Посвящается моему отцу.
«…Европа в отношении к России
всегда была столь же невежественна,
как и неблагодарна».
А.С. Пушкин, 1834
Глава 1
Первые впечатления
- Ой, пустыня… - пискнула Машка, которая, как единственная дама в коллективе, сидела на лучшем месте – у окна.
Наш самолет снижался, заходя на посадку в египетском международном аэропорту Хургада. Почти все время перелета в иллюминаторы было видно только белоснежное море облаков. Но теперь пейзаж под крылом коренным образом переменился, и все внизу, насколько хватал глаз, было желтого, песчаного цвета. Причем левая часть – цвета сухого песка, а правая – цвета песка мокрого. Похоже, что так с высоты птичьего полета выглядит прибрежная часть Красного моря с его абсолютно прозрачной и бесцветной водой.
Но пока наш самолет совершает все необходимые маневры, разворачиваясь над посадочной полосой курортного городка, у меня есть время представить моих спутников.
Иван – 15-летний пацан, сын моей младшей сестры Марины. Постоянно живет в Мурманске. Посещает специализированную школу с углубленным изучением английского. Продвинутый специалист в области компьютеров. Прошлым летом, пока гостил у меня в Москве, научился работать и зарабатывать через Интернет. И теперь финансово самостоятелен. Недавно поразил меня следующим заявлением: «Мне уже 15. Я прожил четверть жизни. Что я успел сделать за это время?»
Лично мне недавно исполнилось 35, но таких знаковых вопросов я пока перед собой не ставил.
Машка – 12-летнее создание. Из детства вроде бы уже вышла, но в подростка еще не сформировалась. Более всего напоминает только что родившегося жеребенка: длинные и худые, как палочки, ручки-ножки, а над всем этим огромные трогательные глаза.
Машка – из семьи, которая в официальных документах классифицируется, как «малообеспеченная». В реальности до недавнего времени это означало, что они вдвоем жили на пенсию бабушки, всю жизнь проработавшей библиотекарем. В библиотеках в советское время зарплата была микроскопической, а пенсия теперь вообще такова, что даже в день выплаты не каждый сумеет рассмотреть ее невооруженным глазом.
Обнаружив такое положение вещей, Марина, входившая в какую-то там комиссию по делам несовершеннолетних, немедленно, под предлогом дополнительных занятий по русскому и литературе, стала приглашать Машку домой. На самом деле она просто хотела подкормить ребенка. Иван включился в процесс, взял над девчонкой шефство, обучил работе на компьютере, а потом и вовсе стал опекать, как старший брат. Так что теперь взгляд огромных трогательных глаз новорожденного жеребенка часто останавливается на нем с таким выражением, что меня просто мороз по коже продирает.
Али – уже взрослый 17-летний парень, успешно осваивающий курс наук в МГУ. Эрудит, дипломат и психолог. Родом он из Узбекистана и, глядя на него, я часто вспоминаю выражения типа: «Восток – дело тонкое» и «Восток есть Восток, а Запад есть Запад и вместе им не сойтись».
Словом, Али для меня - некая непостижимая загадка, что, впрочем, ничуть не помешало ему тесно сдружиться с Иваном. Какие-то у них обнаружились совместные дела, в которые меня не посвящают.
Ну и, наконец, я – Артем Петров, радиофизик, кандидат наук. Не женат по призванию. В деньгах свободен. Благодаря уму, сообразительности и высоким моральным качествам, завоевал доверие всей банды, так что они хоть и топорщатся иногда, но в целом признают во мне вожака стаи. Параллельно я завоевал доверие родителей этих детишек, которые, официально подписав бумаги, вручили мне жизни и безопасность своих чад за рубежом.
Особо хочется отметить, что поездка в Египет запланирована моими подопечными не как курортно-развлекательная, а как научно-исследовательская. Я-то конечно понимаю, что за 10 оплаченных путевкой дней нам вряд ли удастся совершить в стране пирамид эпохальное открытие и обнаружить то, что за десятки лет не нашли сотни исследователей. Но детишки свято верят, что сумеют отыскать если не потерянную гробницу какого-нибудь великого царя, то по меньшей мере обнаружат некую ранее незамеченную надпись, расшифровка которой потрясет основы исторической науки.
Но вот наш самолет плавно коснулся посадочной полосы, и пассажиры бурно зааплодировали, благодаря экипаж за мастерство. Кстати, за время моих перелетов я заметил, что аплодируют только россияне. Прочие народы почему-то не включили овации такого рода в свои национальные традиции.
- Ой, горы, - пискнула Машка, когда мы выбрались из самолета на залитое солнцем огромное желтое поле.
Я оглянулся. Действительно, окаймляя горизонт, на западе возвышались сиреневые, вполне таинственные и чрезвычайно экзотические горы. Впрочем, времени для подробного разглядывания не было – уже подкатил автобус и рослый египтянин с рацией, жестами торопил нас на посадку.
Детишки поволокли к автобусу рюкзаки и выглядели ошарашенными. Я их понимал. Даже мне, жителю средней полосы России было диковато так вот разом перенестись из заснеженной январской Москвы под ослепительное египетское небо. А уж каково было Ивану и Машке, которые вообще прилетели из-за полярного круга, где вечная мерзлота, льды, ночь и северное сияние, можно было только предполагать.
- Ой, пальмы! – захлопала в ладоши Машка, когда мы, загрузившись во встречающий нас автомобиль, помчались по прекрасной дороге к отелю, в котором для нас забронировали места. С левой стороны целыми кварталами высились новостройки – еще не обжитые двухэтажные особняки и такие же необжитые (кое-где даже с неснятой опалубкой) корпуса многочисленных строящихся отелей. Возле них торчали сухие – видимо недавно посаженные и еще не прижившиеся пальмы. Их куцые желтоватые верхушки выглядели общипанными, тем не менее они успешно, как полноценные деревья, кивали широкими листьями под порывами резкого январского ветра.
Справа – до далеких фиолетовых гор тянулась самая откровенная пустыня – желтое море песка, на всем пространстве насколько хватал глаз, не произрастившая ни единой травинки или хотя бы колючки.
И вот из этого безрадостного пейзажа египтяне трудолюбиво, без каких-либо сомнений, создавали цветущий рай.
Отель располагался на самом берегу сине… то есть Красного моря. Так что едва успев забросить рюкзаки в номер, наши полярники помчались купаться. Мы с Али, как люди более теплолюбивые, в январскую воду не полезли. А, соорудив из лежаков и пляжных матрасов убежище от ветра (по виду это чем-то напоминало иглу, которые из снега строят эскимосы), залегли на берегу загорать. «Мороз и солнце, день чудесный» - думал я, прикрыв глаза снятой футболкой и чувствуя, как на загорающей коже под холодным ветром топорщатся пупырышки. Надеюсь, загар получится не в крапинку. Хотя, оригинально…
После обеда, во время которого мы с энтузиазмом осваивали шведский стол (набрали на тарелки кучу всякой ерунды и все подряд пробовали, удивляясь иногда совершенно неожиданному вкусу), отправились гулять.
Практически сразу выяснилось, что гулять здесь можно только по магазинам, в изобилии расположившимся справа, слева, впереди и непосредственно на территории отеля. Все прочие места для прогулок малопригодны – пустыня! Поэтому мы охотно дали себя заманить в первую же лавчонку, из которой выскочил на крыльцо молодой парень и призывно, на чистом русском языке завопил: «Масло, масло!».
Внутри было чисто и светло, как в хрустальной шкатулке. Зеркальные стены до самого потолка заполняли стеклянные полочки, на которых рядами стояли тонкой работы миниатюрные флакончики для благовоний.
Продавец, лучащийся благожелательностью, широким жестом предложил нам присесть на полосатый диванчик и обратился ко мне с несколько неожиданным вопросом:
- Как тебя зовут?
- Артем.
- Откуда ты?
- Из Москвы.
На этом египтянин, видимо, исчерпал основной запас русских слов, и перешел к действиям – положил перед нами отпечатанный на русском языке каталог своих товаров.
Надо признать, ассортимент отличался широтой, а подбор названий свидетельствовал о творческом подходе к делу. Разумеется, тут были представлены благовония, которыми (по преданию) пользовалась Клеопатра – единственная египетская царица, известная всем подряд европейским туристам. Но кроме них были еще мускат, мускус, все оттенки цитрусовых, и множество разнообразнейших ароматов с сугубо восточными названиями, которые я даже не пытался запомнить. Все это предлагалось дегустировать – то есть нюхать. Что мы и начали делать.
Благовония, или как их здесь называли, «масла» отличались цветом: от легких, почти абсолютно, как слеза, прозрачных, до насыщенных темно-рубиновых, на вид как будто бы бархатных, и от нежно-лимонных до глубоко мандариново-оранжевых. Ароматы тоже составляли целую палитру. Среди них были свежие, как морской бриз, легкие, острые, влажно-таинственные, сладкие, нежные, как прикосновение ветерка, и глубоко чувственные и эротические, как запах смуглой красавицы. Я, который первый флакончик понюхал только из вежливости, скоро вошел во вкус, прикрыл глаза,.. И, возбужденное запахами воображение, словно перенесло меня в гарем, где среди струй хрустальных фонтанов, передо мной одна за другой представали прелестные пленницы султанского вожделения.
Минут через десять, когда продавец решил, что мы созрели для покупки, он, все так же дружелюбно улыбаясь, выставил перед нами тару. Это была тонкостенная бутылочка с изображением золотой маски Тутанхамона вместо этикетки. Емкостью… чуть меньше полулитра.
- Один фунт – одна лира, - сообщил расценки египтянин.
В принципе, учитывая курс валют, цена вполне приемлемая. Но до сих пор мне как-то не доводилось покупать духи поллитрами.
- Э-э, - сказал я, подбирая наиболее вежливую форму отказа, - видите ли, мы сегодня здесь первый день… И нам не хотелось бы так сразу.
Продавец улыбнулся еще лучезарней и явил нам другую бутылочку с емкостью граммов в триста.
- Окей?
- Э-э, - снова сказал я и незаметно ткнул Али локтем в бок. Все же он человек восточный, мог бы и не сидеть с таким безучастным видом.
Египтянин, сохраняя на лице улыбку, быстро окинул нас взглядом и, безошибочно определив Марию, как слабое звено команды, таинственно извлек и подал ей в руки очередную емкость. На этот раз почти парфюмерного размера.
Машка прижала пузырек к груди и несколько виновато взглянула на Ивана. Перед таким взглядом даже я не устоял бы. А уж Ванька даже и не пытался сопротивляться и сразу потянул из кармана кошелек.
Процедура упаковывания напоминала феерию. Руки продавца порхали над столиком, ароматы, наливаемого благовония витали над нашими головами, белоснежные ватные пелена, словно бы сами собой обволакивали тонкостенную бутылочку, а над всем этим порхал
Это одно из моих ранних произведений. Входит в цикл повестей о двух потомках. Али - потомок пророка Мохаммеда. Иван -
потомок другого великого пророка. Мусульмане называют его Иса
