ВЖИК! ВЖИК! — шуршит метла по асфальту. Чистит, метёт улицу, готовит к новому дню. А утро раннее, небо только начинает светлеть, покрываясь розовыми барашками. В домах то тут, то там загораются огни и все такие разные, как и люди включающие выключатели. Город медленно пробуждается лениво потягиваясь и позёвывая, ёжась от ночной прохлады, вдыхая чистый и влажный воздух предутренней зари. Радиоприёмники первыми аккордами рояля сбросили с тех, кто ещё нежился в постели одеяла и ...
"Начинаем утреннею зарядку с ходьбы на месте ... Раз ... два ... раз ... два ...»
Вжик! Вжик! Уже более радостно раздаются звуки берёзовой метлы. Дворник метёт улицу. Для него новый день начинается раньше других, дабы эти другие могли улыбаться при первых лучах солнца, радоваться началу нового дня, чтоб как можно больше было добрых лиц на улице, и их взгляды не видели разрушенного палисадника и кучи отбросов у скамейки. Что бы каждый мог доехать до работы с хорошим настроением, и не испортить это настроение другому. Метёт метла, шуршит по серому асфальту, сгоняя мусор к обочине, очищается дорожка от нанесённой за ночь листвы, окурков и пробок, всё это сметает метла, всю эту грязь и не нужный хлам, всё то, что засоряет улицу. Вот и кучка собралась. Появляется совок в помощь метле, мгновение и чистота, порядок.
На автобусную остановку начал прибывать народ, спешащий на первый автобус. Дворник уже вымел всю площадь и стоит в стороне улыбается. Вновь прибывающие здороваются с ним и тоже улыбаются, видя его добродушное лицо. Кто-то обронил пустую пачку от сигарет. Рядом стоящие с укоризной покосились на него. Застыдившись, молодой человек поднял мусор и отнёс в урну. Подошёл автобус, толпой все бросилась к дверям, на тротуар полетели не докуренные сигареты, оторванные пуговицы, посуетившись, пассажиры вскоре разместились в салоне. Двери закрылись и автобус выехал на маршрут.
В это время я подошел к остановке. Не выспавшись, я был совершенно разбит, и собирать себя по частям было лениво. Быстрее бы сесть на мягкое место и задремать, до работы добираться около часа так, что можно хорошенько выспаться. Засунув руки поглубже в карманы стал прогуливаться вдоль дороги. Скоро, что ли приедет?!
Народ прибывал, толпа стала расти как на дрожжах. Подходящие автобусы отрывали от этой массы кусок и вырвавшись исчезали в дорожном потоке. День начинался как обычно. Улыбаться мне точно не хотелось даже глядя на нашего дворника, который неугомонно гонял метлой мусор и полусонных граждан.
Ну, наконец-то — обрадованно воскликнул я, заметив номер нужного маршрута и, помогая себе локтями, бросился вперёд в нужное русло. И поток понёс меня к дверям. Тут краем глаза заметил подъезжающий ещё автобус под другим номером. Конечная точка та же, но идущей более короткой дорогой. Не без труда вырулил из одного потока и с головой окунулся в соседний. Какие-то мгновения меня било о крутые пороги и тянуло в стремнины, но жажда к трудовой славе была сильнее и я оказался внутри селёдочной бочки на довольно сносном месте.
Автобус тронулся, несколько раз притормозив, утрамбовывая пассажиров. Каждый вкатился в полагающееся для него место и расположился с возможным набором удобств. Расплатившись с кондуктором и устроившись поудобнее я немедленно погрузился в транс, отключив своё сознание от окружающей меня действительности и пустился вдогонку за ночными сновидениями.
Долго ли, коротко ли длилось моё отсутствие, но все побеждающее бытие вернуло меня голосом репродуктора, объявившего о нужной остановке. Ещё не совсем проснувшись поднялся с места, и пробежав по уже пустому салону выскочил на улицу, и застыл как вкопанный ничего не понимая. Увиденное мною совсем не соответствовало пейзажу, к которому привык за последние месяцы.
Стоя на месте, я собирал обрывки мыслей и пытался всё склеить воедино в нужном порядке. Как я оказался здесь? Это совершенно другой район. Да и автобусы здесь не ходят.
Что за наваждение?
Часы секунда за секундой отсчитывают время. Скоро хватятся на работе, а я здесь прохлаждаюсь. Не обидно было бы, если вчера чуть перебрал, но насчёт этого совесть чиста. Место это знакомое, прожил здесь свои молодые годы, можно сказать родной район, но что-то здесь не так. Чудеса!
Троллейбус, цепляясь дугой за провода, прокатил вниз по улице. Троллейбус!? Улица эта лет десять как пешеходная, и с домами что-то произошло. Я был здесь недели две назад, заезжал к старым друзьям. А теперь не узнаю эти места. Ускорив шаг и забыв про работу, почти бегом переходил от одного дома к другому заглядывая во дворы как бы ища что-то. Невероятная догадка молнией блеснула в моём сознании.
Свернув с одной улицы нырнул в переулок, прошёл через проходные дворы, вышел на перекрёсток где стояла водяная колонка, выкрашенная голубой краской.
— Спичек не будет?— этим вопросом остановил меня лысоватый мужчина, разминая папироску. Внимательно разглядывая его и роясь по карманам, я размышлял; как у него спросить — какой сегодня день недели?
Вынул, наконец, зажигалку, чиркнул и поднёс к его папиросе. Прикурив мужчина глубоко затянулся, пустив в сторону густую струю дыма, и спросил, указывая на зажигалку.
— Хорошая вещь! Газовая?
— Да. В Москве купил, — ответил я и чуть помедлив, добавил, — в воскресение, вчера приехал. — Мужчина странно на меня посмотрел. Отступил на шаг.
— Вчера был понедельник, ты что то путаешь, — и, не оглядываясь, заспешил по своим делам.
Вот это да, и дни недели поменялись. Куда же я попал? В какие времена? Забавный случай, и что делать? Может это только сон?
Какая-то нехорошая дрожь пробежала по телу и, остановившись в боку болезненно заныла. Схватившись за бок, я принялся его растирать, озираясь по сторонам ища место, где бы присесть.
Вот и знакомая скамеечка у знакомого дома. На ней должна быть надпись выжженная увеличительным стеклом от кинопроектора. Мне тогда было..., точнее я учился в пятом классе или шестом.
Подойдя к скамейке, не глядя опустился на неё, боясь взглянуть и увидеть надпись. Через мгновение, устыдившись своего малодушия, склонился к потертой доске и губы произнесли, — Атос, Портос, АрамОс.
Д"Артаньян — я не успел дописать, меня прогнали со скамейки с довольно отрицательными отзывами о моём творчестве. Тогда я только что прочёл книгу об их приключениях и все мои мысли были рядом с неразлучной четвёркой шпаг.
А сейчас что?
Вдруг мне в ноздри ударил резкий запах. По улице вяло, склонив низко к земле свою голову, проклацала лошадь таща телегу с ароматной бочкой золотаря, с боку лежал огромадный ковш на длинном шесте. Рядом шествовал, держа вожжи в одной руке одетой в брезентовую рукавицу, сам хозяин, облачённый в халат серо-бурмалинового цвета. У соседних ворот он резко окликнул кобылу, и та встала, подрагивая мышцами и омахивая себя хвостом, отгоняя назойливых мух. Золотарь широкими шагами решительно направился к воротам и огромные деревянные створы под напором не дюжих его плеч нехотя, со скрежетом и визгом распахнулись. Карета золотых дел мастера въехала во двор.
Я достал сигарету и закурил. Вместе с дымом в мои лёгкие влилось какое-то головокружительное благовестие. Мне стало вдруг легко и отрадно. Под воздействием какого-то провидения оказался я здесь, видать мне предначертано побывать в своём прошлом. Не каждому дано.
Вот те же деревья стоят, по которым я лазил, пытаясь добраться до самой макушки и покачаться на ней. Вот тот забор, возле которого зимой был навален огромный сугроб, и на его верху построена смотровая башня, где вечерами происходили грандиозные сражения. Черемуха, под которой похоронил синицу, что погибла у меня в чапке (ловушке), за что получил по шее от старший ребят.
Всё это вдруг нахлынуло на меня как прибойная волна. Накатилась, закрутила, не давая мне вынырнуть за глотком воздуха. Била, пихала со всех сторон. Не знаю, сколько времени я бултыхался и варился в этом бульоне воспоминаний. Время для меня остановилось.
Утро. Тени от домов и деревьев на нашей стороне ещё отдавали ночной прохладой. Листва, в дико разросшейся черёмухе, впав в объятия лёгкого
дуновения ветерка трепетала и ёжилась. Во всём этом витал аромат скошенной травы смешанный с рабочей деятельностью золотаря.
В коридоре громко хлопнула дверь, всполошив зелёных мух сидевших на деревянной перегородке, послышался топот, и деревянные ступени, пропев свои фуги вновь погрузились в немую дремоту коридора. Во двор выбежал мальчишка. На мгновение, зажмурившись от дневного света, пошарил в кармане. Достав, что-то посчитал. Результат выразился на лице неопределённой гримасой. Сунув то что было на ладони в карман, паренек, не обращая на меня внимания, вышел со двора на улицу.
Схватившись за голову я стал тереть виски не спуская с мальчугана глаз.
Это же Я!!!
Как-то, смирившись с окружающей действительностью, со всем этим перекосом времени я не ожидал встретить самого себя. Как это вообще возможно! Ни с того, ни с сего вдруг бац, и провернуть кино назад! Чем всё это обернётся в будущем!?
Дрожащими пальцами достал вновь сигарету и в неопределённой задумчивости овеял себя облаком дыма. Одинокая фигура мальчика на пустынной улице всё дальше и дальше удалялась. Вот сейчас он свернёт за угол, и никогда его больше не увижу. Нечего тут размышлять, пусть будет, как будет! И я поспешил следом. Догнать его не стоило труда, но пришлось бросить измятую сигарету и перейти на другую сторону улицы, оттуда было удобнее наблюдать.
Мальчуган не куда не торопился, но по видимому шёл с определённой целью и маршрут мне пока был не ясен. Я в голове прокручивал все возможные варианты пути следования, но придумать ничего не мог.
Летние каникулы: ни тебе школы, ни уроков; спи сколько влезет, гуляй сколько хочешь; читай что достанешь, хоть днём хоть ночью. Над тобою чистое без облачное небо, много обещающее, восходящее солнце, — сулящее впереди ещё много радостных дней. А воздух? Свеж, чист и прозрачен. В предутреннею пору ещё не заражен всё покрывающим смогом. Дворы, улицы и парки не превращены автопромом в гаражные сообщества. Бегали мы по улицам, играли на проезжей части в футбол, разбитые коленки лечили подорожником, воду из колонки пили пригоршнею взахлёб.
Слава богу, уберёг нас Господь от компьютеров и провайдеров, от айфонов и успешных менеджеров.
Счастливая пора беззаботного детства!
Вихрастый мальчуган юркнул в проходной двор и исчез. Вот куда он идёт! Запоздало догадался я и прибавил шагу. Проплутав по дворам неспешно вышел к известному магазину. "Книжная лавка" значилось над стеклянной витриной. Любимый магазин, сколь сладостных минут он мне доставил, позволяя соприкасаться с искусством искусств - литературой, вершиной человеческой мысли — книгой. Не передаваемое наслаждение покопаться в Букинистическом отделе сохранилось во мне и по сию пору.
Решительно распахнул дверь и три ступени полуподвала прошел я, медленно погружаясь в тёплые, ласкающие воды океана
