Грёзы Судьбы
Глава последняя. Повелитель Судьбы.
1.
Всё началось из-за моего двоюродного брата. Андрей был старше меня на четыре года и в этом году оканчивал нашу школу. Школу-интернат закрытого типа номер одиннадцать. Уже вот-вот он должен был выйти в большую жизнь за пределы школьной ограды, за которой никто из нас, начиная с раннего детства, не был. Сколько я помню брата, он всегда ввязывался в неприятности, но обычно справлялся с ними благодаря своим впечатляющим физическим данным, разбив пару физиономий и отсидев несколько дней в школьном изоляторе. Виделись мы нечасто – Андрей жил со сверстниками на своём уровне, и у него была своя бурная жизнь, насколько это позволяла строгая школьная дисциплина. Отношения между нами, несмотря на разницу в возрасте, отличались теплотой и взаимной симпатией. Андрей не раз выручал меня из неприятных ситуаций, к которым в отличие от Андрея, я не стремился, но которые сами меня находили. А способностей к дракам я не имел. Не то, что мой брат.
Сегодня Андрей вновь не поделил что-то с очередным своим одноклассником, и они устроили после уроков выяснение отношений подальше от административного отсека. Я не понял сам, как очутился в толпе зевак, так как шёл в свою комнату, а она находилась совершенно в другом крыле. От драк у меня всегда холодело внутри и сосало под ложечкой. Не выношу насилия совершенно. Боюсь до темноты в глазах и слабости в коленях. Одной такой драки, в которой я участвовал лично, и которая закончилась для меня благополучно только благодаря брату, мне хватило на всю жизнь. Хорошо ещё, что директриса меня тогда строго не наказала, а ограничилась выговором, в чём несомненная заслуга была моей классной руководительницы.
Толпа школьников с первобытной радостью ревела после каждого удачного удара, а у меня начинали ныть зубы, когда Андрею доставалось. Драться всегда больно. Чувствовал я себя крайне неуютно среди этой стаи шакалов. Мой брат и его оппонент тем временем разошлись не на шутку и лупили друг друга почём зря, разбрызгивая вокруг себя кровь. Наконец, Андрею удалось свалить противника, и болельщики моего брата взревели пуще прежнего, заработав себе злобные взгляды от товарищей того парня. Моё сердце бешено колотилось о грудную клетку, гоня пульсовую волну по всему телу и стуча в висках. Брат навалился сверху на своего обидчика и стал его душить. Пот и кровь лились ручьём с обоих, на полу валялся чей-то зуб, надеюсь, не Андрея. Парень извивался и пытался упереться коленом в «агрессора» в лице моего брата, но ему не удавалось. Победитель, в принципе, был уже определён. Однако в сей триумфальный момент в конце коридора показался электроцикл сторожа. Как не вовремя занесло сюда этого патрульного! Сторож, увидев толпу, принялся издали сигналить и, наверняка, вызвал подмогу по рации. Школьники раздались в стороны и принялись потихоньку исчезать в боковых коридорах. Разгорячённые соперники не слышали и не видели приближающегося сторожа. Они продолжали возиться на полу. Кто-то истошно завопил:
-- Берегитесь! Рожа едет!
Андрей услышал и повернул голову к подъезжающему квадроциклу. Сторож свирепо пялился из-под шлема. Те, кто не успел смыться, угрюмо попятились, прижимаясь к стенам.
-- Всем оставаться на местах! Не двигаться! Немедленно прекратить драку! – Гаркнул сторож, останавливаясь и спрыгивая с электроцикла.
Андрей разжал руки и принялся с трудом подниматься на ноги, стирая сохранившимся рукавом кровь с лица. Сторож встал между драчунами. Соперник Андрея лежал на полу и не делал попыток встать, восстанавливая дыхание и сплёвывая кровавую слюну. Андрей ещё до конца не распрямился, когда, видимо, уже кем-то заведённый сторож пнул его в бок тяжёлым армейским сапогом. Все возмущённо загалдели. Сторож резким движением выхватил из кобуры парализатор и всех обвёл его дулом:
-- Молчать, не то вырублю!
Андрей от удара откатился в сторону и снова стал подниматься. Парень, с которым он дрался, решил, что хватить валяться, но встать не успел, так как сторож неожиданно свободной рукой вытащил из-за пояса резиновую дубинку и ахнул ею его по спине. Тот скорчился на полу, выдавливая сквозь сжатые зубы стон и матюги.
-- Ублюдки! Я вам покажу, как драться в школе!
Мы мрачно смотрели на эту рожу, искажённую злобой и ненавистью, и понимали, что благополучно эта история для всех нас не окончится. Я содрогнулся, опасаясь за судьбу брата. Да и мне, как свидетелю потасовки, тоже могло достаться. Андрей медленно выпрямился во весь свой двухметровый рост и расправил широкие плечи, исподлобья наблюдая за сторожем, который казался по сравнению с ним просто шавкой. Рожа наставил на Андрея парализатор и зарычал:
-- Давно не вырубали?!
Я видел, как по мокрой от пота спине Андрея пробежала серия судорог. Он был просто взбешён и еле сдерживался. Я мысленно умолял брата успокоиться. И он, может быть, и справился с собой, если бы сторож не занёс руку с дубинкой для удара. Андрей молниеносно выбил ногой парализатор из руки рожи и ладонью со всей дури врезал сторожу в нос. Рожа рухнул в нокауте, и обезумевшая толпа детей с криками бросилась на него. Сторож закрылся руками и ногами, когда его принялись запинывать. Я стоял, вжавшись в стену, и не мог пошевелиться. Вокруг словно сгустились сумерки, и страх серыми волнами толчками изливался в душу. Андрей выбрался из толпы и поднял парализатор. Я попытался окликнуть его, но язык меня не слушался, во рту всё пересохло, и я смог лишь бессильно поднять руку. Брат меня увидел и расплылся в зловещей улыбке. Я вздрогнул и одними губами сказал: умоляю, не надо. Но Андрей уже отвернулся от меня в сторону приближавшихся на максимальной скорости двух истошно сигналящих электроциклов, Школьники бросились врассыпную. Избитый сторож без движения лежал в луже собственной крови. Я продолжал стоять, оглушённый, и не мог поверить, что оказался втянутым в такую заварушку. За нападение на сторожа изолятором не отделаться. За это подвергали «перевоспитанию». Но Андрей не мог здраво рассуждать, он превратился в зверя. Он безумными глазами смотрел на мчавшихся на него сторожей. Я в ужасе видел, как Андрей плавным движением прицелился из парализатора и нажал на курок. Один из сторожей на полном ходу вылетел с электроцикла и, будучи уже парализованным, закувыркался по полу по инерции, ломая кости, чей хруст был слышен сквозь рёв двигателей. Андрей прицелился во вторую рожу, но тот успел выхватить свой парализатор и на ходу выстрелил в моего брата. Как при замедленной съёмке я видел, что Андрей покачнулся от попадания и стал оседать. Но перед этим он всё-таки умудрился выстрелить. Сторож крутанул руль, и квадроцикл двумя боковыми колёсами проехал по стене коридора. От этого манёвра рожа не удержался и вывалился из седла, чуть было не угодив под свой опрокинувшийся электроцикл. Андрей уже лежал без чувств.
В мозгу у меня что-то щёлкнуло, и я, заорав до рези в горле, что было мОчи побежал по коридору. В голове не было ничего кроме животного ужаса. Справа от меня пронёсся еле заметный бледно-жёлтый заряд парализатора. Видимо, сторож после падения поспешил с выстрелом и не успел толком прицелиться. Следующим выстрелом он меня точно снимет. Я нырнул головой вперёд, и надо мной пролетела маленькая молния. Я больно ударился об пол и кубарем перекатился через голову. Не снижая скорости, я вскочил и припустил дальше, рефлекторно взяв правее. Заряд пролетел слева. Сторож промахнулся три раза подряд. Так не бывает. Мне же до бокового коридора оставалось несколько метров. Дыхание сбилось, но я побежал ещё быстрей. Я успел свернуть, схватившись за угол рукой, чтобы не пролететь поворот. За моей спиной сверкнуло – рожа промахнулся в четвёртый раз. Я должен убраться как можно дальше. Я старался чаще сворачивать в боковые коридоры, чтобы спутать преследователей. Я не мог больше бежать, но и не мог останавливаться. Мне блазнилось, что рожи преследуют меня по пятам, но я не в силах был обернуться, и постоянно ожидал неминуемого выстрела в спину, но его всё не было и не было. Я перешёл на шаг и начал уже было верить в то, что оторвался, как впереди показался электроцикл. Я свернул за угол и вновь побежал, хотя это было уже невозможно. Без конца сворачивая, я добежал до лестницы между уровнями, чтобы не замедляться, я скатился по пандусу для квадроциклов, Уже без сил я ткнулся в первую попавшуюся дверь, услышав, как по пандусу грохочет электроцикл. На моё счастье, дверь послушно отворилась, и я ввалился в комнату. Кто-то быстро и бесшумно притворил за мной дверь. Наверное, целую минуту я был без сознания.
Чья-то участливая рука помогла мне подняться с пола и отвела к дивану. Я рухнул головой в подушку, хрипло дыша. В глазах было темно, и мельтешили мелкие мушки, сливаясь в причудливые фигуры. Голова кружилась, словно на карусели, в боках кололо, а лёгкие были готовы разорваться на части. Мой мягкотелый организм никогда не подвергался подобным нагрузкам.
-- Что произошло? – Услыхал я сквозь вату голос своей доброй классной учительницы.
-- Н-н-н-не … вы … ух … д-давайте м-ме… -- большего из себя я не смог выдавить.
-- Успокойся, спокойно, отдышись, -- пухлая рука классной нежно опустилась мне на лоб.
Почти четверть часа я приходил в себя. С трудом я сел на диван, ощутив внезапный приступ дурноты. Откинувшись на спинку, я взглянул на Татьяну Фёдоровну.
-- Что случилось? – Спросила она.
-- Меня ищут сторожа! – Разревелся я.
Немного успокоившись, я сбивчиво поведал ей о недавних событиях. Она удручённо выслушала меня, не в силах поверить, что это приключилось с одним из её способных учеников.
-- Что мне теперь делать?! – Отчаянно возопил я, зная заранее, что мне она не поможет, ведь она всего лишь учительница. В случае её пособничества ей придётся намного хуже моего. У Татьяны Фёдоровны и так будут проблемы, если до начальства дойдёт то, что я укрывался в её комнате. А у классной даже не было собственных детей. Мне стало так жалко её, что я снова захлюпал уже красным носом. Татьяна Фёдоровна печально взглянула на меня, погладила рассеянно по голове и вздохнула:
-- Горе ты луковое.
Я уткнулся в её мягкий бок и понял с удручающей ясностью, что моя жизнь из-за этого происшествия теперь никогда не будет прежней.
-- Я думаю, что тебе надо сдаться и рассказать всю правду. Ведь ты не виноват в затеянном нападении на сторожей. Они тебя не накажут сильно.
Я ожидал подобных слов. Да и был ли более разумный выход? Сбежать из школы невозможно, как и вечно прятаться в её закоулках. Да и куда бежать? В большом мире я не проживу и суток. Но, если я сдамся, мне так просто не отделаться. Я свидетель небывалого доселе преступления. Классная знала об этом, но ничего лучшего посоветовать не могла.
-- Я не могу сдаться, -- тихо ответил я, -- сами понимаете, что я подвергнусь перевоспитанию.
Моя учительница вздрогнула. « Перевоспитание» самое страшное из школьных наказаний. Медработники начисто стирают память провинившихся, и их приходится всему учить заново. Правда, обучаются они в несколько раз быстрее, но уже никогда не вспомнят о прошлой жизни. Андрей меня больше никогда не узнает. Как и я его… Это
