Картина Часть 3 Глава 8

- Тогда я прошу тебя, прости меня, пожалуйста, - выдержка снова изменила ей, и на последних словах она заплакала.
- Ты ни в чем не виновата. Мне не за что тебя прощать.
- Я утаила от тебя ценную информацию.
- Ты не знала тогда о ее важности, и не могла ничего предугадать.
- Кьенг, - Света внимательно посмотрела на мужчину. – Кьенг, это я… убила всех этих людей? – ее губы дрожали.  
- Нет, - твердо сказал хозяин Чина-тауна. – Это я их убил.
Он свел брови, его лицо посерьезнело, и даже стало мрачным. Как печально, когда человек, чья улыбка может озарять целую жизнь, смотрит вот так тяжело.
Света встрепенулась, хотела что-то возразить, но Кьенг сильнее прижал ее к себе, заставляя замолчать.
- Мои давние проблемы с Вонгом, мое малодушие, проявленное в молодости и мое предательство – все это всплыло через много лет и принесло такие ужасные плоды. Сегодня день расплаты. Это действительно возмездие.
- Не правда! Не смей так думать, - Света все же вырвалась из сладких объятий. – Кьенг, ваши личные разборки не должны были задевать других, ни в чем не повинных людей.
- Глупышка, но тогда мне не было бы так больно, как сейчас,  - Кьенг улыбнулся, но какой же горькой и печальной была эта улыбка. -  Изувечь он меня одного, или даже убей он меня, какая ему оттого была бы радость? А сейчас он стоит, наверняка, где-то неподалеку, смотрит на все это,  и наслаждается моими муками и моей агонией.
- Все равно, ты здесь не причем. Если Вонг ненормален, и даже аморален, ты не можешь нести ответственность за это.
Внезапно мужчина нахмурился, и недовольно посмотрел на свою спутницу.
- Очень плохо, что он знает тебя, - проговорил Кьенг озабоченно. – Он может сыграть также и на этом. – Он развернул девушку к себе и затряс за плечи. – Ты понимаешь, что ты теперь в опасности? Он может убить весь мой народ, но никогда не сделает мне так больно, как если доберется до тебя!
- И что же теперь делать? – Светино сердце забилось раненой птицей.
- Найти его и убить, - вынес вердикт Золотой китаец.
Света тихо ахнула. Ну и дела закрутились вокруг нее… Во что она влезла! И зачем только подошла к этому ужасному человеку! Помочь не помогла любимому ничем, а вот проблем прибавила.
- Кьенг, я так страдаю от того, что тебе плохо, - проговорила девушка, снова прижимаясь к нему.
Ей так нужна его ласка, в его объятиях она чувствует себя уверенней, и она видит, как жизнь и отвага возвращаются к нему. Прошел мрачный миг отчаяния, потерянности и беспомощности. Кьенг снова становится тем, кем был рожден – управлять народом, держать в руках власть и принимать глобальные решения.
Совсем скоро… ах, как долго ей еще ждать этого дня, но она станет самым близким для него человеком, и уже никто не сможет их разлучить!
- И все-таки, солнце, ты мне очень помогла сегодня, - проговорил вдруг Кьенг, нарушив трепетную тишину.
- Я? Помогла? Не может быть!
- Благодаря тебе, я узнал, кто мой враг, кого мне следует опасаться, с кем я имею дело. Честное слово, Вонг был последним человеком, на кого я мог бы подумать.
- Значит, и прошлые теракты и нападения были спровоцированы не Арсением, а Ю Зуном? – Света подняла голову и заглянула ему в глаза с надеждой, причину которой не смогла бы объяснить сейчас ни себе ни Кьенгу.
- Не знаю, возможно, что и так. Так много людей мечтают уничтожить мой Город, что трудно сказать точно, кто был виновен в том, что здесь произошло, из-за чего мы с тобой оказались в разлуке.
Кьенг посмотрел на девушку долгим взглядом, и вдруг приблизился к ней и коснулся своими губами ее губ, нежно, осторожно, проверяя ее реакцию. Она потянулась к нему, и он набросился на нее с жадностью голодного человека, но с мягкостью прирожденного интеллигента. Ласково и страстно он целовал любимую девушку, кружа ей голову, пьяня ее сладостью, сам сходя с ума от желания и тоски. Она была так близко, но она так недоступна. Но очень скоро настанет тот момент, когда уже никто не сможет вырвать ее из его рук.
- Солнце, - шепотом позвал он ее, когда они оторвались друг от друга чтобы немного отдышаться, и он стоял счастливый, прислонившись к ее лбу и заглядывая ей в глаза, – Сладкая моя, когда мы с тобой подадим заявления? – он посмотрел на нее почти с мольбой. - Я тут подумал, зачем тянуть?
Света улыбнулась смущенно и счастливо.
- Послушай, моя Лилия, давай не будем больше ждать, а то я просто умираю. Света, я больше так не могу. Без тебя, – и он снова стал целовать ее.
Ее молчание вдруг насторожило его.
- Почему ты молчишь? Ты не согласна со мной?
Света отрицательно покачала головой.
- Тогда в чем дело?
Как же ей повезло, что она его встретила… И как это странно. Все составляющие сошлись, все ингредиенты для создания абсолютного счастья оказались в наличие. И девушке достались в дар и молодость, и красота, и ум, и власть и богатство этого великого человека. И главное, что она, повстречав его, понравилась ему! А еще важнее то, что он на этот момент был свободен, и его сердце было открыто для этих отношений. Разве такое бывает? Как это ей удалось, такой обычной, заурядной и незначительной, получить такого завидного жениха? Она же серая мышка. Неужели им иногда везет? Или она единственная счастливая серая мышь на земле? А, неважно! Главное, что она стоит сейчас рядом с ним, на краю беды, но с живым и невредимым, и слушает, как бьется его сердце.
Света чувствовала, что готова снова расплакаться, и хоть это будут слезы радости, она подумала, что довольно на сегодня слез.
- Света, - позвал ее Кьенг.
- Тебе не надо меня спрашивать об этом, - наконец прошептала она. – Я, наверное, теперь только этим и живу – мечтой о том, что мы станем с тобой одним целым.
- Конечно, я понимаю, что сегодня не тот день, чтобы делать тебе предложение, - начала Кьенг.
- Ты уже сделал мне его, - перебила его девушка. – И даже подарил мне чудесное кольцо, – она засмеялась.
- Ах, ну да, - Кьенг смешался. – Я имел в виду, предложение пойти в ЗАГС и подать заявления. Так ты согласна?
- Конечно я согласна, - и девушка посмотрела на него тем взглядом, за который он был готов отдать свою жизнь, всю, до последней капли.
- Кстати, - проговорил он, - когда ты будешь моей женой, я назначу тебя моей Советницей и Жрицей Восстановленного Храма, - он улыбнулся такой волшебной улыбкой, и сияние его глаз согревало и волновало девушку.
- За какие такие заслуги?
- Ну как же, ты так осведомлена о моих делах, а сегодня даже раскрыла целый заговор, - он улыбнулся чуть грустно.  
Их разговор прервали раздавшиеся неподалеку крики. Небольшая группа людей, человек десять-пятнадцать, подбежали к ним, и, указывая на Свету, быстро и гневно заговорили на своем языке. Кьенг слушал их, не перебивая, и только крепче прижимал к себе девушку, словно защищая от их гнева. Было не похоже, что эти люди уговаривают Кьенга пригласить ее на чай с печеньем.
Света с тревогой наблюдала за этой сценой. Когда же это все кончится! Кто-то так испортил ей жизнь, внеся этот разлад в ее отношения с соотечественниками любимого человека! Кьенг стал что-то им отвечать, его лицо посуровело, властные нотки в голосе говорили о том, что он призвал на помощь свой авторитет и власть, но толпа казалась неуправляемой.
Один китаец, некрасивый маленький и хромой, поднял с земли обломок кирпича, залетевший сюда от взрывной волны, и швырнул им в Кьенга. Народ ахнул, замер, Кьенг сильно побледнел. Это был переломный момент, когда решалось, кто кого. Золотой китаец продолжал стоять, пытаясь совладать со своим гневом. Он не хотел войны, он желал все решить мирным путем. Кому-то очень хочется развязать гражданскую войну, но он как раз из тех, кто призван оберегать свой народ от этого зла.
Тем не менее, начало было положено, и уже несколько разъяренных мужчин выбежали из толпы, бросившись на своего хозяина с кулаками. Света тихо вскрикнула от ужаса. Кьенгу ничего не оставалось, как принять бой. Он оттолкнул девушку вглубь арки, под своды старинного здания, подальше от себя и поля предстоящего сражения. Встав в боевую стойку, он показал свою готовность. Размахнувшись, он ударил первого подбежавшего ногой, подскочив вверх, словно он договорился с земным притяжением о некоторых послаблениях, а другой ногой в развороте отбил нападение второго. Толпа взревела, и люди с криками и ревом бросились на мужчину.
Глаза Золотого китайца метали молнии, ноздри раздувались как у разъяренного быка, попавшего в зал, обитый красным шелком. Навязанный Кьенгу бой уже пьянил и будоражил его. Многовековой инстинкт брал верх над рассудком. Он готов сразиться с любым, кто рискнул бросить ему вызов, ему, потомку славного рода Джи Ю Дзен, из семьи правителей и властителей мира с многовековым стажем. И он пустил в ход все свое умение, весь свой бесценный опыт, приобретенный за годы бесчеловечных тренировок, купленный кровью и потом, все свое мастерство непревзойденного еще пока бойца.
Это потом придет осознание того, что же здесь произошло, и он испытает горечь разочарования во всех этих людях, с которым прожил бок о бок долгие годы, и трудные, и счастливые. Гораздо позже он поймет, что ему нанесли чудовищное оскорбление, вынудив у своих братьев по крови, у своих талантливых учеников отвоевывать свою любовь, защищать свою честь, добывать свое превосходство.
Зачем они позволили страху и панике овладеть своими душами, усомниться в его власти все исправить и подняли руку на своего Стража, посягнули на неприкосновенность Золотого китайца? Неужели его люди так малодушны и слабы духом? Неужели они оказались темным народом, тупой толпой, управляемой лишь низменным инстинктом самосохранения. Сохранения во имя чего? Спасения своих жизней для чего? Для жалкого существования?
В Гонконге за такое восстание им грозила бы неминуемая смерть, но в данном конкретном случае все шло к тому, что Золотой китаец проиграет.
Света с раскрытыми от ужаса глазами наблюдала за неравным боем, но Кьенг был настоящим мастером, он прекрасно отражал удары, на лице читалась сосредоточенность и уверенность. Он оказался в своей стихии, и только тот факт, что он стоит против своих людей, удручал его, не доставляя должной радости от боя.
Красивый мужчина, грациозный и гибкий, подвижный и быстрый, ловкий и невероятно сильный, он совершал обряд, священное действо, танец мужества в отблесках далекого огня. Он одухотворенно танцевал на руинах своей разрушенной империи, и царил сейчас надо всем и всеми. Но постепенно его лицо стало мрачнеть, блеск в глазах угасал, ненависть и ожесточение на перекошенных лицах соотечественников начали подавлять его все сильнее и больше. Очарование несколько затянувшегося боя постепенно исчезало, и Кьенг начинал осознавать, что оказался один среди озлобленных людей, жаждущих только крови.
Света беспокойно огляделась, но не было никого, кто мог бы заметить эту маленькую драму, этот мини-бунт, и прийти на помощь Кьенгу. И сама девушка не могла никого позвать, так как была отрезана от выхода, а за спиной у нее были разрисованные двустворчатые двери во Дворец, закрытые на мощный засов. Она оказалась в ловушке, и если бой будет проигран ее любимым, то ей нечего ждать понимания и сочувствия от его врагов.
Она видела, как вдалеке, на площади, пожарные суетилось вокруг