Бездонный летчик

Данила Петрович Лаухин был маленького роста. Он был не метр шестьдесят, не метр пятьдесят пять. Он просто был маленького роста. Это его командир полка утешал, что за маленький пень в лесу есть садятся, а за большой …, ну, вы помните. При этом его боевому духу могли позавидовать многие рослые и сильные пилоты. Тяжелым   самолетом Ту-16 он управлял так лихо, что гироскопические приборы выходили из строя, а из тех, что лигроином залиты, жидкость наружу сочилась. Но что толку от этого – лигроин не спирт.
Петрович любил пиво. И когда наша братия, по субботам, возле бани поглощала цистерну за цистерной прекрасное сахалинское пиво, он был всегда в центре внимания.
Как-то он поспорил с Львом Поляковым, почти двухметровым замкомэской, что выпьет за пять минут восемь кружек пива. Тут уж и я усомнился. Это ж какой бурдюк надо иметь, чтобы восемь кружек выдуть? Весь Лаухин вместе с шапкой не выглядел на такой объем. Я еще понимаю, за вечер. Но за пять минут! Никогда! Сбежалась толпа посмотреть этот цирк.
Будучи курсантом, я видел нечто подобное. Тогда Степка Кошелев, из первой роты, надеясь на свою любовь к виноградному соку, поспорил, что выпьет трехлитровую банку виноградного сока за пять минут. Но это только три литра без пены и росту в тощей фигуре Кошелева было добрых метр девяносто. И потом, желудок курсанта способен круглые сутки напролет размещать в своих недрах еду и питье. А тут четыре литра пенящегося напитка в комариную фигуру Петровича влезть никак не могли.
Кошелев тогда лихо, единым духом выдул полбанки. Затем перевел дыхание и выпил еще пол-литра. Его противник скис. Два литра Степан выпил за одну минуту и все решили, что дело в шляпе, и он выиграет пари. Но потом процесс стал продвигаться гораздо медленней. Степка вталкивал в себя по глоточку. А когда на дне банки оставалось не более стакана, подскочил и под хохот и улюлюканье  понесся в туалет. Больше, во всей своей дальнейшей жизни, он и глянуть в сторону виноградного сока не мог.
На стойку бара, за деньги Льва, выставили восемь кружек пива. Они, как расстрельная команда, были повернуты ручками в сторону Лаухина. Но маленький летчик не выглядел ни напуганным ни обескураженным. Лев подал команду, и штурман полка засек время. Петрович поднял первую кружку. Выпил он ее быстро и спокойно. Затем вторую,  перевел дыханье, третью. Четвертая уже шла с некоторым натягом. Прошло две с половиной минуты.
•Блин, отлить забыл перед пивом, •заявил Петрович.
•Ну, иди, •великодушно разрешил Лев, •мы это время, что ты будешь в туалет ходить, выбросим из этих пяти минут.
Видя, с каким трудом Данила Петрович одолел четвертую кружку, Лев не сомневался в выигрыше.
•Да ладно, управлюсь. Мне ваших подачек не надо.
Он, застегивая на ходу ширинку, подозрительно быстро вернулся из туалета. Затем одну за другой в оставшиеся полторы минуты выпил последующие четыре кружки. Когда штурман полка сказал «Время», Петрович поставил на стойку последнюю пустую кружку.
Под радостные клики присутствующих  маленький летчик отщелкал восемь щелбанов, по числу выпитых кружек, в широкий лоб Льва. И наставительно заметил:
•Никогда не спорь со мной! Ибо ты Лев, а я прав.
Все разразились одобрительными возгласами, под шум которых компания разошлась по Леонидову в поисках дальнейших приклю-чений и удовольствий. И только я один остался с Петровичем. Не мог он выпить столько пива за такое короткое время. Даже если выкинуть из его шкурки все мышцы и требуху, то и тогда освободившегося объема не хватит на восемь кружек пенящегося напитка, обильно выделяющего массу пузырьков газа. Я поделился своими сомнениями с ним:
•Петрович, у тебя какой-то секрет. Ты должен был лопнуть от такого количества пива.
•Правильно, Саня, есть у меня секрет. Надо же как-то утереть нос этому верзиле. Он никогда не выпьет восемь кружек пива в один присест. Лопнет, а не выпьет.
•Так что, у тебя дополнительная емкость под кожей зашита? Я же видел своими глазами, как ты выбулькал восемь кружек пива. И все видели…
•Хорошо, слушай. Только тебе расскажу, а ты, смотри ж, никому! Четыре кружки, после бани, любой выпьет. Для меня это предел. Ты видел, четвертую кружку я пил с большим трудом. Пиво у меня уже под горлом было. Потом просишься в туалет под тем предлогом, что забыл отлить перед спором. Противник, конечно, соглашается. Там ты суешь два пальца в рот, и пиво выливается, как из пожарного гидранта, под давлением. А потом выпить четыре кружки – с нашим великим удовольствием. Можно и пятую, но это если на деньги спорить.
Вот же старый черт! Уел Льва. Тот в этот день выпил почти ведро пива. Но за весь вечер. И все недоумевал: как этот недомерок сумел за  пять минут выпить восемь кружек?