Света проснулась резко и неожиданно. Ее разбудил не звук, и не чье-то присутствие, а какое-то решение, какая-то мысль, пришедшая к ней во сне. И девушка пыталась сейчас вспомнить ее, что-то очень важное, что может стать для нее надеждой. Мысли лихорадочно крутились в голове. А что, если Кьенг оставит ее около себя, вопреки своей же клятве, данной задолго до встречи с ней! Нельзя терять надежды, пока она помнит вкус его поцелуев, пока голова все еще кружится от его улыбки, пока его красивые губы не произнесли страшное слово: уходи!
Неужели Кьенг на самом деле может прогнать ее из своей жизни, как будто между их душами не возникло никакой связи? И неужели нет никакой мольбы, которая тронула бы сердце этого человека, упавшего на самое дно отчаяния и безнадежности?
Света решительно поднялась на ноги и отправилась на поиски Сэмо. Обойдя весь дом, и не встретив его нигде, она вернулась к дверям комнаты, в которой лежал Кьенг, и опустилась на пол, прижавшись к стене. Через некоторое время молодой человек появился, стремительно направляясь в комнату, сосредоточенный, еще более бледный, с темными кругами под глазами. Она видела, что он страдает. Ей было его жалко, она хотела утешить его, но он недовольно посмотрел на нее.
- Что тебе нужно, Света? Почему ты так рано встала? Всего только шесть утра, - недовольно проговорил он вместо приветствия.
Для нее у него не нашлось ни одного доброго слова, как будто она была в чем-то виновата перед ним. Вероятно, потому что не постигла вчера того откровения, которым он с ней поделился, втолковывая ей истину о настоящем отношении Кьенга к ней и к любви вообще. Не смотря ни на что она верила, верила вопреки, и это раздражало мужчину.
- Я хочу его видеть. Не удерживай меня, Сэмо, я буду вести себя тихо, и он даже не заметит меня, - сказала она, надеясь совершенно на обратный эффект. Она вошла в мрачную комнату и приблизилась к кровати.
Заострившиеся черты белого как мел лица еще не исказила судорога боли, Кьенг по-прежнему спит наркотическим сном. Рядом с его кроватью сидит профессор и что-то записывает в блокнот, сверяясь с показаниями на дисплее компьютера. Света тихо опустилась на колени около любимого и прикоснулась губами к его руке, едва-едва, помня о предупреждении. Если звук способен причинить ему боль, то тем более прикосновение может сделать это, но ей так необходимо почувствовать его. Она сидела, не шевелясь, не сводя с него взгляда, всматриваясь в его лицо, вновь поражаясь его красоте, которую, казалось, до сих пор так и не оценила, не осознала, не насладилась.
Нет, он не может просто прогнать ее, она в это не верит. Он клялся ей всегда быть вместе. Он не позволит так просто перечеркнуть их чувства, их прошлое, настоящее и будущее. Они будут вместе! С этими мыслями она задремала, а проснувшись, услышала тихий стон. Рассвет оказался хмурым и мрачным, моросил дождь, нагоняя тоску и чувство потери. В комнате кроме их двоих никого не было.
- Кьенг, милый, это я, - прошептала она чуть слышно, но мужчина не мог услышать ее. Он был сейчас в другом месте, агония тянула его на дно большого океана страданий, и в этом он был одинок, никто не мог ему помочь.
Никто не мог разделить с ним сейчас его бремя, унять его боль. Мука исказила его лицо, жестокая боль понемногу и не спеша властно овладевала его телом, тогда как разум еще не проснулся и не понимал, что же такое происходит, и почему это так невыносимо. Света тихо заплакала от бессилия и беспомощности. В этот момент в комнату вбежал заспанный Сэмо, задремавший под дверью.
- Света, сбегай к экономке, позови профессора, он должен снять боль, - потребовал Сэмо.
Девушка сорвалась с места и бросилась на поиски врача с неистовостью, как будто снова спасала жизнь Кьенгу. Профессор пил чай на кухне, старая экономка месила тесто. На лице ее застыла тревога, в глазах плескалась печаль, но руки привычно делали свое дело.
- Там Кьенгу плохо, - ворвалась девушка в помещение, и профессор, не говоря ни слова, тут же бросился к своему золотому пациенту. Женщина грустно взглянула на Свету.
- Присядь, дорогая, выпей чаю. Давай я тебя покормлю, - сказала она мягко. Она так любила эту девушку, с которой ее хозяин был по-настоящему счастлив когда-то, в другой жизни. Теперь, она знала, счастье покинуло этот дом навсегда, и те времена не вернутся. И смех больше не зазвенит под этой крышей. Здесь навсегда поселится дождливая осень, печаль и ощущение потери.
Девушка отрицательно помотала головой. Она хотела быть там, с Кьенгом. Она не может облегчить его страдания, но она жаждет разделить их с ним. Страдать и мучиться вместе с ним. Она не может сидеть спокойно, когда ему плохо.
Света тихо вышла из кухни, пожилая женщина горько вздохнула.
Профессор вышел от Кьенга только через час. Усталый, потерянный, расстроенный. У Сэмо, сопровождавшего его, дрожали губы. Врач взглянул на смертельно испуганную девушку, встретившую их у порога, и попытался ей улыбнуться. Он догадывался, кем она приходится Стражу Чина-тауна.
- Теперь он проспит до вечера, - сказал он Свете, и повернулся к Сэмо. – Еще два дня можно будет колоть ему это лекарство, пока он хоть как-то не окрепнет и не придет в себя, а там ему придется рассчитывать только на свои собственные силы, Вы меня понимаете? – развел он руками, давая понять, что медицина тут бессильна. – Или он станет наркоманом, но долго с таким сильным средством он не протянет.
- Когда он придет в себя? - обратилась девушка к врачу. - Мне необходимо поговорить с ним!
- Надо подождать, - сочувственно покачал головой мужчина. – Можешь посидеть рядом с ним, но… это бессмысленно.
Но девушка уже входила в комнату. Осторожно она приблизилась к кровати, на которой с мокрыми волосами и испариной на теле лежал худой изможденный мужчина. На лице его застыла гримаса боли, но он уже провалился в глубокий наркотический сон, и не было слышно его дыхания, тишину в мрачной комнате нарушал только писк какого- то медицинского оборудования.
Света с замирающим сердцем смотрела на него. Его мышцы, обвитые набухшими венами под тонкой кожей, завораживали ее. Но осознание того, что силы в них уже нет, и это гибкое тренированное годами тело больше не подчиняется хозяину, заставило ее губы задрожать. Каково ему это осознать, проснувшись все равно, что в могиле!
Поговорить с Кьенгом девушке удалось только через три дня. Все это время она провела в большом гостеприимном некогда доме, а теперь погруженном в скорбное молчание. Каждый день к резиденции Золотого Стража тянулся ручеек из внешнего мира, люди справлялись о состоянии здоровья их лидера, а Света просыпалась, бездумно бродила по дому, лежала, или сидела. Экономка заставляла ее есть, чуть ли не кормила с ложки, а Света все время ждала, когда ее позовут к Кьенгу.
Она ждала того момента, когда он откроет глаза, когда увидит ее и узнает. Изредка она видела Сэмо, но он старательно избегал ее. Она понимала, что сейчас он нужен Кьенгу как никогда, и никого ни в чем не винила. Она просто предавалась воспоминаниям, и жила этим до самой встречи с любимым.
Когда она вновь переступила порог заветной комнаты, Кьенг был уже в сознании. Бледный и сильно похудевший, с многодневной щетиной на лице, с запавшими глазами, подернутыми туманом боли, он казался неживым, словно сделанным из воска, и только глаза, черные и мутные, жили на его неподвижном лице. Света медленно подошла к нему и так же, как совсем недавно, наклонилась и прикоснулась губами к его руке, напряженной от внутреннего страдания.
- Почему ты здесь? – услышала она его слабый голос. - Разве Сэмо не говорил с тобой?
В животе Светы что-то оборвалось, в груди защемило, и каждый миллиметр нервов завопил от страшного ожога кипятком. Света в смятении обернулась к Сэмо, но глаза мужчины были непроницаемы.
- Потому что я хочу быть с тобой, - сказала она тихо. – Я хочу разделить твою боль и все, что с этим связано.
- Уходи, - сказал мужчина, и гримаса боли исказила его лицо.
- Не гони меня, мне некуда идти, - предательские слезы потекли из глаз, и не было никакой силы их сдержать.
Это ужасно, он не должен видеть ее слезы. Он не должен чувствовать себя хоть в чем-то виноватым перед ней, но она ничего не могла поделать с собой.
- Замолчи, не мучай меня, - было ей ответом.
Таким Света его еще не видела. Он зажмурил глаза, сцепил зубы, и сжал кулаки. Ему больно, Света страдала, но откуда в нем эта жестокость по отношению к ней? Почему такой тон, куда делась нежность, к которой она так привыкла! Что поменялось в его отношении к ней? Ведь она-то осталась прежней!
- Совсем недавно мы обсуждали нашу свадьбу, - сквозь непослушные слезы проговорила Света. – Неужели ты откажешься от своих слов и не исполнишь обещание?
- Да, я отказываюсь от своих слов. Я не могу сдержать обещание. Прости, - не колеблясь ни минуты, ответил Кьенг.
- Но почему???
- Неужели ты не видишь, что со мной случилось? – с горечью в голосе проговорил Кьенг, теряя последние силы на этот уже бессмысленный для него разговор. – Ты говоришь с жалким подобием человека. Здоровый и полный сил герой сделал тебе предложение, я же не могу жениться на тебе вместо него, извини, - горькая складка возле губ показала, как он волнуется и страдает. – Пойми, Света, все кончено для меня. И я не могу принудить тебя похоронить себя вместе со мной, со сломавшимся человеком. Лучше бы я умер. У меня больше нет будущего, и я не могу лишить тебя твоего будущего.
Света? Он обратился к ней Света? Не леди, не Белая Лилия, не Светлячок, не милая или как-нибудь еще, как он любил ее называть! Она теперь просто Света. Это показалось ей страшнее всех других его слов, подтверждающих ее самые худшие опасения.
- Вся моя жизнь связана только с тобой. Я только и начала жить, когда встретила тебя, - Света старалась сдержать отчаяние, уже ломавшее ее тело дрожью, кривящее ее губы и искажающее ее голос.
Люди, находящиеся в комнате, прятали от нее глаза. Им было тяжело слушать этот разговор и смотреть на эту девушку.
- Если бы я попала в подобную ситуацию, если бы я потеряла возможность двигаться, ты бы спокойно оставил меня, оправдываясь тем, что ты живой человек и у тебя есть будущее, которое тебе необходимо сохранить? Что тебе хочется жить полноценной жизнью, и что ты готов жить без меня, лишь бы я тебе не мешала? – конвульсия стрясала ее тело, но девушка продолжала стоять, не двигаясь, и не сводя страдающих глаз с дорогого человека, который не видел ее, не слышал и не мог ничем утешить. Она с все возрастающей уверенностью убеждалась в этом.
- Это совсем другое, - выдавил он.
- Нет, не другое. То же самое. Ответь мне!
- Я бы бросил все, я бы отказался от себя, я забыл бы про жизнь, и провел все время рядом с тобой, - с жаром произнес мужчина, и на какое-то короткое время в его глазах промелькнула нежность. Света это увидела, разглядела, поймала и схватилась за это изо всех сил, как за спасительную тростинку. Он ее любит?!! Он все еще ею дорожит. Он прогоняет ее, но это словно экзамен на верность. Он должен убедиться, что она решила остаться по своей собственной воле, и она докажет ему свою верность!
- Кьенг, потому что ты меня любишь, да? Поэтому ты остался бы со мной? Ведь не из чувства долга, которое у тебя развито до
