"Планета Альби"

Корабль важно поглядывал на нее с космодрома;следовало быть крайне внимательным: вопреки всем слухам, Альби хранила, по крайней мере, для меня, в себе много тайн.
И я, немного еще поглядев на ее белоснежный шарик,видневшийся с выси, решил - что-то захватывающее и даже опасное может таится в ее краях; потому твердо изрек членам команды, что, следуя спасительному благородству, отправлюсь сначала на эту планету один.
Это надо было... слышать: какая варежка из их уст развернулась, что щедро сыпала ругательством, предостережении о возможном лишении рассудка, буквально воздух становился зеброй от вырывающейся зависти и тарама! Но...
Я уже бежал к кораблю, мысленно посылая товарищам отборные гримасы и чуть подлые злорадства: весь экипаж быстро... превращался в крохотную возню, может, муравьев, хаотично бегающей по стартовой площадке и забавно, а безуспешно порывающейся остановить корабль камнями; он только презрительно фыркнул громовым грохотом и пулей устремился в недра безгранной синевою звездной долины...
Что-то в ней одурманивало, лишало веса всех мыслей и знаний; весьма стыдливо это было отмечать, на всяк лад болтаясь в... густой кисее пространства корабля, что, и ведь противно-резко изловчившись, встряхивался и словно отбивал такт пролетающими астероидами, забавляясь с ними, как с безразлично-послушными барабанами...
И какое мне дело до их навязчивой музыки, когда предстояла целая... ответственность за этот массивный комплект кабин, радаров, пультов, индикаторов и кнопок, мини-компьютеров, панелей?
Я уже горько-робко вспоминал,призывая кисло-беспомощно, каждого члена команды, не зная как самому сладить со всей той электронно-космической феерией: пульты выскальзывали из рук, за бортом ловко проносились кометы, от которых, как на зло, рвались провода и ломались все панели управления, радары бешено гудели и показывали еле-еле такой букет точек, что я терялся, куда направить корабль...
Он же все не уставал выветривать из моего рассудка последние остатки романтики - пыхтел, качался и петлял во все направления;едко напоминая тем самым, что в пылу своего глупого бегства у меня не хватило ума прихватить емкости с топливом, все то - кошмар, в такой не берут подобных мне, и все же...
Словно гроза ворвалась в мою кабину- разразилось неимоверное рокотание с буханьем, что было совсем невыносимо длямоего сознания, трусцой торопливо уползшего в побелевшие, подкосившиеся колени;я, не помня себя, с криком выскочил из помятой крышки корабля, с благовейным ожиданием устремившись последними мечтами и надеждами к ближайшей черной дыре,вот только...
Ее и ничего такого особенного поблизости не было: я оказался на планете, покрытой... белоснежными пушистыми травами, ручьями, камнями; над этим сверкающим дивом зеркально играли блики чего-то, что напоминало северное сияние, звезд и тоненькие паутинки солнца,купающиеся в искристой молочно-мягкой прохладе тумана...
В нем чувствовался воздух, и это приятно-радостно изумило меня, я рискнул снять свой тяжелый и изрядно надоевший шлем; как только это было сделано, по моим черным, всклоченным волосам пробежал теплый ветерок, хранящий... сотни прозрачных, сияющих листиков, порою принимающих вид цветочков и крохотных фигурок животных и людей, белых, словно призрачных, переливающихся светлячков и паутинок, все то гладило меня, щекотало и будто гостеприимно вело за собой, туда, где переливалось бледной радугой одно единственное здание на планете...
Она представлялась мне, ввосторженно-упоительных грезах о предстоящем полете, совсем другой,легендарно-консервативно овеянной роботами, летающими и ходячими колоссами-машинами, городами, населенной какими-нибудь сине-зелеными человечками с умилительными большими глазками и пузиками или тритоноообразными,динозавроподобными монстрами, вооруженными арсеналом, приставучестью и, норовящими упрятать в психушку своим устрашающим видом, клыками-когтями; а тут...
Чудные лабиринты здания вдохновлено усыпляли переливами, доносящимися снаружи и с почти бездонного потолка,украшенного стеклянными витражами, с алмазами и жемчугом, на которых двигались картинки с... животными всех стран и эпох, каждое из которых оставляло на стенах здания…
Мелькающую то там то сям тень,переливающимися, словно снежинками, следы, все блуждающие топотом и загадочнымшорохом…
Свои глаза, с любопытством сопровождающие меня своими блестящими бусинками или лукавым прищуром и хищным сверканием, кротко-добродушным немножко раскосым присматриванием или завораживающе-волшебными, словно сказочными лучиками...
На мгновение мне даже показалось скучным вот так ходить и ходить по лестницам и коридорам одинешенького здания всей планеты, которая, как счастливо-вымученно-должгожданно было осознавать, и являлась Альби; ловить на себе с трепетом сотни... незримо бродящих в нем сердечек, гигантских и крошечных, близких нам и неузнано все же понятных,вздрагивая поминутно от царящего гула из рыка, урчания, лая, завывания, ржания,фырканья, писка...
Я сначала тоскливо подумал, что это просто бесконечная мимолетность стен и потолка странного здания, ослепляющего золотыми узорами и сапфиро-изумрудной мозаикой, гордо одинокого на всей Альби,и что на ней нечего делать, зря лишь, отец честной, спорил и сбежал от команды,что наверняка бы успокоила, помогла, защитила и... принесла хоть какую-никакую живительную краюху хлеба и, пусть и, каплю воды, обеспечила бы на миг расслабляющий укрепляюще покой от всего пережитого...
Но... оно еще вернется, просто япока об этом не догадывался, с эллегическо-хандрящими настроениями апатии и иссякшего энтузиазма прогуливаясь по зданию планеты, сонливому воздухом и мистерией этого невидимого мирка животных всех стран и эпох; но тут...
Все мое сознание продиктовало лишь одно: стоять шокировано и не сметь дыхнуть - впереди взору открылось... целое царство из пребольшущих стеклянных витрин, аквариумов, колб и клеток, чуть фантастически отливающих разными оттенками, в которых дремали, трапезничали,бегали, играли животные всех эпох и народов...
Мною только и думалось, как незаметно проскользнуть сквозь все это к двери, того и норовящей непоправимо захлопнуться от легкого дуновения ветерка, чтобы не привлечь внимания….
Возящегося с костью льва с сильными лапами и горделиво великолепной гривой, царственно лежащего на ковре из сухой коричневости трав под жарким солнцем…
Не попасться на глаза маленькому зверьку с очаровательными круглыми глазками, озорно поглядывающими в мою сторону из переплетений лиан и листьев роскошных пальм, баобаба, папоротника…
Философски глядящего на меня крупнейшего моржа, радушно поводящего усами и прихорашивающего массивные бивни забавными ластами, мастерски скользящих по колоссам льдин и башен снега, в пронзительной холодом вьюге…
Не тревожить прыгающего на меня необычно пятнистого шоколадно-темного щенка, тянущего ко мне крошечные лапки и смешную мордочку с торчащими ушками, оглушительно и причудливо лающего из скульптур камней, шаров костлявых кустиков перекати-поле…
Гиганта-черепахи, любопытно высовывающей свою забавно сморщенную мордочку из обширного панциря, укрытого водорослями и частичками кораллов, и...
Не мог поверить в тот момент, что все они, животные, от орды зловеще-ярко-красных муравьев, до... самого большого космосе, кита, окружили меня со всех сторон, их глаза сопровождали будто меня повсюду, не предвещая что-то солнечно-оптимистичное; недопустим был и малейший шелест, а в насмешку...
Предательски-не вовремя запикала рация, уныло захваченная во время бегства из развалившегося вдребезги корабля -обо мне осведомлялись товарищи; и страстно захотелось выпалить им что-то немужественное про напуганность до смерти на незнакомой планете, про то, как я их всех ценю и уважаю, лишь бы они забрали меня, однако...
Холодный пот и словно охватившие меня конвульсии от тревожно-отчаянного ожидания, что вот-вот животные очнутся,обратят на меня внимание и... прольют свой гнев на меня, того, кто незваным гостем осмелился вздумать хозяйничать у них на планете, кто разбудил их, отвлек от их мирно-простых и даже чем-то трогательных забав; все то нашептало мне об спасительном благородстве и будто резануло по всем мыслям - я сам эту манку заварил, и мне эту манку расхлебывать, товарищи не должны пострадать из-за меня...
И потому,многозначительно-драмматически воскликнув по рации им о том, что они ни в коем случае не должны прилетать на Альби за мною, что сам все объясню и расскажу,если вообще вернусь; я... вдруг стал призывать светлый дух кого-то недосягаемого до конца, но помнящего обо мне, повернувшись и чуть не взлетев к,не очень-то прочному потолку - животные были в шаге от меня...
Они пробивали собою - кто мощной грудью, кто когтями, кто клыками, кто копытами и рогами, - стеклянные аквариумы, витрины, колбы…
Всюду стоял жалобный хруст битого стекла,многоголосый лай, рокот, топот ног, хлюпанье травы и воды, перестукивание и хруст ломающихся веток и падающих камней и даже...
Искры электричества (огромные скаты,дивно поднявшие разрядами воду в воздух, плавали в ней, щелкая хвостом).
Совсем великолепно - невесомость ихаос корабля вернулись! Они усилившись в бескрайную, громадную... точку в моей отваге; но непростительно было сдаваться, и я…
На максимальной скорости проскакивал сквозь струи фонтана проплывающих китов и радостного марша трубачей-слонов…
Напрягал все свое умение свистеть,чтобы приманить муравьев отвлечь на свой военно-нешуточный коллектив какого-нибудь гепарда, с определенным интересом норовившего приблизиться ко мне или бегемота, словно желающего проглотить меня своей огромной челюстью…
Воровал почтительно-скоро у тщедушного моржа, спокойно наблюдающего, как я ежесекундно поскальзываюсь на крохах-айсбергах или скатываюсь с их склонов в ошеломляюще-морозную воду, падая и проваливаясь на льду, его кристально-голубые кусочки и снег, ради того, чтобы отогнать летящих за мною по пятам птиц…
То и дело подпрыгиваю и хватаюсь запролеты лестниц, утопающих в воде и клубах пыли, едва уворачиваясь отстатуэток, гирек, подушек, что градом пускал в меня маленький зверек с очаровательными круглыми глазками...
Они, наверное, тихонько хихикали,наблюдая, как я ломаю голову над, умудрившимися кстати затеряться здесь,пробками и кабелями, контактами да шнурами, мечтая тоже щипнуть током проплывающего ската, все сеющего искорками от недовольства, и изобрести что-нибудь, чем можно разрушить гнезда шершней, ос, пчел, ватагой носящихся за мной, чтобы ужалить…
Как я пожертвовал почти всем снаряжением и деталями костюма, кидая его в острые пасти акул, жадно раскрывающихся,как по команде…
И я еле нахожу смелости проползать по шатким плитам здания и хорониться за найденной грудой душных железных ящиков, спасаясь от преследования доисторических животных и динозавров, и...
Осторожно, наконец, приоткрываю двери своего сомнения: среди ураганно-расположившихся деталей и вещей неясного здания Альби…
Среди воды и искр, все бьющегося стекла…
Все не отстающих от меня, изощренно пугающих и мучающих,