей, ищущих под завалами выживших потерпевших. Снова Он ощутил на себе дыхание смерти, Он снова в двух шагах от неё. Он почувствовал, как задёргался Его рот, и струйки крови потекли по лицу. Похоже, что в этот раз смерть уже не отпустит. Сил бороться с ней уже не было. Да и зачем? Однажды Он победил смерть, но, оказалось, что зря. То, ради чего Он с ней боролся, оказалось всего лишь игрой воображения. Раз смерть так упорно
