Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором. 63,64

его беззаботности.
  - Пришла Катя… - начала, было, я, желая ввести его в курс столь неординарного события, но закончить не успела.
  - Привет честной компании, - по-прежнему улыбаясь, без сколько-нибудь заметного смущения на жизнерадостной физиономии, бодро поприветствовала она нас с Маратом, то ли позабыв, то ли не придавая значения тому, что со мной она уже имела удовольствие пообщаться в прихожей.
  - Привет, - оторвавшись, наконец, от своей яичницы, Марат не без интереса, как мне показалось, взглянул на вошедшую.
  Не дожидаясь приглашения, Катя уселась, сложила одна на другую руки на столе, и, устремив на Марата невинно-заинтересованный взгляд, представилась:
  - Я – Катя.
  - Марат, - склонил голову в вежливом поклоне Марат.
  Взглянув на меня, она сдвинула бровки, видимо, пытаясь что-то сообразить или вспомнить, но тут же вновь перевела взгляд на Марата, расплывшись в улыбке.
  - Ой, так вы, наверное, Каюмов? Марат Каюмов, да? Тогда я вас знаю.
  - Неужели?
  Равнодушный тон явно указывал, что вопрос был риторическим, но Катя энергично взмахнув руками, принялась объяснять.
  - Ну, конечно! Когда мы собирались строить дом, мне все знакомые про вас уши прожужжали. Каюмов, Каюмов, только Каюмов!.. Я, конечно, заинтересовалась. Теперь знаю о вас практически все.
  Марат подперев голову, прикрывшись от Кати рукой, посмотрел на меня, закатил глаза к потолку, и незаметно покачал головой.
  Я же, постепенно выходя из прострации, пыталась сообразить, что же мне делать? Выставить на ночь глядя ее на улицу я не могла, но и оставить у себя было бы  с моей стороны ужасной глупостью. Мне и без нее проблем хватало. Самым верным решением, казалось бы, было потребовать у нее объяснений. Но меня смущало присутствие Марата. Расспросами я могла бы поставить Катю в неловкое положение.
  - Есть будешь? - так и не придя ни к какому решению, спросила я.
  Катя, небрежно кивнув в мою сторону, продолжала восторженную оду таланту модного дизайнера.
  - Вы такой талантливый и в тоже время такой скромный!
  Усмехнувшись, я встала из-за стола, чтобы взять  тарелку и вилку для Кати.
  - Почему? – не обращая более на меня никакого внимания, она продолжала атаку на Марата.
  - Почему талантливый или почему скромный? -  съехидничав, встряла я в разговор.
  - Талант от Бога – это не обсуждается, - ответила она мне. – Мне интересно, почему вы сторонитесь общества, ведете такой затворнический образ жизни?
  Поперхнувшись, Марат закашлялся.
  Поставив перед Катей чистый прибор, я подошла к нему и постучала по спине.   Выпив воды, Марат поблагодарил меня и продолжил есть, не обращая больше внимания на Катю. Но она не унималась.
  - Да, я все про вас знаю, но ни разу не встречала в обществе. Разве это не странно?
  - Кать, поешь… И может все же объяснишь, что привело тебя ко мне?  
  - Я ушла от Леньки, - ничуть не смущаясь, ответила она, как-то уж очень равнодушно.
  - Ну, допустим, - чувствуя, что начинаю раздражаться, спросила я. – Почему ко мне-то?
  - Я ушла по-английски, не простившись… Попросту говоря, сбежала. А искать меня у тебя никому из них не придет в голову. Да ты не переживай. Я ненадолго. Мне бы только пару недель перекантоваться…
  Марат перестал есть и удивленно посмотрел на меня. Не выдержав его взгляда, я потупилась и принялась рассматривать букетики на скатерти, искусно вышитые в незапамятные времена моей бабушкой, почему-то столь привлекавшие мое внимание именно в последние дни.
  - Любезнейшая, - обратился он к Кате, - а не кажется ли вам странным, что вы даже не поинтересовались мнением хозяйки?
  - О чем?
  - Насколько удобным для нее будет ваше пребывание в ее доме?
  - А чем я помешаю? Аглая, я ведь не помешаю? – интонация, с которой она произнесла последнюю фразу, была скорее утвердительная, чем вопросительная.
  Я молчала, не зная, что ответить. В свое время дед потратил много времени, пытаясь научить меня говорить нет в ответ на беспардонные или просто неудобные просьбы. Выходило, что эти уроки прошли для меня даром. Но ведь она и не просила вовсе. Оторвавшись от изучения вышивки, я посмотрела на Катю, без стеснения заполнявшую свою тарелку едой. Похоже, что ситуация ее нисколько не напрягала.
  - Две недели… - пробормотала я.
  Марат осуждающе помотал головой и тяжело вздохнул.
  - Ну, я не знаю… Это я так сказала, приблизительно… Может чуть больше.  Вообще-то, мне и самой не хотелось бы задерживаться дольше. Все зависит от того как скоро мне удастся все правильно оформить. Бумажная волокита…
  - Ты о разводе?..
  - Нет, - энергично помотав головой, ответила Катя. Но взглянув на меня, улыбнулась и скороговоркой добавила: - То есть да, конечно… Ну и еще там кое-что…
  - Кое-что – это что? – уже не скрывая своей неприязни, поинтересовался Марат. – Да и разводы, как мне известно, так быстро не оформляются. Уж, не на веки ли пришла ты поселиться?..
  В ответ Катя лишь весело рассмеялась. Закончив есть, она отодвинула от себя пустую тарелку и широко зевнула.
  - Пардон, - извинилась она игриво. - Спасибо, ребята, что накормили, напоили… Не обижайтесь, но я бы уже и спать легла. Глаза слипаются…
  И она снова зевнула, продемонстрировав ровные ряды здоровых зубов.
  - Послушайте, Катя… - взглянув на меня,  снова заговорил Марат. - Время позднее, и указывать теперь вам на дверь не гуманно даже с моей точки зрения, не говоря о простодушной Аглае, но завтра мы вернемся к разговору...
  - Марат…
  - Помолчи пока, - остановил он меня.
  - Решение будет зависеть от того, насколько убедительно вы расскажете свою историю.
  Закончив, он встал и вышел из кухни.
  - Разве он здесь живет? – удивленно вскинула бровки Катя.
  - Пойдем, я покажу тебе, где ты можешь разместиться.

  Марат сидел на диване в гостиной, вытянув вперед и пристроив свои длиннющие ноги на журнальном столике. Я  подошла и, скинув его ноги на пол, устроилась рядом на диване. Какое-то время мы, молча, смотрели по телику передачу о кошках.
  - Ты давно знакома с этой девицей, - не выдержал первым Марат.
  - А что?
  - Не нравится она мне.
  - Почему?
  - А тебе нравится?
  Я пожала плечами.
  - Ты намерена оставить ее у себя жить?
  Я снова отделалась пожатием плеч.
  - Кто она такая?
  - Катя.
  - Это я уже усвоил из непродолжительной беседы. Что ты еще о ней знаешь?
  - По правде говоря, я вижу ее второй раз в жизни.
  - Что?! – взвился Марат. – У тебя с головой все в порядке?
  - Не кричи. Я была у нее дома. Очень приличный, знаешь ли, дом… Сплошной антиквариат… Мебель из семнадцатого века… Фарфор, хрусталь, серебро… Икра черная лоханками…
  - Что ж она от такой роскоши и к тебе с чемоданом?..
  - Ты мне не веришь? Ты руки ее видел?
  - Руки? Ты про стекляшки?
  - Ничего себе стекляшки! – возмутилась я.
  - Это стекляшки, Аглая. Имитация. Очень качественная и дорогая, но бижутерия.
  - Вот так сразу определил, на глаз? Ты же не ювелир. Откуда ты знаешь?
  - Какая разница, - отмахнулся он. – Я вот что подумал… Может и все остальное…
  - То, что я не так хорошо как ты разбираюсь в бриллиантах, вовсе не означает, будто и во всем остальном мне так легко пустить пыль в глаза… А уж икру я еще и пробовала!
  - Не злись.
  Он обнял меня и, притянув к себе, прижался щекой к волосам.
  - Сегодня ты как-то иначе пахнешь. Что-то знакомое… Машки твоей парфюмерия?
  - Марат… - слегка отстранившись, я посмотрела на него с наигранным беспокойством. – Должна ли я это понимать как то, что тебе знаком Машкин запах? Объяснись!
  - Это называется – с больной головы на здоровую…
  Прижавшись к нему, я спрятала лицо  у него на груди.
  - Не надо…
  - Не буду, успокойся.
  Обняв  чуть крепче, он наклонил голову, уткнувшись носом мне в висок, и очень тихо сказал  в самое ухо:
  - Я останусь…
  Я напряглась и затихла, перестав дышать.


   Продолжение следует...