Глава 6
Метод Сократа
«Для того, чтобы заставить врага поступить против его воли,
завлекай его какой-либо выгодой.
Для того, чтобы предотвратить выступление врага,
покажи ему вред этого».
Сун-цзы. «Трактат о воинском искусстве»
Мы стояли на краю обрыва и смотрели на море.
- Какое у тебя странное имя, Иван, - задумчиво произнес Рембрандт. Его зычный голос легко покрывал шум прибоя. - Ты русский коммунист?
- Почему сразу «коммунист»?
- Все русские - коммунисты. Одни явные, другие латентные.
- Довольно спорно.
- Да брось! - махнул бутылкой «великий художник». - Это же у вас сказано: «Счастья всем. Даром. И чтобы никто не ушел обиженный»… Разве не типичная коммунистическая пропаганда?
- Ты что-нибудь имеешь против всеобщего счастья?
- Хм! - сказал Рембрандт, и я испугался, что он сейчас запулит пустой бутылкой в величественный пейзаж, раскинувшийся перед нами. Но живописец сдержался.
- Пойдем в дом, - предложил он, ощупав меня пристальным взглядом. - Начну писать портрет.
Против такого предложения возражать я не стал. Даже если мастер кисти не умеет рисовать, будет по крайней мере отмазка для полиции.
В комнатах арендованного домика, против ожидания, оказалось довольно чисто. То ли носитель бессмертного имени не успел с утра загадить окружающее пространство, то ли маленький робот-пылесос, суетящийся под ногами, имел хорошую производительность.
Бдительный хлюпик, заложивший нас в полицию, счел за благо вовремя смыться, так что ничто не мешало чувствовать себя хозяевами и подробно все осмотреть (накануне вечером у меня не хватило времени).
Дом состоял из трех маленьких комнат. Одна отводилась под кухню, другая под спальню, а третья выполняла функции гостиной и была оформлена с претензией на роскошь - все свободное пространство стен заполняли небольшие акварели, на каждой из которых был запечатлен морской пейзаж.
- Похоже, хозяин неравнодушен к морю, - произнес я, неспешно, как на вернисаже, передвигаясь от одного листа к другому.
- Все контрабандисты неравнодушны к морю, - буркнул Рембрандт, расчищая место на столе и готовя причиндалы для рисования.
- Контрабандисты?
- Ну естественно! В этом районе селились сплошь контрабандисты. В былые времена тут все кипело жизнью! Особенно по ночам.
- А теперь?
- Теперь все умерло. Что можно ввести в город, в котором есть всё?
- А вывезти?
- Что можно вывести из города, где производят один ширпотреб?
Тут он цепко посмотрел на меня и нанес несколько энергичных карандашных линий на лист бумаги сомнительной чистоты.
- Стоять смирно, смотреть сюда, - приказал он, повелительным жестом указывая, куда мне смотреть.
Он был так уверен в себе и действовал с такой профессиональной сноровкой, что я невольно подчинился.
И минут пять старался не шевелиться.
Но быстро устал.
- Поговорить-то можно?
- Валяй, - щедро разрешил живописец, вовсю орудуя карандашом.
- Как ты думаешь, почему люди употребляют слег?
- Вот это спросил! - восхищенно хрюкнул Рембрандт. - Что называется «быка за рога».
- Нет, серьезно. Все знают, что наркотик - это дрянь. Что это скверно, грязно, стыдно… И все употребляют. Почему?
- А ты употреблял?
- Да.
- Тогда ты знаешь ответ.
- Не знаю.
- Врешь. Любой наркотик, и слег в частности, - поучительно произнес живописец, воздев перед собой указующий перст, - это мгновенное и полное удовлетворение всех твоих потребностей. Наслаждение, за которое не нужно платить. Идеал!
- Ну, платить все-таки приходится. Здоровьем, например…
- Ф-ф-ф, - скривил губы «голландский гений». - Всё, что дает наслаждение, либо аморально, либо незаконно, либо приводит к ожирению.
- А вы знаете статистику смертей от слега?
- Это не аргумент. Все смертны.
- С каким великолепным хладнокровием вы это произносите…
- А должен метаться и рвать на себе волосы?
- Хм-м, - я задумался в поисках решающего довода. - Речь, вообще-то, идет не о частностях. Если слег победит, и все в поисках наслаждения залягут в ванны, земная цивилизация прекратит существование. Причем не в каком-то отдаленном будущем, а уже через одно-два поколения. Потомки просто не родятся.
Мастер портрета пристально взглянул на меня. Хотя, возможно, его интерес относился к не словам, а был чисто художественным.
- И это не аргумент, - произнес он, слюнявя карандаш. - Закон природы таков, что всякая сущность возникает, растет, крепнет и расширяется до определенного предела. Далее ее ждет стагнация, загнивание и, в конце концов, гибель. Почему наша цивилизация должна стать исключением?
- То есть вы выбираете слег?
- Ха! В таком случае я не беседовал бы тут с тобой, а лежал бы в горячей воде и пускал пузыри счастья. Изо всех отверстий.
- Но тогда почему, - не удержался я, - почему…
- Почему не упал к тебе на грудь и не облил слезами восторга?
- Ну-у…
- Да понял я! - Рембрандт даже на минуту отложил карандаш. - Сразу понял, что ты - русский коммунист, решил спасти мир от наркотической пропасти и повести вперед к светлому прекрасному будущему.
- Не так пафосно, - пробормотал я, отводя взгляд.
- Не важно. Главное суть.
- И в чем суть?
- А в том, что согласно глубинной философии, все ответы сокрыты внутри вопрошающего. И потому я, пользуясь методом Сократа, пытаюсь тонко подвести тебя к мысли…
Вот блин, послал Бог родственничка…
- Не надо тонко, - буркнул я, страшно недовольный собой. Этот гад надо мной издевался! - Скажи прямо.
- Ладно, - Рембрандт плотоядно ухмыльнулся. - Великий Сун-цзы когда-то сказал: «Останавливай вредом, увлекай вперед пользой». Ты пытался доказать вред наркотика и не преуспел в этом. Тогда постарайся найти некую пользу - явную и очевидную всем. Пользу, которая отвлекла бы людей от корыта и заставила поднять голову.
- Да ты романтик-утопист.
- Взялся за гуж, не говори, что не дюж, - хладнокровно парировал художник.
- Отвлечь наркоманов от наркотика… Как ты это себе представляешь?
- Разве я придумал тебе задачку?
- Но как разговаривать с такими людьми? Они меня просто не поймут. Не услышат!
- Найди того, к кому прислушаются.
С этими словами великий портретист нанес последний штрих и гордо положил свое творение на стол. Я взглянул на путаницу карандашных линий.
- Блин, да ты не Рембрандт.
- Что?!!
- Ты Пикассо!
Глава 7
