"Ой-Ля-Ля или Только - Без Обид."/одиннадцатая часть/

Но если смотреть на ползущую Галю спереди, то кроме лёгкой эротики/отсутствие бюстгалтера под халатом/, получается очень даже героически - передвигаясь по-пластунски по пустым ящикам под самой-самой крышей, она на четвереньках тащит за собой две тяжёлые ленты патронов из только что открытого ею очередного ящика, а из-под её чёрной немецкой каски, двумя фотобликами, блестят, всё время протираемые ею, её домашние очки, реально подчёркивающие её интеллигентную одухотворённость и её ярко выраженную целенаправленность в новом смысловом выражении своего нового образа для сильно почерневшего лица.
Но, при этом, все её передвижения и действия стоят ей огромного, а лучше сказать - титанического напряжения не только для всего её тела, но и для всей, напряжённой до предела, её психики, и зритель всё это видит и понимает, а так же, зритель ещё видит и понимает то, что для всего, что Галя сейчас делает, она черпает свои силы у себя в душе и похоже, что уже в самых её глубинах.
Я к тому это пишу, что зритель всё это обязательно должен как-то понять, а талантливая актриса, своей игрой мимики и пластики, обязательно должна это всё донести до зрителя в самом убедительном своём объёме.
Условия, динамика и трагичность этой её "работы", должны шокировать и поражать зрителя своей патриотичностью и самопожертвенной самоотдачей/я не шучу/.
И конечно же, все эти слова, в полной своей мере, будут справедливы, и по отношению к Игорю.
И это должно выглядеть не пафосно, и напыщено, а реально, и убедительно.
Актёры, исполняющие эти роли, просто обязаны расскрасить и выплеснуть с экрана на зрителя всю палитру данных эмоциий и ощущений.
В их актёрской игре должны сказаться и проявиться не только, засевшие в ДНК наших героев, пионерско-комсомольские идеи их детства, марксистко-ленинская философия и советское воспитание их институтской юности, и начала их взрослости, но и обыкновенная, и абсолютно природная, человеческая любовь к своей Родине и ко всем людям, живущим рядом с ними.
То есть, они должны вести себя абсолютно естесственно и обыкновенно для любого российского человека, защищающего свою Родину.
А сверхэнергично и можно даже сказать, агрессивно играющий и орущий во всё своё магнитофонное горло "Сектор Газа", своей бурной динамикой, сейчас как бы помогает Гале и Игорю не только воевать с врагами, а за одно, как бы даже ещё и выполняет роль, зовущего в атаку, военного марша.
И вот тут, на фоне всей этой героической картины, и случается самое страшное - их заметили враги!!!
К этому времени, а по сюжету фильма идёт уже второй день боя, вражеские трупы, их куски, и кусочки, уже лежат по известному полукругу сплошной стеной, и высотой эта стена с высокое дерево, или даже с Памятник Победы над фашизмом, там в скверике, раньше/до боя/ стояла мемориальная стелла, её больше нет, она полностью скрошилась до сАмого основания.
И все железо-бетонные электростолбы/провода под напряжением/, как в сквере Победы, так, и вдоль улиц, тоже скрошились, и фасады домов, попавших под пулемётные пули, тоже развалились на куски, погребя под собой не одну сотню незванных гостей, символизируя тем самым, неизбежную Божью кару/в лучшем случае/ для всех тех, кто посягает на нашу с Вами Родину .      
Камера оператора сейчас опять на улице и смотрит с крыши, типа глазами Игоря.
И она/или он/ видит, как зелёно-красно-мясо-металлическая, иностранно-лицая, и ещё тёплая/шевелется и стонет/ стена-цунами, всё то время, пока Игорь стреляет по ней из пулемётов, растёт, и растёт во все свои стороны, а за одно, и подымается вверх, но главное, как не старайся, неотвратимо, метр за метром, приближается к зданию Цеха Пр.Ав..
Ресторан, ателье, парикмахерскую, кинотеатр и железнодорожный вокзал, словом, вообще всё, что напротив и рядом, из слухового окна Цеховского дома уже не видно.
Эта кровавая стена закрыла всё.
Видно только сопку с телевышкой и небо над головой.
Вражеские же диверсанты, живые которые, в первый день боя, вначале относили своих раненных сослуживцев и их, несильно расчленённые трупы в стороны/во дворы, подъезды, за углы/, но потом плюнули на это и перестали - стало некуда, незачем и некогда это делать.
И сейчас враги - живые которые, просто лезли, и лезли/карабкались как альпинисты/ через эту жуткую, мёртво-раненно-живую стену, а Игорь тут же разносил их в клочья из пулемётов своими разрывными пулями, и они, как заговорённые, беспрерывно, и тупо погибая целыми сотнями, а может даже, и тысячами, всё равно, пытались перелезть через эту стену.
Однако, наши отечественные, пулемётные пули, которые и так как стаканы/стограммовые/, и сами по себе, запросто, пробивали насквозь по нескольку врагов подряд и практически не позволяли им этого сделать, но ещё, за счёт того, что они были ещё и разрывными, и рано или поздно, всё равно взрывались внутри неприятельских военных, то они не просто убивали врагов, а буквально/живописно и с фантазией/ рвали, взрывали и разрывали тех на части, на их небольшие куски и кусочки.
И поэтому на экране - эти самые куски, и кусочки, оторвавшиеся от обнаглевших, и вероломных захватчиков, повсюду летают по воздуху, и сваливаются в итоге один за другим в огромные баррикады, к которым добавляются более целые трупы, от которых эти самые куски, в принципе, и оторвались.
И все эти баррикады тут же сростаются, и становятся одной сплошной стеной.
А из-за этого всего, раненных среди врагов практически не было, а которые и были, то они, безнравственно затаптываемые, лезущими поверх всего этого безумия, пока что ещё живыми однополчанами, либо задыхались под тяжестью чужих тел, либо полностью истекали кровью и умирали сами по себе./и для этих многочисленных, и очень жутких моментов разрывания, и разлетания по сторонам подстрелянных вражеских тел, и последующих истеканий после этого кровью, подкрашенных страшными фрагментами удушья в кровавых пузырях, а всё это крупно, и отчётливо видать с экрана, нужен очень профессиональный, и креативный оператор-эффектист с богатым экшеновским опытом, и необузданной, плотоядной фантазией. и ещё - этими кровавыми эффектами, всё же желательно добиться от зрителя, если не сплошной рвоты, то хотя бы - серьёзных рвотных позывов, и поэтому, перед началом сеанса, я думаю, всё-таки следует, вместе с входными билетами, ещё, и выдавать бумажные пакеты как в самолётах, чтобы люди смогли соблюдать определённые, общепринятые приличия./
Но вернёмся сейчас к главному и не самому лучшему для наших героев событию фильма, я бы даже сказал, к сверхроковОму стечению обстоятельств - Галю с Игорем реально заприметили враги и определив их точное местоположение, нанесли на свои вражеские карты их точнейшие координаты и наши герои, сами, увы, неожиданно стали целью.
И по факту, уже, и неважно как же именно это у врагов получилось.
Я в том смысле - что враги, скорее всего, замечали их и раньше, но не успевали об этом рассказать, или доложить другим врагам, которые шли сзади их, потому что как только они/впереди идущие враги/ поворачивали головы, что бы что-нибудь сказать сзади идущим, так именно в этот момент, Игорь тут же убивал их из своих пулемётов своим бешенными пулями.
И с этим неуспеванием своевременного доклада, они/враги/, конечно же, очень здорого облажались, и эту их лажу надо тоже как-то очень отчётливо донести до зрителя.
Я про то, что эта самая, так сказать, пресловутая их лажа, им обходится, до невероятности, крайне болезненно, а самое главное - весьма ущербно.
И что настроение у всех вражеских захватчиков из-за этого было окончательно испорченно, а если точнее - исковерканно нашими героями самым, что ни на есть, бесповоротным, и беспардонным образом/по-русски/.
А узнав, что это всего лишь одна огневая точка, они с горечью поняли, что их не только сильно проредили, но и только что сверхморально унизили, раздавили и оскорбили до самых глубин их воинственных и алчных душ.
И от этого факта, вся эта вражеская десантура тут же пришла в бешенство, и к убийству наших героев стала стремиться как никогда.
И они все сейчас очень хотят, что бы это произошло как можно скорее, и для них уже совершенно неважно каким способом они этого добьются.
И лица у них, у этих, трижды взбешённых вражеских диверсантов, абсолютно-абсолютно у всех, были сейчас злые-презлые, и даже - местами аж перекошенные в разные стороны от бешенства, и злости.
А глаза, хоть и разукрашенные для маскировки, но всё равно смотрятся абсолютно кровожадными, дальше некуда.
И сразу же ставится очевидно, что в плен к ним лучше не попадать, и что им сейчас страсть как хочется чужой крови, и что они, не задумываясь, сейчас убьют любого, кто бы не встал у них на пути.
Это последнее предложение я написал для режиссёра, так как он обязательно должен/и как можно поубедительнее/ преподнести этот нюанс перед зрителем.
Как и тот самый момент, когда один из диверсантов, видимо самый ловкий, хитрый и изворотливый, а может быть просто самый маленький и незаметный, всё-таки успевает доложить самому главному командиру их диверсионного корпуса координаты наших героев./хотя, этот буквальный штрих можно оставить и за кадром, и просто донести его смыслом сюжета./
Главное, что в результате этого доклада, в сторону дома Цеха сейчас летит несметное количество самых больших, диверсионно-военных, вражеских вертолётов с огромными пулемётами на крыльях и с коричневыми, маскировочными пятнами на бортах.
продолжение следует...