4.11.
Утомление как рукой сняло. Я смотрел на девушку снизу вверх, и картина открывалась весьма сюрреалистичная: впервые в жизни лицезреть обнаженную женскую грудь, да еще в таком ракурсе!? Наверное, младенцы так видят молочную грудь своей матери, но дело не в этом: то, что видел я, было во всех отношениях чудом; то, что на дебильных фотографиях в журнале Даньки смотрелось в высшей степени сексуально, сейчас мною воспринималось как самое совершенное создание природы, без какого-либо оттенка эротики…
Ее грудь была выше всяческих эталонов формы: если представлять себе идеальные полусферы – это были они. Бархатистая кожа, казалось, дышала каждой своей порой, и казалось, что я воочью вижу, наблюдаю процесс этого удивительного дыхания.
Усилием воли я отвел свой взгляд от этого дивного зрелища, и наши глаза встретились. Ее взор излучал такой чистый и пронзающий душу насквозь свет, что я на секунду сморгнул…
Олеся приподняла мою голову и выскользнула на сторону. Поднявшись на колени, она позволила покровам платья соскользнуть вниз, а затем, снова заняв прежнее место, подтянула колени к подбородку и завершила «сход лавины» тканей, оставшись абсолютно обнаженной.
Я завороженно следил за ее действиями, но в какую-то секунду понял, что лежать, как истукан, далее не имею права. Тоже поднявшись, я спустил ноги с кровати и развернулся к партнерше лицом.
– Вот, видишь: сейчас наступает момент, когда тело девушки открывается тебе, – таинственным шепотом произнесла моя партнерша. – Оно беззащитно, оно полностью в твоей власти, от тебя зависит, как ты им распорядишься, а от этого – будет зависеть, как быстро это тело раскроется перед тобой, рассекретит свои потаенные глубины наслаждения.
Я отчаянно хотел прикоснуться к ней, но не был уверен, позволено ли уже мне это, или же я все еще связан обещанием «не протягивать рук».
Олеся внимательно всматривалась в мои глаза, наблюдала за моими реакциями: казалось, от нее не укрылись мои сомнения, но она продолжала играть в эту, не до конца понятную мне игру, не передавая мне инициативы. Ее тело медленно сползло, приняв горизонтальное положение: теперь уже я возвышался над ней, любуясь великолепием ее форм.
– Сейчас мы поменяемся ролями, – донесся до моего слуха ее бархатный шепот. – Вспомни, какие ощущения возникали в тебе от моих касаний, помни, что твои прикосновения будут пробуждать и во мне аналогичные приливы удовольствия. Весь обратись во внимание, в наблюдение за моими реакциями. Пусть подушечки твоих пальцев станут продолжениями твоих нервных окончаний: лови, получай и запоминай каждый сигнал, который будет посылать тебе мое тело, отличай те способы касания, которые воздействуют на меня сильнее всего, от тех, что оставляют тело равнодушным. Будь исследователем и первооткрывателем моих запредельных глубин! Я верю в тебя, у тебя все получится, – сказала она и, неожиданно притянув меня за шею, прильнула к моим губам…
Этот поцелуй мог бы длиться вечно! И я бы ни на секунду не пожалел о потраченном таким образом времени!
Ее губы были нежными, сладковатыми на вкус и податливыми, но, одновременно, и упругими, эластичными и сильными. Я чуть было не захлебнулся волной вновь охватившего меня возбуждения, но моя наставница внезапно отстранилась от меня, и, вновь приняв горизонтальное положение, подбадривающе кивнула.
Осторожно, боясь сделать что-нибудь не так, я провел рукой по ее животу, ощущая в себе, прежде всего, нарастающее волнение: кожа на ощупь была просто восхитительной! Но, поймав укоризненный взгляд девушки, постарался сосредоточиться на реакциях ее тела.
Уже через полчаса упражнений, я понял, что стал замечать, когда по ее кожным покровам пробегает легкая судорога, а когда внутренние толчки становятся все более ощутимыми.
Затем я решился и приник к ее груди губами, освоил покорение этого восхитительного рельефа своими ладонями. Я чуть было не забыл себя, наслаждаясь их потрясающей упругостью и ароматом, которые они источали. Зарывшись в них лицом, мне захотелось вновь испытать ощущения младенца, которого эта грудь могла бы вскармливать, однако, увлечься ролью грудничка девушка мне не позволила…
Изучив отзывчивость шеи своей партнерши, я понял то, что она пыталась мне объяснить: меня действительно волновали ее стоны, возникающие, как одобрение, и мне хотелось слышать их снова и снова.
Сам не заметил, в какой момент я вскарабкался на постель и оказался возле ее безупречно ровных ног. Вспоминая то, что со мной делала девушка, я тщательно изучал каждый сантиметр их длины кончиками пальцев, массажными движениями рук и, наконец, языком. Когда я в процессе своего исследования добрался до пальчиков ног, девушка издала протяжный стон и неожиданно развела ноги в стороны…
Моему взору открылось то, что является святая святых женского естества: то, ради чего мужчина стремится к женщине – ее лоно. Я немного оторопел, не решаясь приступить к этой, самой существенной части урока на сегодняшний вечер…
В нерешительности, я посмотрел Олесе в глаза, но увидев, как она моргнула, подбадривая меня, придвинулся ближе. Ее лоно больше всего напоминало мне нераскрывшийся бутон: его лепестки были словно тронуты капельками выпавшей росы, порозовевшие покровы даже на вид выглядели гораздо нежнее, чем кожа остальных частей тела, и я очень боялся касаться их руками. Исходящий от этого благоуханного цветка мускусный аромат в дугу сворачивал мои, и без того воспаленные, мозги, напрочь лишая всякого здравомыслия… Но в ту же секунду, вспомнив, какие наслаждения дарила мне партнерша, языком касаясь моей собственной плоти, я однозначно уразумел, ЧТО мне сейчас следует делать…
Когда мой слух удовлетворился криками девушки, я, весьма довольный самим собой, оторвался от своего занятия и вопросительно посмотрел на партнершу. Та протянула ко мне свои руки, и я, ухватившись за них, через секунду уже лежал в ее объятиях, а губы девушки дарили мне водопад поцелуев во все места, куда только попадали из этого положения, если учесть, что единожды обняв это тело, мои руки ни за что не хотели расцепляться. Это было воистину невероятное наслаждение!
– Ты чувствуешь, насколько тела мужчины и женщины взаимно дополняют друг друга, – счастливо прошептала Олеся. – Мы, если захотим, можем максимально касаться друг друга своими телами! Единственное препятствие, которое в данную секунду так упруго и буквально стоит между нами, легко устранимо одним известным существующим способом…
Не размыкая объятий, она обхватила меня своими бедрами так, что моя возбужденная плоть скользнула туда, где ей, словно бы, всегда было место. Словно как ключик, подошедший к замку! Ощущения от соприкосновения с моим членом жаркой и влажной плоти женского лона были несравнимыми ни с какими, испытанными мною за сегодня, ощущениями…
И в ту же секунду я взорвался!