ДРУГ МОЙ ВЕРНЫЙ — ДОБЕРМАН!
(часть 4)
ЗОЛОТЫЕ СНЫ
Sleep pretty darling, do not cry, and I will sing a lullaby.
Golden Slumbers fill your eyes.....
("Golden Slumbers " — BEATLES"ABBEY ROAD")
Первые месяцы жизни Эббироуд Эсты были омрачены болезнями. Тяжелое отравление в пятидневном возрасте сказалось на здоровье малышки — слабый желудок, больная печень. Когда собачка плакала от боли, я брала её на руки, нежно гладила. Под "Golden Slumbers" Битлз Эста успокаивалась.
" Спи, дорогая, не плачь — твою жизнь наполнят золотые сны..." Жизнь Эсты действительно была одним прекрасным сном… Ей было три месяца, когда мы переехали в Подмосковье. После шумной, суетливой, многолюдной столицы, наслаждались тишиной, чистым воздухом, свободой.
Дом с большим участком — раздолье для собак! Сразу за забором — огромное совхозное поле, засеянное луговыми травами. Здесь обитали ежики и зайцы, из леса выходили лисицы — ловили мышей. За полем, в густом, ягодном и грибном лесу — следы кабанов, лосей… Каждое утро, с собаками отправлялась на многочасовую прогулку- летом на велосипеде, зимой на лыжах .
В деревенской тиши, на свежем воздухе, слабая и болезненная Эста быстро окрепла, превратилась в сильную, подвижную собаку, совсем непохожую характером на мать.
В отличие от Гули, в зеркале она видела не себя — красавицу,
а злобно скалившегося добермана, претендовавшего, по её мнению, на место в нашем доме. Ревниво рычала на "негодяя", показывала "ему" зубы, заглядывала за трюмо — где он там, подлый, прячется? ухватить бы за нос! Игрушки не любила. Предпочитала подвижные игры, изучала лес, охотилась на мышек в поле и всегда старалась быть рядом со мной! Днем и ночью! Эста — моя тень, телохранитель! Между нами установилась настоящая телепатическая связь: она понимала не только слова — знала все мои мысли, даже умела передразнивать!
Поздней осенью замерзли лужи. Восьмимесячная Эста, любившая шлёпать по воде, удивлённо ковыряла ледок лапкой.
— Привыкай, скоро всё замёрзнет! — топнула я по льдине ногой.Раздался треск: лед, словно стекло, рассыпался на мелкие кусочки. Собачка тут же подбежала к другой луже, шлепнула лапами, разбила ледышку и вопросительно взглянула на меня:
— Я всё правильно сделала? Так же как ты?
С тех пор, Эста всегда любила разбивать первые льдинки в лужах, радовалась свежему, морозному воздуху, чистому снегу, а снегопад для неё был настоящим праздником: пытаясь поймать снежные хлопья, собака грациозно подпрыгивала, клацала зубами и плавно приземлялась — казалось исполняла сказочный зимний танец под собственную, внутреннюю музыку...
Как и мама, любила петь — обладала мощным басом и в дуэте с Гулей создавала прекрасный аккопанимент телевизионным вокалистам..
Мать и дочь, вопреки прогнозам "знатоков" ( две суки в одном доме не уживутся — будут драться!) ни разу в жизни не поссорились. Однополые собаки, как правило, ссорятся из ревности или жадности. Гуля не ревновала — в нашем доме не было недостатка внимания, любви. Но если случалось отобрать у дочурки что-нибудь вкусное, возможностью такой не пренебрегала. И для достижения своей цели пользовалась не силой — хитростью!
Ежедневно мама и дочка получали по косточке. Гуля быстро проглатывала свою и, пуская слюни, наблюдала, как Эста медленно мусолит хрящик… Неожиданно приходит решение! Гуля внезапно подпрыгивает:
— Воры! Воры! К нам лезут воры! — с отчаянным лаем бежит к воротам. Дочка бросает хрящик, летит на помощь… И пока удивляется у забора: — а где же воры? — хитрая мамашка овладевает щенячьим хрящиком. Наивная малышка пару раз поддавалась на провокацию, но, раскусив плутовство, прибегала смотреть на «воров», уже не выпуская косточку из пасти...
Мои доберманы любили друг друга, жили мирно и всегда стояли на страже нашей безопасности. Собачки поделили участок между собой: старшая охраняла переднюю половину, младшая — заднюю, за домом. Самостоятельное распределение ролей всегда удивляло меня разумностью собачьего мышления.
Я не занималась дрессировкой Эсты. Все команды она выучила сама, во время моих повторений с Гулей уроков ЗКС. Глядя на маму, она научилась выполнять и простейшие, и сложные команды — охранять, взять, искать… Особенно ей нравилось искать. И что только собачка не находила....
Наш домашний "зоопарк" пополнился новыми животными. Первыми были миниатюрные декоративные курочки — бентамки. Петуха с мохнатыми лапками, роскошным, длинным, многоцветным хвостом и двух золотистых пёстреньких курочек мы купили в зоомагазине рядом с Кузьминским парком. К этим узникам, в тесной клеточке, я приглядывалась несколько месяцев — очень уж хотелось выпустить птичек на волю!
И вот уже расхаживает моя троица из отряда куриных в большом вольере при новеньком курятнике. Оказалось: бентамки летают! не хуже сорок или ворон! И первым делом, курочки облюбовали ветки молоденькой яблоньки. Опасаясь за безопасность ( перелетят на соседний участок — погибнут в пасти цепной овчарки !), подрезала им крылышки и на всякий случай, натянула над вольером старую волейбольную сетку.
Однажды ранним утром Эста выскочила во двор и тут же раздалось её встревоженное щенячье тявканье. Словно маленький ребенок — Мама! Смотри! — пытаясь привлечь внимание, беспокойно металась между курятником и крыльцом дома .
Рядом с куриным вольером, запутавшись лапкой в петле волейбольной сетки, трепыхалась большая черная птица: и чем больше дергалась, тем сильнее путалась в тонкой веревке. При нашем приближении, затихла, притворилась мертвой и лишь немигающий черный глаз её предательски блестел.
Первый раз в жизни, так близко я видела ворона! Не обычную серую ворону, а настоящего крупного ворона в черном оперении, переливающемся синим, зелёным, фиолетовыми. Эста подбежала к бедняге, легонько коснулась его головы длинным доберманьим носом: — Вот! Смотри! запутался!
— Сейчас мы его освободим, не волнуйся, малышка! — вооружившись ножницами, обрезала моток верёвки вокруг лапки ворона. Птица внезапно вырвалась из рук, захлопала крыльями, взлетела в голубое небо.
— Кар, каррр, кар! — раздалось с небес. Что это? Благодарность или ругательство, посланные на прощание?
И вдруг, в ответ, радостное — "Тяв, тяв, тяв!" маленькой Эсты.
— Кярв, кярв кярв! — передразнил малышку ворон. Покружившись в небе, снизился, и на уровне носа собачки полетел в сторону калитки, словно звал за собой, поиграть… Эста бросилась вдогонку… и полетела за птицей по полю, наперегонки!
Вороны был мудр и рассудителен(ведь не даром они живут триста лет!): Эста спасла ему жизнь, значит под бархатной шкуркой малышки бьется большое, доброе, отзывчивое сердце...
Каждое утро, на протяжении десяти лет! ворон ждал нашего появления во дворе, сидя на заборе у калитки. "Кярв, кярв, кярв!" — раздавалось его утреннее приветствие, сначала в подражание тонкому щенячьему тявканью, и "Карв! карв! карв!" — изменилось оно с годами, соответственно мощному "гав!" уже взрослого добермана.
Эста весело летела навстречу крылатому другу. Ворон проносился низко над землей, почти задевая нос собаки мощными крыльями: вперед! вперед! летим! кто быстрее! Доберман устремлялся вслед! Птица взмывала вверх, внезапно камнем падала вниз, почти на голову собаке, летела перед носом… и казалось, Эста вот-вот оторвется от земли, воспарит в бескрайнее, голубое небо....
Совместный"полет" Эсты и ворона стал традиционным утренним аттракционом. Позже к ним присоединился маленький, черный и лохматый пёсик — Дунай. Запутывался в траве короткими лапками, отставал, жалобно тявкал — меня забыли, подождите!!! — терялся в высокой траве....
— Эста! Ищи Дуняшу!
Собака резко останавливалась, прислушивалась, принюхивалась — срывалась с места и спустя некоторое время уже тащила крохотного пёсика в зубах, за шкирку....
Хозяйкой Дуная была моя деревенская подруга Анфиса — бабушка, у которой когда-то в лесу Гуля реквизировала корзинку с грибами. Пожилая женщина была добрым человеком. В её доме находили приют брошенные дачниками кошки, котята, щенки. Анфиса подружилась с доберманами и "чертушек" моих более не боялась, навещала с непременным угощением — сосисками, кусочками колбаски, печеньем… Собаки, словно дети, с радостным вожделением ожидали — чем Анфиса угостит на этот раз?
Однажды осенью Анфиса пришла с полиэтиленовым пакетом: там сидел крохотный четырёхцветный котенок — всего месяц от роду. Вот так гостинец!
— В доме, посреди поля обязательно будут мыши! Кошка вам небходима!
Добермашки каким-то необыкновенным чутьем поняли: котенок — новый член семьи, он — »наш», »наших» надо защищать! Кошечка росла вместе с Эстой — они спали в обнимку, пили молочко из одной миски, играли. Мурка тайно считала себя собакой — даже мяукала не по кошачьи: её "мяв! напоманил собачий — "гав!" Мышек ловить упорно не собиралась. Тем временем, опасаясь наступающих холодов, грызуны массово заселили дом и не было от них никакого спасения!
— Если кошка не хочет ловить мышей, будем её учить! — объявила Анфиса и принесла купленную в местном сельпо японскую пластмассовую мышеловку, в которой мышка не травмировалась: забегала за приманкой — ловушка защелкивалась. Пойманную мышь выпустили из мышеловки перед кошкой и Мурка… в испуге забилась под сарай! Грызуна поймала Эста. В следющий раз, кошка сообразила, что от неё хотят и, уже пойманную самостоятельно, мышь торжественно положила на своё блюдечко. Прежде чем съесть, долго, вожделённо любовалась первой добычей. С тех пор, кошка стала ловить мышей! Да как! Уничтожив всех грызунов доме, Мурка с раннего утра до позднего вечера охотилась на мышек в поле, за забором. Насытившись, продолжала таскать полевок на участок — надо накормить друзей — доберманов! Собачки ждали подружку у ворот и о малейшей опасности предупреждали оглушительным лаем. Мурка стремглав ныряла под рабицу, пряталась за широкими спинами собак....
Количество кошек в нашем доме постоянно росло. Поздней осенью, брошеные дачниками, тощие, голодные, и очень несчастные, животные бродили по деревне в поисках пищи — приходилось нам с Анфисой спасать "осенний урожай" бедолаг от гибели .
Вопреки распостраненному мнению: "доберманы — непредсказуемы и агрессивны ", мои собаки дружили со всеми животными. Словно в Эдемском саду, свободно разгуливали по нашему участку козы, кролики, а обнаглевшие куры даже отгоняли собак от их собственных мисок! и доберманы жаловались: — иди, разберись — опять нашу пищу клюют… Дабы отвлечь птичек от собачей каши, я начинала демонстративно перекапывать землю вокруг деревьев — и тут же с криками — кака! кака!- куры спешили, толкались, торопливо выклевывали червяков из-под лопаты, жадно вырывали друг у друга, дрались — своим поведением напоминали людей в очереди за дефицитным товаром.
Как-то раз Гуля заметила: если курица долго сидит на одном месте — обязательно появится яйцо. По утрам собака деловито подсчитывала сколько кур сидит в ящиках для яиц. Бродила рядом с курятником, ждала, нервно вздыхала… Иногда терпения не хватало, и она носом приподнимала несушку — яичко не появилось? Когда, наконец, раздавалось традиционное
