Несостоявшаяся дуэль Александра Пушкина с Толстым

Александр Пушкин был знаком с Федором Толстым, по прозвищу «Американец»,  с 1819 года. Граф  имел плохую репутацию игрока и дуэлянта. В обществе о нем отзывались плохо, а молодой поэт заступался за него всякий раз, когда представлялся случай,
- жизнь того, полная приключений, привлекала его.

Однажды, когда они играли в карты у Шаховского на чердаке, поэт заметил, что Толстой  передергивает карты. Возмущенный, указал Толстому на то, что так нечестно.

Игрок, посмотрев на него безразлично, как на насекомое, ответил:
- Я и сам за собой это замечаю, но не люблю, когда другие мне указывают...

Пушкин стал держаться от него подальше и их отношения сошли на нет. Но  вскоре в  Петербурге распространился слух, что
Пушкина "высекли" в тайной канцелярии. Кондратий Рылеев, который якобы получил это сообщение из Москвы от Толстого-Американца, повторил сплетню в чьей-то светской гостиной.

В сентябре 1819 года Пушкин вызвал Рылеева на поединок и они дрались в имении его матери  Батово, где на пистолетах
состоялась дуэль.

После дуэли они  долго говорили, и Рылеев признался Пушкину, что сообщение о том, что его якобы высекли в тайной канцелярии, ему прислал из Москвы Толстой-Американец.

Пушкина  за эпиграммы на царя, Аракчеева, на правительство и вольнолюбивые стихи отправили в  южную ссылку, но единственный выход, чтобы спасти свою честь, поэт   видел в дуэли с Толстым. Но как мог он её осуществить, находясь в Кишиневе, а Федор Толстой - в Москве?

И он придумал, как это сделать - в 1821 году написал на него эпиграмму. А чтобы она дошла до графа, его  характеристику из рукописной эпиграммы поэт вставил в послание к «Чаадаеву», где назвал своего врага:

«…философом, который в прежние лета
Развратом изумил четыре части света,
Но, просветив себя, загладил свой позор,
Отвыкнув от вина и стал картежный  вор», -
и отправил в печать -  в Петербург.

Толстой ответил Пушкину грубой эпиграммой, в которой клевету  отрицал.
1 сентября 1822 г. Пушкин писал П. А. Вяземскому: «Извини меня, если буду говорить с тобою про Толстого, мнение твое мне драгоценно. Ты говоришь, что стихи мои никуда не годятся. Знаю, но мое намерение было не заводить остроумную литературную войну, но резкой обидой отплатить за тайные обиды человека, с которым расстался я приятелем и которого с жаром защищал всякий раз, как представлялся тому случай. Ему показалось забавно сделать из меня неприятеля и смешить на мой счет письмами чердак князя Шаховского, я узнал обо всем, будучи уже сослан, и, почитая мщение одной из первых христианских добродетелей — в бессилии своего бешенства закидал издали Толстого журнальной грязью. Уголовное обвинение, по твоим словам, выходит из пределов поэзии; я не согласен. Куда не досягает меч законов, туда достает бич сатиры. Горацианская  сатира, тонкая, легкая и веселая не устоит против угрюмой злости тяжелого пасквиля» (XIII, 43).
Несколько ниже Пушкин замечает: «Впрочем, я свое дело сделал и с Толстым на бумаге более связываться не хочу».
Но Толстой  в ответ на ту эпиграмму, сочинил свой ответ:

"Сатиры нравственной язвительное жало
С пасквильной клеветой не сходствует нимало.
В восторге подлых чувств ты, Чушкин, то забыл,
Презренным чту тебя, ничтожным сколько чтил.
Примером ты рази, а не стихом пороки,
И вспомни, милый друг, что у тебя есть щёки".
 
И  Пушкин закалял и постоянно тренировал руки, чтобы вернувшись, расправиться с графом-дуэлянтом, уже отправившим на дуэлях на тот свет множество людей.


И, как только  Пушкин вернулся  из ссылки в Москву, в первую очередь он  поручил Соболевскому Сергею, другу Лёвушки, а своему приятелю, найти Американца  и передать ему вызов на дуэль.

Но Соболевский предпринял все, что мог, чтобы  дуэль не состоялась – он их  примирил. Впоследствии  именно Толстой-Американец стал сватом поэта, когда он  решил жениться на Натали. Толстой был родственником Гончаровых и он сам вызвался на эту роль. После он дружили.