Великий день

земле. Для полной надежности, водрузив на палатку еще пару увесистых камней-чемоданов, Студент вернулся к недоеденному супу и закончил трапезу обсыпаемый крупными каплями дождя из невесть откуда взявшейся тучки.
Доцент помалкивал, осознав свою оплошность. Понимая, что нужно брать временное командование на себя, Студент предложил тащить весь скарб и палатку в амфитеатр, что и было оперативно сделано. Палатка стояла теперь кривенько, демонстрируя свое внутреннее убранство через значительные по размеру щели. Но жить в ней было можно, тем более, что дождь исчез внезапно, как и появился, а костер, лихо раздутый шаловливым ветром и излучающий тепло и уют, быстро привел окружающий мир к гармонии.
Ночь на новом месте прошла незамеченной, а утро выдалось чудным. После дождичка под первыми лучами солнца остро запахло чабрецом и медуницей, а стрекот кузнечиков и жужжание пролетающего шмеля наполнили мир умиротворяющей мелодией. К оркестру то и дело подключалась неведомая птица, в такт мелодии вставляя свои изысканные трели.
Доцент, поев кашки, удалился, а  Студент придался вновь созерцанию окрестных красот, впитывая в себя величие и краски Могучего Озера.
Остатки свободного времени, начиная каждый день с обеда, Доцент проводил теперь за штопанием своей несравненной палатки, надоедая Студенту бесконечными разговорами о незнакомых ему людях с которыми у Доцента были какие-то проблемы взаимоотношений. Ситуация становилась тошнотворной и хотелось лететь бакланом ввысь и за горизонт. За разговорами выяснилась забавная ситуация, в которой, по воле БиДэ, оказались Доцент и Студент. Получилось так, что БиДэ улетел в верховья Лены с неожиданной вертокрылой стрекозой-оказией, предоставленной местной геологической партией, а о том, что они здесь на этом пустом берегу более не знал никто в отряде. Не знал этого и водитель их отряда Володя - Чих-Пых, который должен был на днях возвращаться из города с ремонта на своем ГАЗе мимо их лагеря. Как  следовало предупредить водителя об ожидавших его пассажирах, БиДэ не сообщил, а мобильная телефонная связь в те времена отсутствовала совершенно. Вопрос был поставлен на обсуждение и немного поспорив, Студент и Доцент решили установить щит с надписью у дороги, если машина не будет вовремя замечена, благо, что дорога проходила теперь рядом с лагерем, который в прочем был совершенно не виден с дороги.
Володя – Чих-Пых был надежным товарищем, а прозвище свое отхватил по случаю своей часто повторяющейся поговорки, которая была результатом заикания. Часто что-то объясняя, торопясь и если не получалось выговорить какой либо глагол, Володя менял его на «Чих-Пых». После  магического «Чих-Пых» речь у Володи текла плавно до нового сбоя.
Найденный на берегу ржавый и мятый лист жести внушительных размеров вместил весь нужный текст призыва о помощи и был установлен у дороги – мимо не проедешь. Установили, привалив камнями – инструмента для рытья ямы в наличии не было.
Пролетели деньки и в один из них, над головами Студента и Доцента раздался звук проезжающей машины. Студент рванулся вверх к дороге, и чуть было не перехватил грузовик, но тот промчался в клубах пыли и исчез за бугром раньше, чем рассеялась дорожная пыль. Монументально установленный призыв о помощи беспомощно и бесполезно валялся у дороги, видимо сдутый хозяином окрестных мест – байкальским бризом.
Ситуация осложнилась и речь пошла о том, что продукты заканчиваются. Деньги тоже. Конечно, о голоде было говорить неуместно, но что-то нужно было решать. БиДэ о скором своем возвращении не говорил, а ждать помощи было уже неоткуда.
Собрались обсудить сложившуюся ситуацию и, приняв за основу то, что видимо грузовик проехал мимо, стали решать, как выбираться из образовавшейся западни.
Доцент предложил ехать в город на какой либо попутке. Но этот вариант совершенно не устаивал Студента и он его успешно завалил, аргументируя тем, что много скарба, а  машины ходят мимо крайне редко. Потом работа, отряд. Доцента это волновало, видимо меньше всего, но он согласился после некоторых сомнений с предложением Студента – идти одному налегке и если повезет, доехать до Онгурена, где вероятно находится их машина. Если машины в отряде нет можно выпросить другую в поселке, где размещалась контора геологической партии.
«Сто верст пешком!» - сокрушался Доцент. «А если, что случится? Кто будет отвечать? »
«Да скажите – сам ушел без спроса. Что может со мной случиться?» - парировал Студент.
«Как пойдешь без еды, чем будешь питаться в дороге?» - стонал Доцент.
«Идти одни сутки – не помру!» - настаивал Студент.
Доцент, видимо с раздумьями о собственном гастрите, согласился. Студенту были выделены последние деньги – рубль с небольшим довеском мелочи и остатки перловой каши, сваренной накануне и недоеденной. Решение пришло утром и Студент с легким сердцем не раздумывая рванулся в путь. Легкие ноги и вперед летящие мысли несли Студента над косогорами и речками, лесками и оврагами. Малая остановка в пути и кило пряников – единственно, что можно было купить в сельмаге Курмы, составили всю его поклажу. Так, проскользнул соколиком Студент почти половину пути, сменяя бег на шаг и ругая косоглазых производителей легких кед. Перед поселком Зама, пройдя уже две трети пути, Студента нагнал первый грузовик. Поначалу у Студента екнуло сердце – «Может Чих-Пых едет!», но это оказалась машина местных рыбаков, которые любезно подвезли парня до поселка.
У Замы доев пряники и запив их байкальским прибоем, Студент впервые озадачился состоянием ног. Подошвы и пальцы кровоточили, мозоли полопались и выглядели плачевно. Первые шаги давались с болью, но постепенно боль уходила и, разойдясь, можно было идти, ступая достаточно оригинально с некоторым вывертом ступней. «Не привыкнуть бы так ходить» - подумал Студент и рассмеялся, представив как он многозначительно передвигается по земле подобно монгольскому арату, родившемуся на коне и не слазившего с седла последние пару-тройку десятков лет.
Дорога теперь пролегала в отдалении от Байкала, т.к. берега у озера стали скалистыми. Быстро стемнело, дорога чернела и убегала, увлекая в даль, в таежную глубину, но сил осталось уже мало, хотелось прилечь у дороги и забыться на несколько часов. Но Студент понимал, что если он возьмется ночевать, то завтра с разбитыми ногами он не сможет сделать и шага. Луна, выбравшись на небосклон осветила дорогу и черный лес. Студента одолевала тоска при взгляде на эту самодовольную хозяйку ночи, которая надменно мерила усилия человека и возможно ставила на кон в споре со звездами – «Дойдет? – Не дойдет?».
Студент вспомнил уже пережитую им ситуацию, когда в свирепую пургу нужно было дойти из школы до дома – на Камчатке, где Студент проживал до поступления в институт. Резко набравшая силы камчатская пурга за пару часов полностью парализовала весь городской транспорт, оборвала провода и студенту, тогда еще школьнику, нужно было пройти мимо стоящих на дороге автобусов и машин, скрытно миновав милицейский и армейский кордон на окраине города, до дома – всего-то пару десятков километров. Последние километры пролегали за окраиной города, по замерзшему озеру с неожиданно выступившей водой. Именно эти последние километры пути показали, что силы человека не бесконечны, но  терпение и воля могут быть безграничны. Облепленный снегом, смертельно усталый мальчишка ввалился в квартиру под причитания мамы.
И теперь Студент был спокоен. Он знал, что силы не главное, главное вера в их наличие. Он знал, что его ждут – там, в поселке, на берегу озера, в маленьком уютном домишке. Ждут его друзья и он пройдет этот путь, ведь было лето, дорога суха и тверда, совершенно нет ветра и тем более летящего в лицо колючего, жесткого, тяжелого от воды камчатского снега.
Последний поворот, огибающий высоченную гору, а далее развилка – налево в поселок, направо к берегу, где находился заветный домик. «Пойду напрямик» - решил Студент и принялся штурмовать гору. Одолев подъем с вершины горы, он уже видел огоньки и блики на воде. В полной темноте, падая и поднимаясь, заваливаясь в канавы, и обходя огороды Студент, наконец, добрался до заветного оконца. Оконце светилось как бы затухающим огоньком, а внутри домика  вокруг стола, на котором мерцала свеча, сидела вся компания. Чих-Пых что-то рассказывал, лукаво улыбаясь и поглядывая на Танечку. Та нахмурила бровки и быстро влепила Володе легкий подзатыльник. Все улыбались, а к столу подошел Толя, чуть в отдалении был замечен и Толян – парень существенно более крупный и от того получивший такое более увесистое имечко от друзей.
Насладившись картинкой, которую Студент определил как «Тайняя вечеря», он постучал в стекло – сперва аккуратно, а затем с нарастающим усилием. Все подняли головы, а Володя, как старший в компании, слегка нахмурился и отправился к двери – сосредоточенный и решительный. Студент не стал больше играть, а шагнул к проему открывающейся двери. Володя не видя, кто же ломится после полуночи в дом, внимательно оглядел силуэт и быстро догадавшись, что это Студент, громко закричал: «Студент, п….. чих-пых, приехал!».  Вся честная компания вывалила  в дверь и Студента под бесчисленные вопросы руки друзей повлекли в домик. «Ты откуда?». «Куда вы запропастились?». «Что случилось?» и т.д.
Студент обессилено отмахивался от друзей – вдруг подступила усталость, очнулась боль в ногах и только и успел сказать, перед тем как уснуть: «Я пришел, а Доцент остался – его нужно завтра забрать, ведь у него гастрит».
Утром, ярким байкальским утром, когда на берегу рыбацкая суета и подсчет улова, треск моторов лодок, мотоциклов и машин, Володя  снаряжался в путь. Студент, промучившись всю ночь от болей в ногах, как  и ожидалось, утром с огромным трудом вышел его проводить. Ноги распухли, проступили синяки, ссадины кровоточили. Девчонки уже носились вокруг него с бинтами и зеленкой. Махнув на прощание Володе рукой, Студент отправился к Байкалу на свой заветный камень размером с самосвал, плоский и лежащий в воде в нескольких десятков метров от кручи берега. На камне можно было лечь на спину, опустить ноги в воду и лежать, впитывая соки бескрайнего неба и ловя шаловливые байкальские ветры. Именно так провел несколько часов Студент и с удовлетворением отметил – ноги, отмокая в байкальской воде, стали подживать.
К вечеру вернулся Володя с Доцентом. Зрелище напоминало эвакуацию погорельца. Доцент был несколько растерян и выглядел обиженным.
Через несколько дней к отряду присоединился и БиДэ, появившись внезапно, ровно, так  как и исчез. Узнав о событиях в отряде, БиДэ отвел Доцента в сторонку и несколько сердито выговаривал ему с полчаса, что всю компанию несколько позабавило.
Студент достаточно быстро оправился и уже на третий день вполне уверенно вышагивал, и вскоре приступил к работе, понимая теперь, что иной прожитый день стоит десятков иных и что иногда, что бы прожить достойно такой  день, к нему следует готовиться загодя.