2084

у большинства одноклассников. Когда-то это его расстраивало... То ли дело, например, у Игоря — да, мать тоже вдова, теперь уже дважды вдова... И братьев-сестер у Игоря вообще нет... Но все-таки тете Наде никак не более тридцати лет. Впрочем, Валерке зато достался в качестве приза самый старый дед в мире. Помнящий аж времена жизни Солнцеликого. Мало у кого дома имеется эдакое живое ископаемое.

Игорь на минуту отвлекся от математической задачи, которая его очень увлекла, и покосился на друга. Кажется, Валерка снова впадает в период хандры... Жаль. Перенервничал в этом чертовом метро, наверное.

Скелета они в этот день так и не нашли, хотя подходили к путяге и добросовестно дежурили там часа полтора. Наконец на них начали недобро поглядывать незнакомые взрослые парни, уже как следует налившиеся пивом, и школьники предпочли ретироваться.

В одиннадцать часов Валерка с наслаждением вытянулся на крахмальных простынях и, сощурившись, как кот, следил за танцем пузырьков парафина в старинной синей лампе. Сколько он себя помнил, лампа стояла на столе в комнате, которая сначала принадлежала ему одному, а теперь — ему и сестренке. Конечно, дома спать гораздо лучше, чем в метро. Но Валерка не жалел, что туда сходил. Разве без этого он оценил бы всю прелесть своей постели?

Сестренка на соседней кровати давно спала. Мать чем-то бряцала на кухне. По коридору некоторое время шаркал дед, но потом затих, заперся до утра в своей комнате. Валерка сладко потянулся, отвернулся к стене и уснул.

Через пять минут или через пять часов, не разберешь, мальчик открыл глаза и тут же в ужасе вжался в постель. У изголовья его кровати стоял полупрозрачный мужчина в телогрейке, трениках и резиновых тапочках на босу ногу. На лице мужчины росла недельная щетина, глаза запали... Но все же оно казалось смутно знакомым. «Это сон», — подумал Валерка. «Если бы это был сон, ты бы не боялся. Во сне люди и предметы появляются в самых неожиданных местах, и нас это не удивляет. А сейчас... Почему же ты удивляешься?», — ответил ему вредный внутренний голос. Валерка попытался закричать, но горло выдало только придушенный писк. Мужчина слегка наклонился вперед, протянул к мальчику руку... Валерка мысленно попрощался с жизнью. Но призрачная рука лишь слегка взъерошила его волосы. После этого силуэт мужчины начал бледнеть, и скоро совсем исчез.

Ступор прошел. Валерка вскочил и выбежал на темную кухню. Матери там уже не было, белевший на стене циферблат часов показывал три утра. Вытерев с лица пот, мальчик сделал несколько глотков из пластиковой бутылки, в которую мать сливала из чайника кипяченую воду. Наконец он вполне уверился, что ему приснился кошмар. На ходу чувствуя, как успокаивается сердцебиение, вернулся в комнату, забрался в постель и почти сразу уснул снова. До утра ему уже ничего не приснилось.

На следующий день мальчишки снова попытались разыскать Скелета. На этот раз им повезло чуть больше: они увидели его возле путяги, но только издалека... Он быстро шел, втянув голову в плечи, сунув руки в карманы модной джинсовой куртки и закрыв лицо немытыми патлами. Игорь закричал и помахал парню рукой, чтоб тот остановился. Но он только пошел еще быстрее. Видимо, не заметил. Или не хотел заметить?

— Что за бред? — со злобой поинтересовался Валерка. — Мы ведь все сделали, как он сказал.
По-моему, он просто псих, — предположил Игорь и сплюнул на асфальт.

Но уже к вечеру они узнали, что это не бред. Валерка сидел у себя в комнате и при тусклом свете любимой лампы читал какую-то старую приключенческую книжку, когда где-то в глубине квартиры зазвонил телефон. Дома никого не было: мать повела сестренку к врачу, дед отправился доставать своей болтовней соседей. Мальчик пометался по квартире и наконец по звуку разыскал старенький мобильник, кажется, помнивший еще годы дедовой молодости. Звонили из школы: его срочно вызывали на собрание пуссинерской ячейки.

В груди похолодело. Курица (так они звали Валентину Геннадиевну) настучала насчет постоянных опозданий? Да нет, не так сильно он опаздывал, чтобы вызвать такую бучу. Часто, но не сильно. Может, кто-то раскусил авторство карикатур на трудовика на стене туалета? Да нет, это просто смешно... Всю дорогу до школы Валерка перебирал варианты, но так ничего и не придумал. Он знал одно — его зовут точно не гладить по головке.

Игорю тем временем было гораздо страшнее. Ибо звонок застал его на месте самого настоящего преступления. Мальчик валялся на продавленном диване в той комнате, которую Пират называл «своим кабинетом». Он упер локти в изъеденный молью плед, а перед ним лежало ничто иное, как ноутбук. Да-да, неучтенный частный персональный компьютер. Именно это, а никакое не оружие, было главным сокровищем, найденным в закромах покойного отчима. Ловко орудуя мышкой, мальчик, затаив дыхание, знакомился с осколками старого мира, которые Пират и подобные ему храбрые идиоты бережно хранили и передавали из рук в руки на подпольных встречах. Информация, которую Игорь нашел на ноутбуке, сильно отличалась от официального архива, доступ к которому можно было получить в клубе. Эти сведения нельзя было назвать систематизированными, и Игорь пока многого не понимал... Но азарт познания захватил его, и со временем он надеялся во всем разобраться.

Понятно, что никто не стал бы расстреливать Игоря за хранение ПК, да и сажать в тюрьму тоже вряд ли потрудились бы (особенно с учетом малолетства). Те времена прошли; сейчас, когда старый мир выжжен почти до основания, к подобным вещам относятся гораздо лояльнее. Но если бы его увлечение обнаружилось, на перспективах сколько-нибудь нормальной жизни пришлось бы поставить крест. Клеймо «политически неблагонадежного» осталось бы с ним навсегда... А это очень страшно. Особенно когда вам всего 12 лет, и вы еще не до конца понимаете, как этот мир устроен и что в нем важно.  

Поэтому, когда мать заколотила в запертую дверь, Игорь подпрыгнул едва ли не до потолка. Одним движением запихнул под диван ноутбук. Выдернул провод зарядки из сети, швырнул его следом. Несколько раз глубоко вздохнул, отпер дверь...

— Чего тебе?
— Что мне? Тебе из школы звонят. Зовут на собрание.
— Сейчас?!
— Да, сейчас. Что ты там учудил?
— Ничего.
— Игорь...
— Я сказал, ничего! — рявкнул сын, спешно натягивая в коридоре ботинки и накидывая бушлат. Он выглядел очень злым, но на самом деле ему хотелось плакать.

Тетя Надя пожала плечами, плотнее закуталась в шаль и вернулась к чтению газеты. Там рассказывалось о новых успехах кампании на узбекском фронте, об объемах урожая, о ремонте медного конного памятника Путину в Путинбурге и о грядущем открытии детских садов в каждом районе. Мать Игоря старалась не погрязнуть в быту и пыталась следить за новостями. Она справедливо рассуждала, что пока не так стара, и после окончания траура по Пирату еще найдет себе третьего мужа... Главное — не терять волю к жизни, не обращаться в зашуганную тень, как многие другие женщины старше 25 лет.

Когда друзья добрались до школы, на улице почти стемнело. В кабинете горел яркий электрический свет, поэтому казалось, что за окнами уже совсем черная ночь. Валерка щурился, чувствуя себя так, как если бы его вытащили из постели. Игорь же смотрел прямо перед собой с холодной отрешенностью пьяного.

Им предложили сесть за первую парту. Перед доской, за двумя сдвинутыми учительскими столами, разместился президиум: жирный престарелый лидер школьной пуссинерской ячейки Валдаев (до этого ребята видели его всего несколько раз), усталая притихшая Курица и староста класса, прыщавый очкарик Гробарев. Больше в кабинете никого не было: собрание оказалось закрытым.

Валдаев движением фокусника выложил на стол какие-то бумаги. Игорь и Валерка вытянули шеи, чтобы рассмотреть их... Текста разобрать не удалось, но они увидели пентаграммы — точно такие же, как на стене в подвале Скелета. Тут-то они и поняли, что к чему. Валерка забеспокоился. Игорь вздохнул с облегчением.

— «Черный сатанинский орден имени Азазота Великого... Мы, члены ордена, клянемся хранить верность Тьме, не щадить врагов, стоять один за всех и все за одного, не пугаться, обретая чудовищные знания»... — с выражением зачитал Валдаев. — Что тут у нас еще... Члены ордена... Ваши, ребята, фамилии. Что скажете?
— Только наши? — несмотря на всю обстановку, Игорь не мог сдержать возглас разочарования.
— Мы просто играли, — прошептал Валерка.
— Что? — Валдаев сделал вид, что не расслышал. В его голосе не было и тени угрозы. На секунду мальчишки поверили ему, очень уж хорошо он изображал эдакого доброго доктора, истинного педагога, целителя неокрепших душ...
— Мы играли! — повторил Валерка громче и увереннее.
— Ах, они играли! — прогромыхал Валдаев, театрально разворачиваясь к Курице. — Оцените, Валентина Геннадиевна, игры современной молодежи. В то время, как их ровесники под руководством Солнцеликого ликвидировали фашистскую угрозу на германских фронтах... В то время, как их ровесницы (престарелый пуссинер повернулся к мальчишкам) в годы ненастья отстаивали правоту истинной религии во тьме невежества...
— Так мы тоже, может, отстаиваем, — огрызнулся Валерка, сам не понимая, зачем.
— К тому же они отстаивали совсем не то, — ляпнул Игорь, и тут же прикусил язык. Вот это уже было совсем зря. Надо же, так радовался, что вызвали не по этой теме, а теперь считай сам спалился.
— Чтооо? — взревел Валдаев, багровея. После этого он очень долго орал, кажется, минут 15. Мальчишки быстро перестали понимать смысл его слов, и сидели, тупо уставившись в парты. Курица и Гробарев, кажется, были напуганы больше них. По всему было видно, что изначально собрание планировалось более в мягкой форме.

Наконец Валдаев кончил, помолчал немного, сглатывая слюну, и охрипшим голосом заявил, обращаясь к Валерке:

— Поэтому тебе, Кузнецов, следует подумать над своим поведением. И над своим кругом общения, — он многозначительно перевел взгляд на Игоря. — А с тобой, Таганский, мы, кажется, еще поговорим. Но я бы на твоем месте не приближал этого момента.

После этого Валдаев сдулся, как воздушный шарик, засуетился безобидно и буднично. Все поняли, что собрание окончено. Перед тем, как выскользнуть за дверь, мальчишки успели заметить, что Курица начала кокетничать с Валдаевым. Страх прошел быстро, и уже во дворе школы Валерка начал изображать Курицу, не стесняясь самых грубых выражений. Игорь с благодарностью ржал. Спонтанное выступление приятеля подняло его настроение почти до уровня плинтуса. Казалось, еще немного — и он его преодолеет.

Дома, когда усталый Валерка раздевался, сидя на кровати, к нему вдруг подошла сестренка. Дашенька была лукавой, но стеснительной девочкой. Она немного дичилась брата. Поэтому Валерка изо всех сил постарался показать, что готов ее выслушать. Дашенька мялась, словно кошка, раздумывающая — прыгнуть к вам на колени или убежать прочь. Наконец она тихо спросила:

— А тот дядя снова к тебе придет? Я его боюсь.

Валерка похолодел.

— Какой дядя?

Дашенька не ответила, лишь посмотрела на него серьезно и удивленно — мол, неужто не помнит. Наконец, почуяв, что пауза затянулась, Валерка сказал: