Черный вестник. Пролог.

«Безумного пса океанов», и пригвоздил оппонента к полу. Раздался жгучий визг. Женский визг. Лис было обернулся, но вдруг понял, что это кричит его поверженный враг. Визг прекратился так же быстро, как и возник. Парень встал на одно колено и снял шлем своего отца, под которым располагалось облепленное волосами , и мокрое от пота, лицо девушки. Его бывшей девушки. Ее глаза смотрели на него с мольбой. Изо рта лилась странная, пенистая масса из слюны, крови и чего-то еще. Лис пытался сохранять хладнокровие.
- Где моя мать?
  Тимередис Терсани повернула глаза в сторону. И только теперь воин смог рассмотреть висящие на портрете его матушки черные, уже засохшие цветы. Лис мотнул головой.
- Понятно. Оно и к лучшему, - и Вонг Фей направился к выходу, но на половине комнаты развернулся и спросил, -Скажи, Тимередис, а почему ты тогда не пришла к «слепому источнику»? Я ждал тебя… а не отца… Если бы ты пришла, то ничего бы этого не было. Почему, ответь, если можешь?
  Он пристально посмотрел в глаза своей бывшей возлюбленной. Сначала он подумал, что у нее предсмертная агония, но потом он понял, что она хочет его предупредить, мотая глазами взад и вперед. За долю секунды он развернулся, и сработала безупречная реакция «Черных щитов». Два ножа на поясе. Правая рука – левый нож и бросок чуть дальше тени, относительно солнца или освещения. Когда его голова повернулась полностью, то он узрел следующую картину. Маленькая девочка лет семи - восьми с черными вьющимися волосами стояла возле приоткрытой двери. Видимо, она пряталась за ней во время боя. Куколка с недоумением взирала на нож Вонг Фея, торчащий из ее груди, и пыталась неумеючи, да и сил бы не хватило, вынуть его из себя. Секунда . Две. Ручки слабеют. Три. И тело упало и затряслось в судорогах. Лис смотрел на нее, пока она не затихла. И произнес лишь одно слово, точнее вопрос:
- Моя?
  Но ему никто не ответил, потому что живых в этой комнате больше не было. И тогда Лис упал на колени и завыл, тихо, протяжно, словно щенок.
  «Так. Господа, на сегодня, я думаю, хватит. Если кому не трудно, то проводите меня до сточной канавы. Нет всем скопом не обязательно. Что говоришь ты, прекрасная Льюзия? Остаться здесь на ночлег? Так ведь утро. Добрая душа, у тебя женщина.  Я не побеспокою, мне хватит места под любой из твоих лавок и обещаю не напрудить, как шаловливый кот. И конечно, я, как и обещал, поведую в будущем твоей прелестной дочке сказку – другую… Что говоришь, Зак? Куда делся последний друг детства Лиса, Лимук? Что ж ты вправе знать. Лимук – это я. Я и есть единственный выживший после нападения карателей на Кристалгрив. Почему? А все очень просто – я тогда ездил торговать на рынок в Луижил и как раз к вечеру должен был воротиться назад… Но Вы же знаете, мою беду и потому я немного подзадержался. А в противном случае, Вы бы сегоднешней ночью слушали этого убогого барда. Да заткнет его кто-нибудь, а? А вот когда я вернулся, то… Нет я не плачу! Спасибо, добрая женщина, эля на сегодня хватит. Но вот если бы ты показала мне свою нагую стройную ноженьку, то, уверяю тебя, спалось бы мне сегодня днем куда мягче. Ого!!! Я не ожидал, что Вы так любезны мадам.»