[justify]3.15.
Проснулась я оттого, что замерзла. В комнате горел ночной светильник. Я была укрыта мягким, шерстяным пледом, но меня, тем не менее, все равно знобило. Игорь дремал, свернувшись калачиком у меня в ногах, совсем не укрытый. Я ощупала рукой больное место: поверх раны был приклеен большой бактерицидный пластырь, по типу послеоперационного. Откуда он взялся здесь, интересно?
Как только я зашевелилась, Игорь сразу же проснулся и рывком сел на кровати, подтянувшись ко мне поближе.
– Как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросил он. – Знобит? Так должно быть: переизбыток впечатлений и алкоголя наружу выходит. Давай я тебя нормально уложу, а сам в кресле устроюсь, хорошо? – он укутал меня в плед как куколку мотылька и, бережно подняв на руки, переложил на край кровати, чтобы откинуть одеяло. Когда процедура моего устройства в постель была завершена, он присел рядом и долго смотрел в одну точку перед собой.
– Никогда себе этого не прощу! – вдруг сказал он и, поднявшись, снова налил себе выпить. – Как я мог допустить такое! Прости меня, пожалуйста, прости, Алиса: я олух несчастный, тупица безмозглая! Мне двадцать восемь лет, а ума как не было, так и нет! Нельзя было тебя без присмотра оставлять! – его самобичевание было таким непритворным, что шлюзы моей души распахнулись. Я выпростала руку из-под одеяла и погладила Игоря по плечу.
– Будет тебе извиняться, я сама тоже хороша: с рукавами надо было платье выбирать! – и вкратце пересказала откровения налетчика. – Горе-конспираторы мы с тобой! Прокололись по глупости, так что давай оставим все это?!
– Ну, только если пообещаешь, что завтра прямо с утра я тебя врачам покажу? – его тон не потерпел бы никаких возражений. – Шутки в сторону, лишь бы последствий каких не возникло!
– Ты скажи мне лучше, где ты медикаменты-то откопал необходимые? – мне, правда, было любопытно.
– Я, как твой обморок случился, сперва, подумал, что это от выпитого, – начал он рассказывать, уже немного приходя в себя. – Стал снимать куртку, а у тебя вся левая сторона платья темная от крови. Я сначала в панику: куда бежать, кому звонить? Потом взял себя в руки, метнулся вниз на парковку – откупил у одного из водителей аптечку, повезло, что тот доллары взял, и что аптечка у него чуть ли не на случай атомной войны была приготовлена, разве что опиаты отсутствовали. Остальное – понятно: как дело до обработки раны дошло, ты уже и в сознание пришла, – он отхлебнул из стакана и посмотрел на меня. – Напугала ты меня, подруга, давно такого страху не терпел!
– Чем это? – я протянула руку и забрала стакан. Мне тоже захотелось сделать глоточек. На секунду меня пронзила мысль, что этого стекла только что касались его губы… И вместе с мыслью тело накрыла волна сладкого, ноющего тепла…
– Ну, сначала тем, что помирать у меня на руках придумала, – проворчал Игорь. – А потом… Ты знаешь, я такого мату в свой адрес никогда в жизни не слышал! – и мы, переглянувшись, расхохотались.
Когда приступ безудержного хохота сошел на нет, Игорь снова погрустнел. Опершись на колени локтями, он уронил голову, запустив обе руки себе в волосы, и долго сидел молча, ссутулившись. Что за мысли витали сейчас у него в голове, мне спрашивать не захотелось… Я дотянулась рукой до его плеча и осторожно пробежалась по нему кончиками пальцев. Он медленно повернул лицо в мою сторону, в глазах его было отчаяние...
– Иди ко мне, – прошептала я, отодвигаясь от края кровати и освобождая место рядом с собой.
Игорь долго смотрел на меня, не сводя глаз. Постепенно выражение скорби во взгляде начало рассеиваться, уступив место какой-то, немного грустной, невысказанной нежности и истоме. Словно боясь поверить в то, что вот-вот может произойти, он осторожно, как сапер на минном поле, прилег на край кровати и, приподнявшись на одном локте, сначала длительное время изучал мое лицо, даже не пытаясь обнять, а затем, приподняв мою голову, уютно устроил ее на своем плече…
Наши глаза оказались напротив друг друга, и я почувствовала, что начинаю утопать в этом взгляде. Что я читала в нем, сложно передать словами: благоговение, любование, мольбу о благосклонности, надежду с отчаянием пополам, страх нарушить хрупкое волшебство момента предвкушения неловким и поспешным движением плохо управляемого, вожделеющего тела, исполняющегося страсти…
Свободная рука прикосновением легче перышка легла на мое бедро и медленно начала продвигаться все выше и выше. Пальцы перебирали каждый сантиметр осваиваемой территории так, словно это слепец пытается отыскать на моей коже рельефно-тактильные символы-коды.
Мои волосы, уставшие за вечер от парика, сейчас разметались по подушке. Каждую их прядку Игорь стал осторожно перебирать, отодвигая в сторону, освобождая шею, на которую его рука легла уже, когда не оставалось ни единого шанса причинить мне боль, нечаянно потянув за волосы или прищемив их. В его глазах, неотрывно продолжавших наблюдать за мной, по-прежнему сквозил один и тот же немой вопрос: «Этого ли ты хочешь, девочка?»
– Ты уверена? – прошептали его губы, почти коснувшись моих.
Вместо ответа я взяла его руку и положила себе на грудь. Он мягко сжал ее, внимательно наблюдая за моей реакцией. Мое тело отозвалось тихим стоном, который Игорь поймал своими губами и, словно бы, выпил его, легко и невесомо тронув поцелуем мои губы. Я подалась навстречу этому поцелую, но мужчина остановил меня, приложив свой палец к моим губам жестом, обычно призывающим к молчанию. Его губы начали прокладывать дорожку легких касаний по моей шее, плечам, рукам, переходя на грудь. Мое дыхание участилось, белье теснило, мешая дышать свободно. Одним пальцем Игорь проник под кружево лифа и сдвинул его вниз, освобождая сначала одну, а затем и вторую грудь, сжал ладонью обе и зарылся в них лицом. Его губы и язык продолжили ласки в то время, как рука занялась освобождением груди из оков бюстгальтера. Отбросив его в сторону, Игорь немного приподнялся надо мной, как бы любуясь делом рук своих, после чего резко и сильно приник к моим губам долгим и глубоким поцелуем.
От самой маковки до кончиков пальцев на ногах меня пронзила молния, разряжая накопившееся напряжение. В этот момент мне казалось, что я лечу сквозь Вселенную в гипер-прыжке, когда мимо меня во мраке космической ночи проносятся мириады созвездий и планет, искрящихся своим недосягаемым и близким одновременно светом. В то же время мое сознание как будто бы разделилось: одна его половина вслушивалась в гамму ощущений, даруемых моему телу трепетными касаниями партнера, другая – как будто наблюдала за происходящим со стороны и сверху…
Сквозь полутьму комнаты я видела, как Игорь склонился надо мной, обеими руками держа мое лицо в своих ладонях. Его длинные волосы свисали, плотно укрывая наши лица, словно это был шатер или шалаш, под которым длился и длился волшебно-сладкий поцелуй. «Вот он – рай», – подумала я в момент, когда рука парня осторожно скользнула вниз, поверх повязки на теле и дальше, едва коснувшись тонкой, эластичной резинки трусиков, по бедру, укутанному в плен шелкового чулка, слегка цепляясь за него немного грубоватой ладонью, до колена и назад, по внутренней поверхности бедра… Я, как будто бы отстраненно, наблюдала, как парень переместил свое тело между моими коленями и вытянулся вдоль тела, вновь возвращаясь к прерванным на мгновения лобзаниям… Опираясь на локти, Игорь держал свое тело на весу, не позволяя мне почувствовать его тяжесть.
В мгновение, когда чувственное наслаждение от поцелуев достигло своего апогея, тело девушки, за которой я наблюдала, начало конвульсионно вздрагивать, издавая продолжительные стоны. Руки той, что была мной, легли на ягодицы партнера, прошлись по ним круговыми движениями и сжали их. Игорь протяжно застонал и выпрямился на обеих руках, давая возможность партнерше сначала подобраться под ремень обеими руками, а потом расстегнуть и его, и молнию на джинсах. Помогая партнеру освободиться от одежды, я отметила про себя, что белья на нем не было…
Чуть перекатившись в сторону, Игорь начал целовать мой живот, вызывая новые приливы таких возбуждающих судорог. Рука скользнула вниз, увлекая за собой кружево трусиков. Почувствовав прохладу, волоски на моей коже приподнялись, волнение усилилось, все внутри моего живота, казалось, разбухло и наполнилось глубинными соками. Теперь уже любое касание партнера вызывало ответные стоны. Откуда-то из самых недр моего естества появился и начал нарастать вибрирующий гул, грозящий чем-то и опасным, сметающим все на своем пути, и вожделенным одновременно. Тело готовилось к этому неведомому и жаждало этого так, как ничего еще под этим небом не желало.
– Ты готова?! – не то спросил, не то подтвердил мои предчувствия Игорь.
– Да, давно, – прошептала я. И в следующее мгновение горячая пульсирующая плоть медленно, но уверенно и настойчиво нашла свой путь в святая святых… Проникла и воссоединилась со рвущимся ей навстречу ураганом, сопровождаемым мелкими, спонтанными толчками, управляя которыми, подчиняя их единому ритму и своей воле, мой партнер постепенно заставил их слиться в один огромный, застилающий все и вся взрыв, сравнимый по силе со взрывом и извержением Везувия…
О, что это было за чувство!...
Обессиленные, мы лежали в объятиях, похоже, целую вечность и еще полчаса, прежде чем Игорь снова начал целовать меня, теперь уже покрывая поцелуями благодарности каждую клеточку тела, спускаясь все ниже и ниже и, наконец, снова оказался между моими коленями. Погрузив свое лицо туда, где еще несколько минут назад хозяйничала его упругая плоть, он продолжил ласки, языком то дразня, то проникая все глубже и глубже, пока, наконец, я не почувствовала, что взрываюсь снова, еще сильнее, чем до этого вместе с ним…
Когда мои крики и стоны утихли, Игорь поднял на меня свое лицо, и я… оцепенела. Видимо, мое выражение было таким странным, что он тоже изменился в лице.
– Что-то не так? – непонимание в его глазах граничило с отчаянием. – Что случилось?
Шок, который я испытала от того, что предстало моему взору, сменился громким истерическим смехом и катанием по кровати в приступе гомерического хохота. Игорь, продолжая испытывать недоумение, все же догадался подняться и взглянуть на себя в зеркало: его лицо было все перепачкано кровью и напоминало боевую раскраску индейца, ступившего на тропу войны. Когда до моего партнера дошло, отчего я бьюсь в припадке безудержного веселья, он также как и я упал на кровать, заливаясь смехом, и уже через минуту мы оба напоминали двух умалишенных, пытающихся еще больше перепачкать друг друга, кидающихся подушками и мутузящих по чем свет стоит друг дружку.
Когда прошла истерия, и мы, уставшие от пережитого, упали на подушки, обнявшись, Игорь приблизил губы к моему уху и еле слышно прошептал:
– Прости меня, любимая, я не знал! Я тебя не так понял!
А я еще думала, что за сегодняшний день мои запасы смеха исчерпались на долгие месяцы и годы вперед. Но вот: я снова начала смеяться и смеялась, периодически сбиваясь на слезы, потоки которых не стихали, несмотря на попытки Игоря меня успокоить. Не думая о
Роман-антиутопия. События и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны.
Действие романа разворачивается в некой независимой республике, образовавшейся после распада крупного тоталитарного государства. Семья Вельхановых оказывается у истоков, а затем и в самой гуще геополитических распрей. Каждому члену семьи, несмотря на возраст, предстоит пройти свой путь, сделать непростой выбор, от которого будет зависеть не только судьбы близких, но и всего современного мира, каким мы его привыкли видеть.
История о том, как внешне благопристойные намерения при избыточном рвении и политической слепоте могут оказаться мостками к мировой катастрофе.
