проезжающего к своему гаражу велосипедиста. Когда тому надоело бояться за своё здоровье, он заточенной арматуриной "воспитал" двоих из низ так, что одна оказалась с перебитой спиной, вторая мёртвой, и лишь третьей удалось убежать. Все дачники этой улицы видели в тот день медленно ползающую по дороге собаку на окровавленных передних лапах, через весь хребет которой зияла рассеченная длинная рана, а сзади волочились бесчувственные задние лапы. Много кто пачками ел успокоительное, не в силах равнодушно смотреть на ещё живую собаку, которая весь день то скулила, то жалобно тявкала, то визжала и постоянно пыталась, но не могла, уползти от людей. Никто не знал что делать, а добить страдающее животное не нашлось желающих. Кто-то назвал велосипедиста "мужественно оборонявшимся героем", кто-то "зверем и садистом", учитывая в какое месиво была покрошена мёртвая собака, которая оказалась чьей-то, только как всегда бывает в таких случаях, неизвестно чьей. Хозяин прилюдно не объявился, потому что никто не привык и не хотел отвечать за агрессию своей собаки перед людьми; но злобу на убийцу принадлежащего ему животного хозяин затаил. Спустя неделю под дверями отдельно стоящего гаража велосипедиста ночью был разведён костёр. Сгорела новенькая машина. Погорелец догадывался о причине случившегося, поэтому в ярости бегая вокруг гаража, который тушили пожарники, и не в силах совладать с собой, орал на всю улицу, чтобы все слышали: "Твари, защищающие тварей!!! Узнаю кто, перегандошу всех вместе с вашими погаными псами!" Обстановку в дачном массиве можно было назвать уже взрывоопасной. Поэтому неудивительно, что на конечной остановке дачного автобуса произошла ещё более чудовищная трагедия. Началось всё с того, что собака некрупного размера жестоко поплатилась за то, что показала зубы. Возмущённый собачьим беспределом бывший афганец, сбегал на дачу за самодельной ракетницей и выстрелил собаке в грудь. Картина была чудовищной! Крупный самопальный, пиротехнический снаряд, влетев в собачье тело, не собирался потухать. Собака, забившись в угол остановки, исходилась криком от дикой боли, пока эта болванка шипела и дымилась у неё в груди, прожигая внутренности. Мучения длились так долго, что две женщины не выдержав дикости этой сцены, сами набросились на афганца, который молча стоял и смотрел на собачьи муки. Одна из женщин огрела виновника по голове дачным коробом, да так, что у того из рассеченного черепа хлынула кровь, заливая ему всё лицо. Обезумевший от вида собственной крови афганец, повалив женщину на землю одним ударом в лицо, мог запинать её до смерти, не смотря на все попытки второй женщины его оттащить, если бы не вмешался водитель подъехавшего автобуса. Приехала милиция. Если сравнивать собаку с человеком, иногда возникает ещё большой вопрос: кто из них больше зверь? Права людей будет защищать милиция... А как насчёт собак? Противостояние людей и брошенных ими же собак, ожесточалось, поэтому всё чаще в дачном массиве слышались выстрелы из охотничьих ружей, и следующий за ними короткий предсмертный визг подстреленной собаки. В человечьей стае дачного посёлка воцарились "волчьи законы": страх порождал агрессию, агрессия приводила к насилию, а насилие, как известно, способно породить только насилие. "Волчьи законы" вопреки стереотипам не имеют никакого отношения к настоящей волчьей стае, ровно до того момента, пока в жизнь волков не вмешается опять-таки человек. Старые охотники знают, что если люди бездумно повыбьют ради трофеев всех матёрых волков и волчиц, то нарушится природная структура волчьей стаи. Благодаря человеку, лишившиеся своего альфа-самца молодые волки, начинают длительное и кровавое выяснение, кто главнее, в результате чего и воцаряется несравнимо более жёсткая иерархия, нежели когда стаей руководит опытный и авторитетный волк. В итоге вместо матерых зверей к власти в стае приходит "переярок" (молодой волк, не имеющий достаточно опыта) и тогда всё чаще и чаще, волки и люди начинают опять сталкиваться, так как стая начинает задирать домашний скот, как наиболее легкую добычу. И снова благодаря человеку слышится стрельба и льётся кровь.
* * *
Ромка продолжал свои скитания, пока вдруг не нашёл в собачьем понимании "золотое дно". Была одна помойка, недалеко от леса, где собак ждала еда. Домработница одного из особняков постоянно выставляла возле мусорки старые тазики, до верху наполненные объедками с хозяйского стола. Девушку звали Лера, она хоть и до смерти боялась собак, но всегда жалела бездомную животину и не позволяла пропадать такому количеству еды. До чего же сладко иногда пировали собаки! Правда, в еде им то и дело встречались случайно попавшие туда, то оливки с дольками лимона и кусками экзотических фруктов, то кофейная гуща, то салфетки и чайные пакетики; конечно же, и это всё подбиралось потом и заглатывалось. Место было замечательным для собак и в стратегическом плане: мусорные контейнеры стояли недалеко от леса, в котором можно было спрятаться и выжидать, не появится ли Лера со своей тележкой. Как всегда у девушки в одной руке был газовый баллончик, а на тележке мусорные пакеты и еда! Первым выходил из укрытия и приступал к еде Лобастый, собака отличающаяся довольно крупной головой и треугольным туловищем. Никто не смел выходить и есть перед ним; затем наступал черёд остальных, и лишь в самую последнюю очередь допускались к остаткам щенки, которым чаще всего и перепадало что-то вроде пропитанных супом одноразовых салфеток, потому что в собачьей стае они всегда едят последними. Никто не помнил когда появился на этой помойке Лобастый, но с его приходом всё сразу же изменилось. Он был лидером по своей природе и по сути. Собаки такие вещи всегда чувствуют на уровне энергетического превосходства одной особи над другой. Он обладал опытом, уравновешенной психикой и явно превосходил всех своей силой, и не всегда эта сила была физической. Такому вожаку от рождения, как Лобастый даже не пришлось долго доказывать своё право. Пару раз несильно потрепав местных собак, он обозначил своё безусловное доминирование и тем самым взял на себя ответственность за судьбу всей стаи. Теперь по его знаку собаки всякий раз скрывались в лесу при приближении незнакомого человека, а так же стая охраняла территорию помойки от пришлых. Если бы Лера знала, какую роль в дальнейшей истории сыграет её увольнение из особняка, то возможно, она бы и не стала увольняться. Но она, конечно же, не могла этого знать. Когда собаки перестали привычно находить оставленную для них еду, они начали разрывать мусорные пакеты в поисках объедков и растаскивать мусор по всей округе. Какое-то время это безобразие ещё продолжалось, пока не пришли двое охранников из особняка, которые, попалив из ружей в сторону леса, весьма доходчиво объяснили собакам перспективы на будущее. Лобастый, слишком хорошо знакомый со звуком ружейного выстрела, немедленно увёл свою стаю в лес. Идти в сторону дач было нельзя, там тоже было полно людей, а значит опасно. Поэтому вожак решил идти через лес в заповедник. Теперь собакам ничего не оставалось, как кормить себя охотой. Ромка с остальными бродягами, оказался теперь в стае самых настоящих диких псов. Чаще всего им удавалось поймать зайца. Лобастый решал как и когда будет охотиться стая, и по мере того, как налаживалась координация между её членами, действия охотников становились более слаженными, а добычей уже всё чаще были косули и даже маралы. Бедные косули вообще были беззащитными перед такой сплочённой командой загонщиков. Ослабленные зимней бескормицей и выгнанные четвероногими охотниками на открытый участок, они выбивались из сил, совершая длинные прыжки по насту, который проваливался под их копытцами и резал им ноги. Собаки же, в зависимости от веса, чаще всего имели возможность передвигаться не проваливаясь, поверх снежного наста. Дальше ослабевшую косулю собаки либо настигали, либо гнали на засаду. Егеря в заповеднике только успевали вести подсчёт задранной дичи. Отстрелить "местных гиен" не удавалась, так как территория была очень большая и гористая. Собаки, в отличии от егерей, не только весьма ловко взбирались по звериным тропам, но и лёгкой трусцой преодолевали за день большие расстояния. Все особи в стае Лобастого были как на подбор: поджарые и пусть не самые крупные, но все длинноногие, потому что, как известно "волка ноги кормят". Коротконогие и таксообразные были не способны бегать быстрой трусцой по проложенным снегоходами тропам, поэтому выжить в такой стае у них не было никаких шансов. У стаи теперь была чётко обозначенная территория с несколькими дневными и ночными лёжками. Вожак прекрасно выбирал места для укрытия, которые находились вблизи дозорных вышек и недалеко от ручейка, так как псовые никогда не ходят далеко за водой. Зона логовищ и днёвок находилась в центре территории, где держалось ядро и молодняк. Уже давно никто хаотично не присоединялся к стае, а тем более её не покидал. Когда Лобастый шёл через всю территорию дневной лёжки на демонстративно выпрямленных передних лапах, высоко подняв голову, не выбирая пути и не глядя по сторонам, прочие собаки всегда освобождали ему дорогу. Никто и никогда не посмел бы перейти дорогу вожаку или пристально посмотреть ему в глаза. При этом расходились они как бы случайно: одна увидела что–то интересное у берега, вторая принялась выкусывать блох, третий кобель срочно занялся костью, служащей игрушкой щенкам. Таким образом, собаки избегали тесного контакта с ним и необходимости принимать формальные позы подчинения, что неприятно взрослому животному, поскольку снижает его самооценку. Но в случае возникновения конфликта зачинщики уже испытывали на себе его пристальный взгляд и даже удостаивались предупреждающего оскала зубов, что заставляло их немедленно прекратить всякое выяснение отношений. Собака более высокого ранга тут же принимала позу подчинения, а собака более низкого ранга принимала позу самого безусловного повиновения, упав на спину и оголив пах. Самым задиристым псом в стае был "кавказец"-помесь кавказкой овчарки с питбультерьером, которого люди натаскивали для собачьих боёв. Он явно не обладал уравновешенной психикой и порой полностью игнорировал ритуал принятия позы подчинения, если эту позу принимал его соперник, прося пощады. Это его качество было целиком заслугой людей и результатом тренировок. Когда соперник, повинуясь генетической памяти, демонстрировал "кавказцу" опущенную и незащищённую шею в знак подчинения, это не блокировало его агрессию. И только Лобастый своим авторитетом держал "кавказца" в повиновении и пресекал каждую его попытку учинить в стае кровавую расправу над теми, кто слабее. Те, кто слабее теперь получили защиту и возможность выжить. Чем больше дичала стая, тем больше в ней просыпалась
Приглашаю в наш литконкурс, посвящённый взаимоотн человека и зверей