Они стояли и молчали. Каждый думал о своем, а на самом деле об одном и том же. Вернее, друг о друге. Света злилась на себя, что, кажется, ревнует его ко всем на свете. Он показался ей сегодня таким красивым, что постоянно хотелось на него смотреть, и этим она также была недовольна. Он думал о том, что совершенно не понимает, что мешает ему обнять ее, а вот не может.
- Ну, как ты живешь…. без него? – решился он нарушить молчание. Он засунул руки в карманы джинсов и смотрел на соседний берег.
- Больно, - просто ответила Света.
Она теребила в руках какую-то ветку. Он что, решил стать серьезным? Где его издевательская улыбка? Или ему достаточно просто слышать о ее страдании, лишний раз вспоминая и наслаждаясь фактом, как он удачно вывел из строя своего злейшего врага?
- Все также? И не ослабевает? – Арсений по-прежнему был серьезен.
Света не заметила ни издевательства в голосе, не злорадного блеска в глазах. Он ей сочувствует???
- Кажется, нет, хотя, не знаю… - она отбросила ветку в воду.
-Я знаю, каково это. И я тебе сочувствую, - он посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом.
Света не поверила, но спорить не стала. А Арсений все смотрел на нее, словно собираясь с духом сказать что-то важное.
- Могу помочь тебе немного, но, боюсь, за такую помощь ты меня можешь только больше возненавидеть, - он поднял несколько камешков и запустил один далеко в воду. Он плюхнулся где-то в середине реки.
- Как это? – Света рассматривала его шрам.
Кажется, что он стал такой же красивой чертой его внешности, как будто был украшением, или естественной родинкой, обычной и привычной. Да, бывает же такое. Про таких, наверное, говорят «подлецу все к лицу». Зато, наверное, никто не спрашивает его «какой мясник сделал это?» Просто хирургическая аккуратность, хорошее лезвие.
- Могу сказать про него какую-нибудь гадость, и он станет тебе немного противнее, - он грустно улыбнулся, а у Светы вдруг сжалось сердце в нехорошем предчувствии.
- Скажи, - кивнула девушка. Может, пора прислушаться к его словам?
- Не пожалеешь? Потом вообще со мной разговаривать перестанешь, - еще один камень полетел в воду.
- Я хочу ненавидеть его, хоть чуть-чуть. Вдруг мне станет легче. Мне надо отпустить его, мне надо что-то, чтобы позволить себе обрубить все канаты, держащие меня с ним, мне нужно дать ему уйти и успокоиться уже. И самой уйти и никогда не возвращаться, - Света задержала дыхание, следя, чтобы слезы не показались на глазах.
Мужчина печально посмотрел на нее.
- А ты точно таким же способом лечишь себя? Говоришь сам себе про своих «мучителей» гадости? – грустно улыбнулась девушка, чтобы снять нервное напряжение и скрыть волнение.
Он тихо засмеялся.
- Нет, себя я не лечу. Я живу с этим. Привык уже, - признался он.
- Сочувствую, - прошептала Света. – Давай, начинай спасать меня. Я не могу больше жить с этим.
- Ну, у него была женщина до тебя.
- Это я уже знаю, - печально кивнула она головой. – Он собирался на ней жениться, но бросил, когда мы познакомились.
- Он тебе признался???
- Не он, а Сэмо, это его сестра.
- Почему он это сказал тебе?
- Чтобы сделать больно. Потому что ненавидел меня все это время
- Ясно, - Арсений кивнул. – Невольно ты стала соперницей.
- Что-нибудь еще? – Света все также избегала смотреть на Арсения. Ее сердце тоскливо заныло.
- Могу и еще. Только это потяжелее будет. Справишься? Или не надо?
- Я хочу это знать, - твердо сказала девушка. – Я так мало о нем знаю. Да я вообще ничего о нем не знала. Жила в неведении, наивно полагая, что жизнь прекрасна, - сказала она с горечью. – Надо же, какой дурой я была. Впрочем, и сейчас остаюсь.
- Да брось, ты просто наивная девушка, которая ни разу еще не обжигалась. Ты привыкла верить людям, и не знаешь, что бывают подводные течения, рифы и мели. И лицемеры.
- Ну, давай свою страшную правду. Кажется, я себя как следует завела, - глубоко вдохнула и задержала дыхание Света.
- Как бы мне от этого плохо не стало, - не весело усмехнулся Арсений.
- Что, отступаешь? Говори уже! – воскликнула Света, повернувшись к нему.
Он увидел в ее глазах тревогу. Она боится, что это будет сообщение о том, что он ее не любил, с фактическими и конкретными доказательствами? Да нет, любил, это вне всяких сомнений. Вот только любил ее подонок и негодяй.
- Помнишь случай с моим сыном, благодаря которому ты стала ему близка? Он так и называет тебя мамой – Арсений отряхнул руки от камней и песка.
- Как такое забудешь. А причем тут это? – Свете вдруг стало холодно.
- Так вот, - он помолчал, уставившись в землю, - спугнув его убийц тогда, ты помешала Кьенгу и Сэмо осуществить их блестящий план по выведению меня из строя. Они точно знали, что смерть сына меня сломает. На тот момент это им было очень нужно. В общем, это их заказ, а ты его благополучно сорвала. Вот такая вот история.
Света долго молчала, наверное, несколько минут, и ошарашено смотрела на чайку, севшую на воду напротив нее. Постепенно ее глаза расширялись, наполнялись слезами, и наконец, слезы потекли потоком по бледной коже.
- Что??? Нет!!! Арсений, это правда? Он мог такое сделать??? – ее глаза умоляли мужчину признаться, что все это неправда.
- Он может все. Я пытался сказать тебе, что он не такой простой, как тебе казалось, но ты не хотела меня слушать, - он подошел к ней близко и встал рядом. Большими пальцами вытер ей слезы с лица.
- Но почему ты не сказал мне это раньше прямым текстом?
- Зачем? И когда? Когда ты его еще не знала? Для чего тогда тебе нужна была эта информация? Что бы ты с ней делала? А потом, когда по какой-то немыслимой случайности, ты в него влюбилась, я уже не мог сказать… чтобы не разбивать тебе сердце.
- Что? Не разбивать мне сердце? Ты берег меня, охранял от этой страшной правды?
- Да. Что бы иначе с тобой случилось? А сейчас это может стать моментом твоего освобождения, прозрения и началом новой жизни. Только потому я тебе это и сказал, Света.
Она кивнула, не в силах поднять глаза, раздавленная этой страшной правдой. Арсений стоял рядом, убрав руки в карманы брюк. Оба надолго замолчали.
Если он так страдал, что она предпочла ему Золотого китайца, то мог бы сказать ей такое сразу. Это сделало бы ее несчастной, но она порвала бы всякие отношения с Кьенгом, и Арсений добился бы хорошего результата. Собственно, это ему было на руку, но он этим не воспользовался. Боже, что он за человек! Как к нему относиться? А Кьенг – с такими честными глазами, такой…настоящий, прекрасный и благородный… не гнушается убийством детей? И она могла стать женой такого человека, и родить от него ребенка. Что же, выходит, Бог меня уберег? Как все страшно сложно!
- Я сейчас жалею только об одном, - проговорила Света, - что я не пью и не курю, а так хочется.
Арсений засмеялся, глядя на нее, и неожиданно обнял одной рукой, прижав за шею к себе, как младшую сестренку.
- Представляю каково тебе было, - тихо произнесла она, думая о том, что тяжело, наверное, видеть, как твой смертельный враг живет и преуспевает. Теперь ей казалась понятной ненависть Арсения к ее выбору в пользу Кьенга, чудом не ставшего убийцей его сына.
- Нет, не представляешь, - покачал он головой и улыбнулся.
Вскоре всех позвали обедать. Шашлык получился отменным, салаты были превосходны. Люди, собравшиеся у костра, весело переговаривались, шутили и смеялись. Все были довольны и счастливы. Девушки хвастались фотографиями своих детей, мужей или бой-френдов, передавая их по кругу, мужская часть аудитории хвалилась успехами в бизнесе. Было легко и свободно. Света расслабилась, ей незачем было говорить о себе, ее никто не знал, и, не привлекая к себе внимания, она отдыхала в этой непринужденной обстановке.
Она ощущала себя маленьким человечком, уединившимся в тесном темном кубрике огромного лайнера, свернувшимся калачиком под легким одеялом, и прислушивающимся к шуму праздника на палубе, залитой светом десятков люстр. За бортом шумит и волнуется море, бушует гроза, но она не в силах заглушить шум праздника и смех множества нарядных и счастливых пассажиров. На лайнере царит суета, веселье, играет музыка, сверкают яркие огни, а человечек рядом, но не с ними, ему тепло, темно и покойно.
Боль страшного откровения как-то незаметно развеялась, ненависть к Кьенгу на мгновение вспыхнула, и тут же погасла, осталось какое-то опустошение в области души, но девушка была уверена, что это начало выздоровления. Она, конечно, еще много времени проведет в слезах в своей комнате пустыми темными вечерами, она еще не скоро, а, возможно, и никогда не почувствует вкус к жизни, но сейчас ей было легко и хорошо. Ее уже не напрягало присутствие Арсения рядом, а даже радовало.
Он сидел напротив нее, периодически поднимая на нее свои невообразимо серые глаза. Она даже пару раз ему подмигнула, за что получила насмешливую и светлую улыбку. Сейчас в его глазах не было темноты, напротив, они сияли. Определенно, таким она его еще не видела. Разве что на даче, когда рядом был его сын. Она как-то даже отстраненно разглядывала его шрам. Свой шрам. Страх, стыд и сожаления забылись. Она давно была прощена. Арсений не горел желанием наказать ее, и она понимала, что очень легко отделалась. И теперь разглядывала этот тонкий красный рубец, как ее отец рассматривает свои творения в мастерской. Ей казалось странным, что это произошло, что она такое совершила, все события тех дней казались какими-то ненастоящими, будто их и не было на самом деле в реальной жизни, а все только привиделось девушке, задремавшей в своем мягком кресле у окна.
Пока ели шашлыки, выяснилось, что один разгильдяй по имени Степан забыл погрузить в машину воду, и все остались без питьевой воды. Мужчины набросились на пиво, но не все девушки были согласны его употреблять. Пока мужчины выясняли отношения и спорили, девушки начали требовать развлечений. Кто-то предложил игру в фанты. Все охотно стали выбирать предметы для фантов, когда Катя заметила, что Света не двинулась с места и не пошевелилась.
- Дорогая, а ты почему без фанта? – спросила она.
- Мне нечего выбрать, ничего такого нет, все только на мне, - равнодушно пожала плечами девушка. – Не отдавать же мне на фант свою футболку, или кроссовок.
- Да можно выбрать что угодно! - сказала одна рыженькая девушка. - У меня вот, например, шишка будет фантом, - и тут же прикрыла рот со смешком, - ой, теперь не будет, это же должно быть секретом!
Со смехом она выбросила шишку, попав какому-то мужчине по спине, и, хохоча, отвернулась, сделав вид, что не имеет к этому никакого отношения. Мужчина шутливо показал ей кулак.
- Татьяна, смотри у меня, не бузи! – пригрозил он своей жене.
Арсений услышал этот разговор и рассмеялся.
- Она просто не хочет играть, - сказал он, угадав. – И все равно, Света, любая игра в фанты со мной для тебя всегда будет заканчиваться одинаково – поцелуем, - говорил он ей, щурясь от яркого солнца.
- Ого! – Катя насмешливо приподняла бровь.
- Возможно, потому что ты не честно играешь, - постаралась Света отшутиться.
Она поднялась, чтобы немного пройтись. Воздух пьянил ее, ей хотелось летать. Арсений пошел следом за ней.
- Признайся, со сколькими ты целовалась в своей жизни, а?
- Это тебя не касается, - отмахнулась девушка от него.
- Нет, ну почему ты не можешь мне сказать? Это такой секрет?
