Картина Часть 4 Глава 12

Насладившись тишиной своей квартиры, Света вдруг сорвалась с места и выбежала на улицу. Она не знала, куда ей надо идти, и зачем, но ноги сами несли ее куда-то. Она поняла, что направляется в Чина-таун, и сердце ее забилось в быстром темпе. Зачем? Все уже решено, все сказано, все предельно ясно. Все закончилось. Невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Но она бежала, словно там было что-то важное, бесконечно дорогое, без чего она просто не могла жить. Никто не смог бы сейчас ее остановить.
Переходя дорогу на светофор, Свету вдруг кто-то взял за руку, и она резко развернулась, готовая к схватке, но тут же улыбнулась, узнав одного из стражей Чина-тауна. Он сопровождал группу подростков, работающих в Офисном центре, и решил с ней поздороваться.
-  Рад тебя видеть, прекрасная Белая лилия, - поклонился он ей несколько церемонно, но искренне.
- Я тоже рада, здравствуй, Мо, - Света остановилась. – Как дела? Как поживаешь?
- Хорошо, спасибо. У меня все в порядке. Вот дело закончу, и махну на пикник. Сегодня день рождения у моей жены.
- О! Передавай ей мое пожелание счастья и здоровья, - улыбнулась Света. – Удачно вам повеселиться. Наверное, будут все стражи китайского города, не так ли? Вся ваша большая и дружная компания?
- Да, только Сэмо не будет.
- Почему? Где он?
- Ты не знаешь? Он с Кьенгом улетел в Гонконг.
Света вдруг почувствовала, как потускнело солнце, как налет романтики, который все же присутствовал в ее жизни незримо, но ощутимо, сорвало и унесло в космос, она стояла обескураженная, словно узнала о смерти дорогого человека. Ей стало страшно от мысли, что она в этом городе совершенно одинока. Теперь она одна будет встречать новый день, смотреть на звезды, она одна во всей вселенной. Хотелось закричать в голос от страха, что ее бросили, предали, что ей больше некуда и не к кому вернуться. Она так спешила в Чина-таун, чтобы просто постоять рядом с его домом, издалека улавливая тепло его присутствия, а теперь все кончено. Словно от дома остались только жалкие развалины, а могила близкого человека разграблена.
Китаец увидел, как изменилась в лице девушка. Он встревожился.
- Света, с тобой все в порядке?
- Да, конечно, - Света заставила себя улыбнуться. – Все в порядке. Я не знала, что Кьенг уехал.
- Да, еще две недели назад. Ой, чуть не забыл, - он хлопнул себя по лбу. – Сэмо оставил для тебя письмо! Сказал, что если ты вдруг придешь, отдать его тебе. Оно у Айминь, экономки Золотого китайца.
- Правда? – Света вдруг оживилась. Может быть, там написано, что он вернется! – Тогда я бегом к вам.
Страж улыбнулся ей.
- Тебе вызвать такси?
- Да, будь добр, спасибо, - горячо поблагодарила его девушка, не подозревая, что так стремится к моменту, когда рухнут ее последние надежды.
Айминь встретила ее молча, со скорбным лицом, не выразив радости по поводу ее прихода. Она знала, что содержится в письме, и понимала, что это сделает с ее любимицей, но не могла не отдать ей его. Света сказала, что останется на улице, она боялась заходить в дом, пропахший горем и тяжелой болезнью. Она прошла к той самой скамейке, на которой сидела так часто, когда Кьенг беспомощно лежал в доме.
В нетерпении она развернула письмо и принялась читать. И чем больше читала, тем быстрее сползала с ее лица улыбка. Страх и отчаяние накрыли ее. Слезы закапали на лист бумаги, сообщавший, что Сэмо увозит Кьенга в Гонконг навсегда, где в своем родовом доме он и будет жить то время, которое ему отпущено. Его сестра Мэй, которая была забыта Кьенгом после встречи со Светой, отправилась вместе с ними, так как ее помощь будет необходима Кьенгу, и теперь она станет его вечной спутницей, о чем мечтала с детства, влюбившись в прекрасного китайца, еще будучи школьницей и тайно мечтая о нем все эти годы. Сэмо стоило большого труда терпеть Белую Лилию рядом со своим хозяином, видя страдания сестры. И теперь он горд сообщить ей, что справедливость восторжествовала, и Кьенга окружают только по-настоящему близкие и родные люди. А ей он желает счастья. Такого же, какое обрела его сестра, воссоединившись со своей любовью, пусть даже и в таком состоянии.
Света смяла письмо, бросила на землю, и закрыла глаза. Нет, она не будет плакать. Она может реветь от ненависти к Арсению, от обиды на него, но не из-за отверженности Кьенгом. Она верила, что если она устоит и сдержит слезы, то не потеряет рассудок и останется в живых. Она дала себе слово держаться тогда, когда тысячи глаз призывали и вынуждали ее рыдать и проклинать, сдержит его и сейчас. Быстро вскочив, он побежала прочь из этого сада, из этого города, ставшего пустым и разрушенным, разворованным, словно он лишился своей души, своего сердца, делающего его живым и прекрасным. Больше ей здесь делать нечего.
Не заметив, как вернулась в свой город, она неслась во весь опор, не глядя по сторонам, мимо удивленных и настороженных Стражей порядка, мимо сердитых и любопытных прохожих, обгоняя ветер и вызывая радость уличных собак. И неожиданно врезалась во что-то живое.
- Арсений! – выдохнула она.
Она наткнулась на него, наступив ему на ноги, прямо на начищенные и сверкающие ботинки, всплеснув руками, и уткнувшись в грудь лицом, сразу вымазав его свитер губной помадой. Сумка слетела с плеча и шлепнулась рядом.  
Молодой человек быстро подхватил девушку, едва переводящую дух, под руки, не дав ей упасть, и мужественно перенося боль в оттоптанных ногах.
- Не верю своим глазам! Сейчас, наверное, пойдет клубничный дождь – Снежная Королева сама бросилась к моим ногам, - сказал он насмешливо, но глаза его не смеялись.
Он помог ей подняться, одернул ее куртку, поднял с мостовой сумку, стряхнул с нее дождевые капли и протянул девушке.
- Спасибо, - пробормотала она, и тут же опустила глаза, увидев то безобразие, которое сотворила с внешним обликом мужчины. – Извини за ботинки, и за свитер, я случайно, я не хотела.
- Да пустяки, - Арсений широко улыбнулся, забавляясь румянцем на лице девушки. – Мне никогда особо не нравился этот свитер.
Света хотела тут же броситься в противоположную от Арсения сторону, но молодой человек внимательно следил за ней и вовремя успел цепко ухватить ее за локоть, разворачивая к себе лицом.  
- Стой, куда ты снова хочешь убежать?
- У меня дела! – она тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание.
- Почему ты все время бежишь от меня? Сколько можно от меня бегать?
- Мне действительно надо идти, - Света попыталась вырваться, но Арсений крепче ее схватил.
- Ну что ты вырываешься как маленькая бабочка-однодневка, которая торопится жить? Куда ты торопишься? – он взял ее за плечи, фиксируя в своих руках.
- Я не собираюсь перед тобой отчитываться… - пробормотала она в растерянности от такого натиска.  
- Все равно ты никуда от меня не денешься. Даже если отрастишь себе крылья и улетишь за четыре моря. Я и там тебя найду, - он насмешливо смотрел, как девушка снова и снова проверяла его хватку на прочность, пытаясь освободиться, но все ее попытки оказывались тщетными. Он еще крепче прижал ее к себе, наклонившись к ее лицу.
- Я умею прятаться, - проговорила Света.
Поведение Арсения и его слова сильно смутили ее.
- Я найду тебя где угодно, понимаешь? – проговорил он вкрадчиво.
Девушка замерла и с недоумением посмотрела на него.
- Ну зачем тебе это?
- В тебе есть что-то, что принадлежит мне, оно мое.
Девушка молча уставилась на него. Арсений сверлил ее взглядом, не позволяя отвести глаза. Она судорожно сглотнула.
- А свое я не намерен ни терять, ни отдавать другому. Да, вот такой я страшный собственник, - он усмехнулся, и тут же серьезно продолжил:
– То, что в тебе и что мое – оно как маяк, и всегда покажет мне, где ты. – Арсений уже не улыбался. Он обжигал девушку холодом своих глаз и жаром своего откровения. – Я замечу его слабый отсвет хоть темной ночью, хоть при свете дня. Я уловлю его звук, даже если оглохну. И даже если между нами будет космос, и ты спрячешься в самом далеком созвездии, я все равно доберусь до тебя.
Света притихла, ошарашенная тем, что только что услышала.
- Неужели… - хрипло проговорила она.
-  Я же говорил тебе, Света, что ты моя. С судьбой спорить бесполезно. Ты – моя, и в тебе есть кое-что мое. То, что мне нужно. Так что, от судьбы не убежать, моя девочка.
- А я попробую, - пробормотала она.
- Тебе со мной не справиться, - он рассмеялся, но глаза его оставались холодными и непроницаемыми.
- Ну, это мы еще посмотрим, - Света чувствовала, как в ней зреет противление. – Я не марионетка, и ты не кукловод. И слепая судьба не имеет надо мной власти.
Поэтому нечего тут рассказывать свои красивые сказочки про моря и другие планеты. Нашел наивную дурочку.
- Кто же имеет над тобой власть? Кто может тебя приручить? Света!  – взгляд мужчины прожигал ее до самого сердца, заставляя его учащенно биться, а ладони потеть. – В чьих руках ты замрешь покорно и трепетно? – он заглянул ей в глаза, словно пытаясь прочесть там ответ.
- Я уже была в этих руках, - вдруг произнесла Света, и слезы задрожали на ее ресницах.
Боль обрушилась на нее, заставляя сердце ныть и стенать.
– Я была в руках того, кому добровольно собиралась отдать и свою душу, и свое тело, и всю свою жизнь. Но кто-то это разрушил! И теперь я одна, и теперь я буду бежать, хоть за четыре моря, хоть за семь, хоть в далекое созвездие, лишь бы подальше от тебя, потому что ты разрушил мою жизнь! – последние слова она прокричала срывающимся голосом, и ненависть завладела ею.
Она уже не хотела замечать холодных глаз своего врага, не хотела думать над его словами, не хотела больше выносить его присутствие. Он здесь, а ее любимый далеко, и она больше никогда его не увидит.
- На что ты намекаешь? – тихо проговорил Арсений. – Что ты хочешь этим сказать?
- Я уже все сказала! – воскликнула она.
Изо всех сил она ударила его кулаками в грудь, заставив пошатнуться. Но не ее нападение, а ее слезы и боль, явно слышимая в голосе, заставили Арсения ослабить хватку и выпустить девушку. Вырвавшись, она отпрыгнула от него на несколько шагов и мрачно смотрела, тяжело дыша.
- Судьба, или ты, но кто-то лишил меня счастья и надежды на него. И я ненавижу, и судьбу, и тебя. И я буду бежать от тебя столько, сколько надо, пока не свалюсь замертво, но сама ни за что не остановлюсь, - процедила она. – Тебе понятно?
Арсений отвернулся. Он не мог вынести того обвинения, которое прочел в ее глазах. Свете ничто не препятствовало бежать дальше.
Уже дома, оказавшись в относительном покое, она задумалась над словами демона. Что он хотел ей сказать? Что в ней такого, что так дорого ему? Что он в ней увидел? Она не обладает никакими особенными талантами, никак не выделяться из общей массы людей, ее внешность никогда не бросается в глаза. Среди красивых девушек она скорее будет гадким утенком, неприметной и невзрачной, так что же он имел в виду?
Эх, узнать бы, понять бы это. Ну что ему от нее надо? Уж точно не красота. Ей так далеко до его красивых подружек, как мизинцу на правой ноге до макушки, и фигура – самая обычная. Вон Настя Творогова – ее хоть сейчас посылай на конкурс красоты, с ее фигуры можно лепить скульптуры. Голос? Бывает, что человека может заворожить голос необыкновенного тембра, но к ней-то это не относится. Голос как голос. Характер? Какие–то его отдельные