Повести Ильи Ильича. Часть 1

себя вновь принятым в голое сообщество, окруженное специфической атмосферой, в меру душной и влажной, пахнущей распаренными вениками и пивом.
Он зашел в парилку и постоял внизу; смотрел, как мастера подкидывают воду, которая охватывает самые горячие камни и мгновенно испаряется со слабым уханьем, и как мужики наверху радостно хлещутся вениками. Один из веников был эвкалиптовый, - его запах прочистил нос.
Антон Иванович вышел из парилки и постоял под душем. Потом обернулся полотенцем и вышел подышать на улицу. Уже стемнело. На душе было покойно. Сердце билось ровно.
Отдохнув, он снова зашел в парилку, потом еще раз.
Голова постепенно очищалась от мучивших его мыслей, в теле появилась легкость.
Внизу стало казаться недостаточно горячо, очень захотелось подняться наверх.
Наверху было хорошо, только подковыривал всех маленький плотно сбитый Дима, прилегший на лавку. Если бы он молчал, Антон Иванович быстрее спустился бы вниз, а так пришлось задержаться.
Еще один завсегдатай, постаревший волосатый Вова, степенно спускавшийся вниз, поскользнулся и прокатился задом по ступенькам, чуть не сбив Антона Ивановича. Он помог ему подняться, и они вышли вместе.
Стоя под душем, Антон Иванович почувствовал участившееся сердечко. Раньше он успокаивал сердце в холодном бассейне, но теперь лезть туда побоялся, остался под душем и пустил на себя воду похолодней.
Сердце продолжало частить и сбивалось с ритма, наполняя тревогой.
Вышедший, наконец, из парилки Дима заметил посиневшие губы Антона Ивановича.
- Да все нормально, - успокоил его Антон Иванович. – Холодно внизу. Хочу согреться. Давно не был, чуть сердечко пошаливает, уже прошло.
И действительно прошло. Все в нем опять работало, как положено. Внутри привычно засосало. Антон Иванович достал сигареты и пошел во двор, присоединившись к компании веселых и очень не худых ребят, отдававших уличному воздуху накопленный пар. Вполуха он слушал их междусобойчик с подколками и наслаждался необычно теплым для декабря вечером.
В раздевалке его подозвали знакомые из академии, половины имен которых он позабыл. Они отмечали день рождения. Он отнекивался, но очень хотелось пить, и Антон Иванович в несколько глотков выпил полбутылки вкусного немецкого пива.
Потом он ответил сыну, который уже несколько раз ему звонил, и пообещал скоро прийти домой.
Почувствовав дрожь в теле, он решил последний раз зайти в парилку, а потом помыться и начать одеваться.
Парилка опустела. Кроме Димы, дремавшего на лавке наверху, и неспешно постукивающего себя веником бритого с головы до ног мужика, похожего на распаренного красно-белого поросенка, никого не было. Попросив разрешения, Антон Иванович бросил пару ковшиков в печку, на минуту поднялся на полог, согрелся и пошел мыться.
Под душем ему стало нехорошо.
Напротив него намыливался и напевал от удовольствия здоровый бородатый мужик с золотой цепью и крестом на груди, похожий на Васильича. Антон Иванович хотел уступить ему душ, но не смог пошевелиться. Голый мужик все больше походил на Васильича. Завороженному движениями его рук Антону Ивановичу почудилось вдруг, что он крестится, но неправильно, по католическому обычаю. В том, что это был Васильич, теперь не было никаких сомнений.
Выпрямившийся Васильич стал увеличиваться в размерах и приближаться.
Антон Иванович покачнулся от него назад, попытался схватиться левой рукой за кран холодной волы, но промахнулся и, потеряв равновесие, медленно осел на скользкую плитку. На полу он постепенно вытянулся во весь рост. Глаза его закрылись, дыхание почти остановилось, и только пальцы левой руки медленно поворачивались, как будто открывали кран.
К нему подскочили и попытались поставить на ноги. Тело Антона Ивановича не слушалось крепких мужских рук и валилось на пол.
В соседнем душе мылся врач. Он велел вызывать скорую и вынести Антона Ивановича в коридор.
Его вынесли и положили на простынку напротив гардероба.
Голый Дима поднял и держал его ноги, - сначала сгибал и разгибал их, потом перестал и просто держал, - а врач делал искусственное дыхание и прямой массаж сердца.
Прошло больше двадцати минут.
Антон Иванович не подавал признаков жизни, но худенький врач не прекращал реанимационных усилий.
Несколько раз на обездвиженного Антона Ивановича подходила посмотреть женщина из кассы и снова уходила звонить, поторапливая скорую, которая не приезжала.
Ожидая развязки, часто выглядывали женщины из кафе и гардероба.
Мимо, стараясь не смотреть на умирающего, проходили люди, жизнь которых продолжалась.
Уставшего врача сменил Дима. Он энергично и шумно вдыхал воздух в легкие недвижного тела и с силой мял его грудную клетку.
Кто-то вынес в коридор и положил на диван вещи Антона Ивановича.
Нашли его телефон и позвонили сыну.
Из раздевалки вернулся обернувшийся полотенцем врач. Он прикрыл срам умершего и сменил Диму.
Врач с Димой продолжали трудиться над телом Антона Ивановича уже по инерции, ожидая неспешную скорую помощь и не надеясь на чудо.
За минуту перед приездом бригады Дима вдруг снова зачастил, сгибая и разгибая податливые ноги Антона Ивановича. Через мгновение за Диминой спиной и почему-то сразу все вместе оказались женщины, потерявшие было интерес к процессу.
Потом один глаз Антона Ивановича открылся, и он редко задышал.
Потом доморощенных реаниматологов сменили приехавшие врачи. Они слушали, щупали и кололи ожившее тело, говорили про клиническую смерть и удивлялись, поддерживая возникшее окрест волнение.
Рядом с лежащим Антоном Ивановичем появился растерянный долговязый парень в кожаной куртке и спрашивал, зачем отец сюда пришел, как будто это было важно.
- А хорошо бы умереть в бане, - сказал Вова, дыша самогонным духом. – Бабам с тобой никаких забот, обмывать не нужно.
- Зря он вернулся, - поддержал его одевавшийся врач. – Быть ему теперь лежачим.
- Холодно ему было. Говорил, что мало пара, - объяснял Дима. – И пива еще хватил.
- Зачем ты сюда пошел, - ругал Антона Ивановича сын, комкая в сумку его одежду.
Антон Иванович не чувствовал, что делают с ним врачи и что говорят собравшиеся вокруг него. Он только радовался им всем и больше всего сыну, которого увидел краем глаза.
«Посмотри, смерти нет, как я и думал, - громко и уверенно, собрав остаток бывших у него сил, обратился он к сыну. – Я тебе только вчера говорил, что не могу умереть. Я слишком долго ждал, чтобы умереть».
Собравшиеся вокруг слышали нечленораздельные звуки мычавшего Антона Ивановича и видели, как затуманился его открытый глаз, из которого вытекла слеза, растекшись вдоль носа и по щеке до небритого подбородка.
__________________________________________________________________
Опубликовано издательством «Написано пером» в 2014г., 105 стр.
Цена в интернет-магазинах:
цифра – 69 руб.;
бумага (печать на заказ за 5 дней) – 345 руб. (в мягкой обложке).