дымящихся руин уже переставшего существовать Главного Храма, множество людей, походивших скорее на бесплотные тени с замедленными движениями, оплакивали свою судьбу. Они бродили там, разыскивая среди обломков свои реликвии и раритеты, бесценные вещи, символы их культуры, доказательства правдивости легенд китайского народа, верящего в чудеса и драконов. Никто и не смотрел в сторону Дворца Правосудия, никто и не думал идти туда, чтобы проверить, не разыгралась ли там трагедия. И даже если они и пришли бы сюда, то на чью сторону встали бы, кому оказали бы помощь?
Света сглотнула, перевела взгляд на Кьенга и окунулась в страшную реальность: он совсем забыл о ней. Он защищает не ее честь, а свою, отстаивает не ее право спокойно уйти, чтобы завтра снова здесь появиться, но свое право по-прежнему править этими людьми. Он вырывает из их рук свою былую власть, отстаивает право царствовать и властвовать, как было много лет, он доказывает свою способность по-прежнему быть вождем и лидером. И треск ломаемых костей, и вой пораженных и раненых говорил о том, как высоки ставки и как серьезен этот бой.
Конечно, Свете хотелось сбежать, потому что здесь было опасно, и страшно за Кьенга. Но еще она поймала себя на мысли, что просто хочет уйти, потому, что она здесь лишняя. В его Городе, в его жизни. Она просто сторонний наблюдатель.
В какой-то момент Кьенг обернулся к Свете, ударом отбросив своего противника, и она заглянула в его глаза. В них пылал неукротимый огонь властелина, любовь к силе и могуществу, которые он так долго вкушал, наслаждаясь ими. А кто она? Слабая, трусливая, немощная, неуверенная в себе невзрачная девушка. Разве она достойна стать женой Золотого китайца? Разве семья в Гонконге примет такую невестку? Она не соответствует его стандартам. И как она могла так ослепнуть от его красоты, что не поняла эту очевидную вещь – она не достойна его! Слезы потекли по ее щекам. Боже, кажется, она только сейчас прозрела. Но как это больно – выпускать из своих рук то, что тебе так дорого. Как это тяжело – добровольно уйти из ярко освещенного зала, полного веселья, радости и тепла, в темноту, в пустоту, в никуда, потому, что ты не соответствуешь тем понятиям и стандартам, которые так необходимы для того, чтобы иметь право быть там. И вроде тебя никто не гонит, но можешь ли ты продолжать себе врать, что это твое право – оставаться? Хочешь, чтобы кто-то другой указал тебе на дверь, под всеобщий издевательский смех толпы и улюлюканье?
Разве она может чем-то помочь Кьенгу? Она только мешает ему, представляя конкретную мишень для его врагов, и он вынужден защищая себя, не подпускать обозленных бойцов и к ней. Она с тоской наблюдала за своим любимым человеком, отрешившимся сейчас от всего земного. Нет, она не нужна ему.
И тут что-то произошло. Кто-то стремительно направлялся в их сторону, расталкивая всех на своем пути, словно лев мощной лапой отбрасывал шакалов, облепивших его. Это был Сэмо Йен, за ним шли несколько человек из Стражи. Все вместе направлялись к Кьенгу. Золотой вихрь стоял в центре круга, отбивая нападения людей, и Сэмо шел в самый эпицентр. Света только увидела его высокую статную фигуру, и позволила себе облегченно вздохнуть. Наконец новое действующее лицо встало рядом с Кьенгом, и его решительный вид немного озадачил людей, они остановились, ожидая, что скажет им Сэмо. А может, им просто нужна передышка, ведь Кьенг так неукротим и силен, и им здорово досталось от него.
Сэмо и Кьенг быстро переговаривались короткими фразами на своем языке, и брови Сэмо все грознее сводились, на лбу образовалась складка, лицо мрачнело, а глаза загорались сумасшедшим огнем. Он обратился к людям с речью, и тон его был такой властный и грозный, что его слушали молча и не перебивали. Головы людей стали опускаться, кулаки разжиматься, мужчины стали выпускать из рук палки и камни. Все прятали глаза. И вот люди стали расходиться, неуверенно, медленно, но все же они развернулись, и направились из-под арки под светлеющее небо, в новое утро, чтобы прожить еще один день.
Сэмо подбежал к Свете. Она так и стояла у самых ворот в здание, бледная, дрожащая, расстроенная, и оглушенная только что пришедшим откровением о том, что должна уйти навсегда из жизни Кьенга.
- Я буду твоим переводчиком, хочешь? - бодро улыбнулся ей друг Золотого китайца. – Эти ребята совсем обезумели от страха и готовы впасть в мистический суеверный маразм по поводу твоей колдовской силы.
Света горько усмехнулась.
- Моя колдовская сила неимоверно раздута, и слухи о моем демоническом всесилии весьма преувеличены, - пробормотала она, выдавливая улыбку.
- Не волнуйся, - поспешил успокоить ее Сэмо. – Кьенг сумеет объяснить им, кто есть кто, и прольет свет на это грязное темное дело.
Не было бы ее в жизни Кьенга, не было бы этого темного грязного дела, и никто бы не посягнул на его власть и авторитет. Он сражается за свое имя из-за девушки, которая никто, которая всю жизнь страдает от сознания своей ничтожности. От нее одни только проблемы. По телу разливалась пустота, в душе и мыслях тоже воцарилась опустошенность и растерянность.
- Спасибо, друг, что ты решил меня поддержать, - слабо улыбнулась девушка, - но Кьенг действительно реально может теперь защитить свой Город. Я не ведьма, и не я виновата в том, что случилось в Чина-тауне. А Кьенгу теперь действительно известно имя его врага.
- Что? Это правда? И кто же это?
- За всем этим стоит его брат, Вонг.
Сэмо не нашелся, что сказать на это.
- Ты знаешь его? – обратилась к нему девушка.
- Разумеется, я был с ним знаком, - кивнул мужчина.
Он обернулся к оставшимся людям, покидающим место недавнего боя. Он заговорил с ними, притихшими под взглядом своего Стража. Через несколько минут, они все посмотрели в сторону девушки, сложили ладони лодочкой перед грудью и поклонились ей. Потом они поворачивались в сторону Золотого китайца, и еще ниже склонялись перед ним. Он гордо принимал их немые извинения и заверения в преданности и подчинении.
Его грудь бурно вздымалась, он медленно отходил от недавнего боя не на жизнь, а на смерть.
Кьенг подошел к девушке.
- С тобой все в порядке? Ведь ты не пострадала? – спросил он, пытливо заглядывая ей в глаза.
- Нет, ничего не произошло, милый, со мной… все хорошо, - говорила она, отводя глаза.
Кьенг обнял ее, на минуту прижав к себе. Он все еще тяжело дышал, тонус мышц никак не мог прийти в норму, все в нем кипело и клокотало, но внешне он уже казался спокойным и сдержанным, как всегда. Как же он ей дорог, как же она его любит. Она может часами слушать биение его сердца, наблюдать за ним, ловить каждое его слово. Как же он прекрасен.
Кьенг, обнимая Свету за плечи, вывел ее из-под арки, прошел по краю площади и свернул на тихую спокойную улицу. Здесь не было шума и мельтешения, здесь Город казался просто спящим и тихонько просыпающимся под первыми проблесками розового свечения на горизонте. И казалось, что дома полны сонных счастливых людей, в то время как все они со слезами бродили по площади.
Света чувствовала, что его рука, обнимающая ее, дрожит. Это была не только физическая усталость, она понимала это, но и нервное перевозбуждение, и моральное разочарование, и душевное страдание. Костяшки его кулаков были сбиты в кровь. Кровь также запеклась на разбитой губе, и под носом. Он достал испачканный уже в крови платок и стал вытирать лицо. Свету он усадил на скамейку, так как видел, что она шатается от усталости.
- У нас была трудная ночь, - сказал он тихо, также присев рядом.
- Ты - победитель, - проговорила Света, прикоснувшись к его предплечью.
Мужчина внимательно посмотрел на нее, затем снял свой пиджак, грязный, и порванный во многих местах, и накинул ей на плечи.
- У тебя красивое платье, - проговорил он. – И красивая прическа.
Надо же, после таких событий, он еще способен что-то замечать, разглядывать ее и находить для нее приятные слова, делать комплименты. Он удивительный человек. Света поблагодарила его, не в силах даже улыбнуться. Никогда со времени знакомства с Кьенгом она не чувствовала себя такой одинокой и ненужной, как сейчас.
Она всегда думала, что однажды должна стать кем-то важным и значительным для кого-то, всегда в это верила, всегда об этом мечтала, но в это утро почувствовала, что только не для Кьенга. Он не принадлежит сам себе, он раб своей власти, раб воспитания своей семьи, он никогда не поставит на первое место в своей жизни какую-либо девушку. Да и его народ не позволит ему это сделать, в этом Света только что убедилась.
- Ты хорошо повеселилась на Празднике? – между тем спросил Кьенг, не догадываясь о ее переживаниях.
Неожиданно для самой себя Света уткнулась ему в плечо и снова разревелась. Наверное, ей не стоит переживать, что Кьенгу может грозить какая-то опасность, ведь это его стихия, его жизнь, особенность его существования.
- Кьенг, милый мой, самый дорогой мой человек, я так тебя люблю! – прошептала она ему в плечо.
- Не надо плакать, прошу тебя, просто умоляю, - тихо говорил мужчина, крепче обнимая Свету за плечи. – Я могу смотреть в глаза смерти, и даже пережить большую потерю, - он вспомнил об уничтожении Храма, - но не в силах вынести твои слезы. Все будет хорошо, поверь. Теперь обязательно все будет хорошо.
- Подумать только, я могла все это предотвратить, если бы была порасторопнее, - проговорила Света. Она вновь принялась себя корить в случившемся этой ночью.
- Ты не можешь быть расторопной, - засмеялся Кьенг, - ты тугодум, ты всегда летаешь в облаках, и в этом причина твоей ненаблюдательности. Ты не живешь реальной жизнью, пребывая в мечтах и своих размышлениях.
- Это плохо?
- Нет, что ты! Ты и не можешь быть другой. Ты очень рассеянная, невнимательная, замкнутая… - мужчина повернул к себе ее лицо, - и я очень тебя люблю.
Он стал целовать ее лицо.
- Не бери на себя слишком много, - произнес он. – Не приписывай себе чужой вины. Что случилось, то и случилось. Что произошло, того не изменить. Но знаешь, дорогая, - он помолчал, привлекая ее внимание. – Знаешь, ты не говори больше никому о том, что тебе известно, хорошо? Достаточно, что в курсе я и Сэмо, ладно? А ты забудь. Забудь обо всем. И я позабочусь о тебе, – он гладил ее плечи, прикасался к волосам, проводил пальцами по ее лицу, наслаждаясь этим.
А Света читала в этом еще одну радость – радость собственника. От этой мысли слезы с новой силой потекли по ее печальному лицу, а Кьенг отнес их на счет пережитых недавно страхов.
- Кьенг, я по-прежнему не могу приходить к тебе? – спросила девушка.
- Думаю, нет, не можешь, - тихо отозвался мужчина.
- Почему? В чем проблема на этот раз?
- Знаешь в чем проблема? В твоей любви.
- В моей любви???
- Да. Ты любишь человека, которого хотят уничтожить, и ты можешь оказаться приманкой или заложницей, понимаешь? Ю Зун знает о наших с тобой отношениях, и я уверен, постарается использовать это против меня. Мне надо уладить с ним одно дело, и тогда мы будем свободны. Ты понимаешь, меня, родная?
- Да, понимаю. Теперь я жажду его смерти, ведь это единственная возможность нам снова быть вместе, - горько проговорила она. – И в том, что у Вонга есть рычаг воздействия на тебя, только моя вина.
- Опять ты за свое! Света, услышь меня – ты ни в
