Портрет

напоминания ночью носил портрет Ильи (так предложил называть себя мужчина) на второй этаж, на свидание с Марией. О чем они разговаривали – оставалось тайной, так как во время их бесед парень уходил к себе в подсобку. Глядя на его округлившиеся бицепсы,  Ирина удивлялась:
- Ты там, на своей работе, качаешься, что ли?
Откуда ей было знать, что поднять на второй этаж тяжеленный портрет, потом отнести его вниз, да ещё и повесить на стену со стремянки – не такая уж легкая задача.
  Вскоре Стас заметил странное явление: портрет девушки бледнел и выцветал, а Ильи, напротив, словно вбирал в себя краски, становился ярче и рельефнее. А самое неожиданное – у мужчины на портрете изменилось выражение лица. Зайдя  как-то днём по просьбе директора в галерею и машинально взглянув на простенок между окнами, он увидел, что Илья на портрете… улыбается! Стас аж застыл на месте, пока его не окликнули.
«Чудеса! Я привык, что Илья мне улыбается, и не обращал внимания, каков он в другое время, когда мы с ним не общаемся. Как это случилось? Он же был сердитым и хмурым. Сказать директору? Спросит, почему я заинтересовался именно этим портретом, и выяснятся мои ночные похождения. Стоит только посмотреть видео с камер наблюдения. Спрошу у самого Ильи завтра ночью, как раз моя смена».

  Путём шантажа, пригрозив, что не понесёт  наверх, Стас всё-таки смог выудить из Ильи крохи сведений о его прошлом.
- Когда-то мы с Марией были знакомы. Но она ничего не знала о моих чувствах. Волею судьбы случилось так, что мой автопортрет попал на эту стену. Из разговоров служащих галереи я узнал, что и её портрет находится здесь, только на втором этаже. Мне было очень важно  удостовериться, что это действительно ОНА, иначе бы всё это не имело смысла. Остальное ты знаешь, и я благодарен тебе за помощь.
- Как получилось, что ты стал улыбаться?
- Это просто. Если ты успел заметить, на портрете у меня не слишком весёлое выражение лица. Вот я и копил все эти годы улыбки – по капельке, по лучику…  одалживал у посетителей, если хочешь, воровал. Зато теперь при желании могу улыбаться во все тридцать два!
Илья продемонстрировал улыбку, от которой, несмотря на её лучезарность, Стасу стало не по себе.
  Приближался Новый год, а вместе с ним – зимняя сессия, зачёты и экзамены.
Брать отпуск не имело смысла – денег не хватало, а они могли понадобиться для неуступчивого преподавателя. Хотя Стас старался учить всё сам, но случалось, что заваливали специально, лишь бы поиметь мзду со студентов.
Потому, в темпе выполнив привычный ритуал: поставить лестницу, снять портрет, отнести, повесить на втором этаже, он открывал очередной учебник и грыз гранит наук.
Прерывался только на обходы.
  В этот раз всё было, как обычно. Но поднимаясь по лестнице, Стас услышал наверху крик.
- Стас! Стас, сюда! - звал Илья, и парень через две ступеньки взлетел наверх, рывком распахнул дверь зала и устремился к портрету, крича на ходу:
- Что, чёрт возьми, происходит?
- Стас, - прерывисто, словно это он взбегал по лестнице, проговорил Илья, - стань между нами, скорее!
Ничего не понимающий парень остановился между двумя портретами.
Ничего не происходило.
- И что? – недоумённо спросил он.
- Слава богу, успели! Всё нормально. Вот теперь всё, как надо, - услышал он знакомый, и в то же время какой-то непривычный голос. Знакомый – потому, что говорил  Илья, а непривычным было то, что голос вдруг зазвучал в голове у Стаса.
Он кинул взгляд на портрет и вздрогнул: со знакомой до мельчайшей щербинки рамы на него смотрело совершенно пустое, серое полотно.  А в правом нижнем углу чернело прогрызенное мышью отверстие.

  Ирина раз за разом набирала знакомый номер, но слышала лишь, что «телефон вызываемого абонента не отвечает».
  На столе подсобки среди разбросанных учебников и конспектов сиротливо лежал чёрный мобильник, время от времени заливаясь трелью.
  Входная дверь открылась, затем закрылась, и в помещении стало тихо-тихо.

  Старший лейтенант отдела по борьбе с государственными хищениями Сергей Мирончук в очередной раз просматривал видео с камер наблюдения картинной галереи. Казавшееся простым  дело о хищении репродукции превратилось в серьёзное преступление. В ходе оперативной проверки было выяснено, что хранящаяся в Государственной Третьяковской галерее картина известного художника В.Серова «Девушка, освещённая солнцем» была подменена неизвестно кем, неизвестно когда, искусной подделкой. А вот оригинал, каким-то чудом попавший в областную галерею, был похищен ночным сторожем, Станиславом Ивановичем Степановым, одна тысяча девяностого года рождения,  в ночь с десятого на одиннадцатое декабря.
  Бездушная камера зафиксировала пустой зал второго этажа с развешенными по стенам репродукциями картин. Почему-то в нём стояла прислонённая к стене стремянка. Затем в этом пустом зале зазвучал мужской голос:
-  Стас! Стас, сюда!
Открылась дверь, вбежал ночной сторож, подозреваемый Степанов.
Вот он кричит:
- Что, чёрт возьми, происходит? Тот же мужской голос отвечает:
- Стас, - стань между нами, скорее!
Парень бежит к тому месту, где стоит стремянка…. Так… останавливается. Спрашивает:
- И что? Мужской  голос произносит удовлетворённо:
- Слава богу, успели! Всё нормально. Вот теперь всё, как надо.
  Мирончук видит, как сторож Степанов ставит лестницу, взбирается на неё, снимает со стены портрет девушки, берёт его под мышку и спокойно выходит из зала.
  Камера внизу зафиксировала, что Стас открыл входную дверь, затем запер её на ключ и растворился в темноте.
Был объявлен розыск, но пока безрезультатно.
  Раму от картины с загрунтованным холстом и дырой в правом нижнем углу изъяли в качестве вещественного доказательства.
 
  В купе СВ скорого поезда на нижней полке с закрытыми глазами лежал молодой человек. Со стороны могло показаться, что он спит и лишь дрожание  век выдавало его бодрствование. Диалог в голове длился уже около получаса.
- Пойми, я готовился к этому моменту больше ста лет! – с жаром доказывал Илья.
- Как тебе это удалось?
- Здесь не место и не время, обещаю всё тебе объяснить, но чуть позже.
- Но почему именно я?
- Ты показался мне наиболее подходящей кандидатурой: молод, энергичен, амбициозен (Стас хмыкнул) и (теперь хмыкнул Илья) довольно симпатичен.
- А как ты докажешь, что это не шизофрения?
- Глупости! Ты можешь угадать, какой будет моя следующая мысль? Нет? Значит, нас двое, два разума в одном теле! Да не парься ты так! (Нахватался уже сленга – подумал Стас). Всё будет, как надо.
- Надо кому? Тебе?
- И тебе тоже! Ты только представь, какие перспективы открываются перед нами. Вот воплотим Марию и заживём!
- Втроём? – съехидничал Стас.
- Выходит, вчетвером, - вздохнул Илья. – Только уж ты для воплощения найди девушку, похожую на Марию.
- А тебе-то какая разница? Ты же не прежний.
- Дааа… это верно. Ладно, выберешь на свой вкус.  Давай спать. Утро вечера мудренее.
  Повернувшись на бок, Стас заснул, наконец-то выкинув из головы все – и свои, и чужие – мысли. Ему уже начинала нравиться эта авантюра.
  Покачиваясь на полке багажного вагона, аккуратно завернутая в обёрточную бумагу, дремала картина «Девушка, освещённая солнцем», которая проходила по документам, как…
…а впрочем, это было уже не важно.