Речица – маленький город рядом с Гомелем.
Гомель – большой город на юге Беларуси.
Беларусь – она в Европе. Где-то в центре ее.
Мы провели в Речице первомайские выходные.
Мы на три дня погрузились в любовь близких и солнечное изобилие.
Без устали наслаждались досрочным теплом, яблонями побелевшими, коврами повсеместными из цыплят-одуванчиков, запахами обильными, звуками новыми – соловьи, лягушки, петухи.
Город стоит на Днепре. Город высоко парит, зовет-приглашает на край, на приднепровскую гору, на частые лавочки-скамейки – полюбоваться горизонтами, приобщиться к вечной красоте, насладиться, расслабиться, пообщаться с кем-то, если повезет.
Простой красивый город. Простые люди. Все просто, как все гениальное.
Промчались выходные.
Минск зовет. Работа, будничная жизнь.
Прощайте, соловьи и петухи.
Полпятого утра.
Звенит будильник.
Причалило такси. Водитель – молодой зверь, активный уже на заре – побросал чемоданы в багажник, вдавил педаль газа. На зеркале маятником – табличка с надписью: SEX НАША РАБОТА.
Курс на вокзал.
– Посмотрите, какой дым!
– Что вы говорите? – наклонилась к водительскому сиденью.
– Что-то горит, говорю! Дом, наверное, – ответил он. Почти буднично.
Я в первый раз в жизни видела, как горит дом.
Он промелькнул в переулке слева. Частный сектор.
В рассветных сумерках – стена машин, пожарных, треск огня.
И собственно огонь – костер-гигант с прожорливыми в полнеба языками.
И черный дым – до самых ранних звезд.
Это жутко.
Это страшно. Именно это – по-настоящему страшно.
Первобытный животный страх, что поселяется в животе и жрет человека.
Через пятнадцать минут все было кончено.
Дым еще был виден какое-то время с привокзальной платформы, а потом его не стало.
И дома, видимо, тоже.
Прогудел наш поезд Гомель-Минск.
Сегодня ранним утром по радио сказали. Почти буднично. В Одессе сгорели тридцать семь человек.
Что же это?
Не верю, что гражданская война.
И ста лет не прошло…
