В Е Р О Ч К А

Обычно они с Ксенией Илларионовной чаевничали в небольшой боковой комнате, ранее служившей её мужу кабинетом. Правда, письменный стол, как говорила соседка, она продала, а вместо него купила маленький круглый столик и несколько стульев.
- Кажется, я что-то придумала! – после минутной паузы произнесла Ксения Илларионовна. – Только сообщите мне, когда Куки не будет дома.   Вскоре случай представился. Алексей находился на службе, а Кука, нарядившись, куда-то отправилась. Антонина Васильевна позвала соседку, и Ксения Илларионовна пришла, неся что-то завёрнутое в тряпку.

- Покажите мне, где её одежда!
Антонина Васильевна провела Ксению Илларионовну в спальню. Соседка развернула тряпку, и Антонина Васильевна сразу же зажала нос.
- Сейчас я всю её одежду французским ароматом обрызгаю! И Ксения Илларионовна стала грязнить навозом пальто и платье ненавистной Куки. – Дворник выручил, принёс мне с улицы! – пояснила она. Сделав свою работу, любезная соседка  поспешила уйти. Кука не появлялась. Вернулся Алексей и, зайдя в спальню переодеться, сразу же выскочил оттуда.

- Где Кука?! – заорал он.

- Ушла пройтись! – отозвалась Антонина Васильевна. И она увидела, как Алексей выбрасывает на лестницу всю одежду Куки вместе с её чемоданом. Полетели вниз и другие и принадлежности его сожительницы –  расчёски, парики и нижнее бельё. Затем он запер входную дверь, приказав Антонине Васильевне не  впускать  грязную девицу. Скоро послышались вопли Куки и сокрушительные удары в дверь.
- Констанция Константиновна! Я прошу навсегда покинуть меня! Ежели вы изволите амурничать на конюшне, нам не о чём разговаривать! Интересно, с кем это вы? С конюхом?! – кричал Алексей.

- Открой, Алёшенька, умоляю! Это неправда! Я сама не знаю, где выпачкалась! –  ревела Кука.
Переговоры через запертую дверь велись ещё несколько минут, после чего Алексей ушёл в спальню. Периодически ещё с полчаса  были слышны слёзные мольбы Куки. Потом стало тихо.

      Через какое-то время Алексей стал поздно возвращаться, а иногда  и вовсе не приходил ночевать.  В такие вечера Антонина Васильевна допоздна засиживалась у Ксении Илларионовны. Как-то Антонина Васильевна призналась, что она жена владельца магазинов тканей Агапова.

- Так ты не бедная! – изумлённо воскликнула соседка. Чувство такта удерживало Ксению Илларионовну от дальнейших расспросов. Тут присутствовала какая-то тайна. Женщины очень сблизились. Поэтому, когда Алексей привёл очередную девицу, уже обсуждали это вместе.

      Ольга оказалась добродушной, болтливой и глупой. Требовала, чтобы её называли «госпожой Колокольцевой».
– Но ведь вы ещё не венчаны! - пыталась урезонить её Антонина Васильевна.
Вскоре Ольга призналась, что была замужем и даже имеет дочку, но муж повесился, так как сильно ревновал.
 
      Однажды, в солнечный весенний день, когда снег начал подтаивать, раздался страшный стук в дверь. Ольга и Антонина Васильевна поспешили открыть. На пороге стояла Ксения Илларионовна, бледная, в слезах. Она рассказала, что дворник видел, как на Алексея упала с крыши ледяная глыба, и он сейчас лежит на тротуаре. Скорее всего, его убило насмерть.  
- Я не пойду с вами! Я боюсь покойников! Что это мне так не везёт?!- кричала им вслед «госпожа Колокольцева».

      Вокруг Алексея уже столпились зеваки. Дворник уговорил какого-то мужика на санях отвести Алексея в больницу, а сам примостился рядом. Часа через два дворник вернулся и сообщил, что сам видел, как санитары понесли Алексея в мертвецкую. Женщины перекрестились.
- Всё, - я ухожу! – объявила Ольга.
- Подождите, надо сообщить его брату! У меня есть адрес. Алексей, как чувствовал, бедный, как-то мне сам его дал. Я напишу записку, а вы отнесёте.  Ольга согласилась.
- А вы, Антонина Васильевна,  будете пока жить у меня. Потом посмотрим. На другой день Ксения Илларионовна отправилась к брату Алексея узнать о времени похорон. На отпевание не поехали. На похоронах мало было людей. Брат Алексея с женой и с сыновьями-подростками, какие-то старушки несколько молодых людей, то ли приятели, то ли сослуживцы покойного. Подруги-соседки жались друг к другу, стремясь спрятаться от сильного ветра. На поминки они отказались пойти, сказав, что сильно продрогли. Нашли пролётку и поехали домой.

       Женщины выпили, поели. В маленькой комнате было тепло и уютно. И неожиданно для себя самой Антонина Васильевна стала рассказывать о своей жизни с того момента, как Алексей стал ухаживать за Верочкой и сделал ей предложение.
- А моя душа-то чувствовала, что вы с ним и раньше были знакомы! – обронила Ксения Илларионовна. Потом Антонина Васильевна рассказала, как Алексей воспылал к ней страстью и пытался поцеловать, а Верочка увидела.

- И я вынуждена была покинуть семью, чтобы освободить дочке дорогу.
- Глупая! – резко проговорила Ксения Илларионовна. – Неужели не подумала, что Вера никогда после увиденного не даст согласия на брак?! Ведь у неё есть гордость!
- Я поняла это лишь потом.  Тогда была как помешанная. Уехала к двоюродной сестре в Н. Но вскоре она меня приревновала к мужу и попросила покинуть её дом. Я вернулась сюда. Хотела вообще-то вернуться домой, но боялась, что Верочка рассказала отцу…
- Глупая ты глупая! – повторяла  Ксения Илларионовна. И с каждым разом «глупая» звучало мягче: она понимала, что её подруга растерялась, а поделиться, посоветоваться было не с кем.

      Когда Ксения Илларионовна услышала, как та ночевала на лавках на улицах или в подъездах, просила подаяние, на её глазах показались слёзы.
- Да как ты не понимаешь, что дочь не предаст мать?! Женихов может быть сколько угодно, а мать одна! – удивлялась соседка.
- Я не была ни в чём  убеждена… Не знала… - словно оправдывалась  Антонина Васильевна. Потом поведала, как встретила Алексея, и он привёл её к себе.
- А теперь признайся мне, у тебя с покойным Алексеем амурных делишек не было?! -  строго спросила Ксения Илларионовна.
- Боже сохрани! Да он даже не смотрел на меня! Да и я бы не позволила!
- Я тебе верю. А раз так, мой тебе совет: возвращайся домой! Ничего не рассказывай, у кого жила в прислугах. Просто скажи, мол, приютила меня одна женщина.
- А вдруг меня не примут? – спросила с опаской Антонина Васильевна. – Примут, ещё как примут. Если нет, вернёшься ко мне.

       На другой день   Антонина Васильевна  собралась домой.
- Я о Верочке твоей подумала. Есть у меня племенник. Умный и серьёзный молодой человек, - поделилась новым замыслом Ксения Илларионовна. – Твоя дочка серьёзная?
- Даже чересчур! – вздохнула Антонина Васильевна.
На прощанье женщины расцеловались. Антонина Васильевна  пообещала навещать Ксению Илларионовну, ставшую ей почти родным человеком.

… Через час раздался звонок колокольчика на входной двери дома господ Агаповых. Открыв дверь, горничная закричала и перекрестилась.
- А мы уже не надеялись вас увидеть! – воскликнула она.
- Думали, что меня на свете нет? – спросила хозяйка.
- Маменька! – воскликнула Верочка и  бросилась  к матери, обнимая её. – Родненькая моя! Хорошая! Это чудо, что вы вернулись!

      Антонина Васильевна, скинув пальто и платок, прошла в столовую и села за стол.
- Я ничего папеньке не сказала! – шепнула Верочка, целуя ей руки. – Сейчас его нет дома, он в магазине. Один магазин пришлось продать, так как тётя Лида от нас ушла. Помощи стало меньше.
Ей, видите,  скучно с нами было, так она замуж вышла, вдовец к ней посватался. Сейчас ей есть с кем и в карты играть, и гостей принять, и в гости пойти. «Я ушла, не за кем стало подсматривать, вот и заскучала!» - подумала Антонина Васильевна.

      Обеденный стол ей казался меньше, чем помнился. Может, потому,  что семья убавилась, и он как бы сжался, чтобы прохода стало больше. Буфет же, старый, как готический замок, с башенками под потолок, казалось ещё  «вырос». Кисти на жёлтом  абажуре вроде подпрыгивали, радуясь возвращению хозяйки.
      К обеду вернулся Дмитрий Фёдорович. Обнимая жену, проговорил: «Рад тебя снова видеть, Тонюшка! Ни о чём не буду расспрашивать! Раз ты ушла, значит, так было надо! А коль вернулась – тоже так надо!»

      Обедали молча. После обеда Антонина Васильевна зашла в свою спальню. Заглянула в зеркало и  остолбенела: как она изменилась! Постарела, подурнела! У Алексея в квартире было всего одно зеркало, в спальне, но она, убираясь там, старалась в него не смотреть. Наверное, суеверный страх удерживал: боялась увидеть всех его любовниц и оказаться в их непристойном хороводе. У Ксении Илларионовны зеркало висело лишь в прихожей, и она стеснялась останавливаться возле  него. И всё равно ей подумалось, что и это зеркало лжёт. Ведь в её отсутствие в него смотрели и  горничная, и Лидия Фёдоровна. Может, сейчас оно отражает её такой, какой мечтала видеть её золовка! Неожиданно пришла в голову странная мысль, что самое лучшее на свете зеркало - это небольшая лужица после дождя!
Пригреет солнце, и нет того "зеркала". А оно-то и было самое правдивое!

… Через два года Верочка вышла замуж за племянника Ксении Илларионовны. Изредка, бывая с мужем в гостях у тётушки, похорошевшая Верочка и не подозревала, что когда-то по соседству жил её жених Алексей. А если бы и знала, то ей было бы безразлично: она сильно любила своего мужа.