насекомых, которые в избытке водились в этих местах. Через три дня он был полностью здоров и навсегда забыл про странную болезнь, начавшуюся и прекратившуюся так внезапно.
Холлисток еще утром заприметил в горах вход небольшую пещерку, находящуюся на почти отвесной скале, и сейчас он мчался туда по хорошо известной дорожке, ведущей от поселка к дальним виноградникам. Вокруг была кромешная тьма, небо заволокло тучами, и теперь даже луна не могла осветить эти огромные пространства, становившиеся в подобной ситуации непроходимыми. Каждый камень или куст, каждая кочка или выбоина, таили в себе опасность для путника, не давая ни на секунду расслабиться без опасности неровно поставить ногу. Однако Холлистоку это не мешало, ведь глаза вампира не видят тьмы, и ночь они воспринимали не иначе, как обычный человек воспринимает день. Поэтому, без проблем миновав множество опасных мест, коими изобилуют предгорья, Генрих вскоре приблизился к намеченному месту. Оказавшись около скалы, он резко остановился и поднял голову: над ним, на пятидесятиметровой высоте, виднелась узкая расщелина, за которой, как подсказывал его опыт, должна находиться пещера, образовавшаяся вследствие этого разлома. Прикинув расстояние, он снял с себя всю одежду и положил у подножия скалы, придавив её для верности камнем, потому что начавшийся с вечера ветер начал заметно усиливаться. А затем Генрих Холлисток сделал то, к чему прибегал только в исключительных случаях: сев на четвереньки, он наклонил голову вниз и, сделав кульбит, буквально вывернулся наизнанку, превратившись в огромного, иссиня-черного волка с неестественно огромными мускулистыми лапами. Затем, снова развернувшись в сторону гор, он прыгнул на отвесную скалу и вгрызаясь в нее с помощью мощных когтей, в несколько секунд преодолел расстояние до расщелины. Не без труда протиснув могучее тело между камнями, волк огляделся и довольно зарычал - чутье его не подвело: он действительно очутился в небольшой пещере, стены которой, находящиеся друг от друга всего в пяти метрах, были покрыты причудливыми зазубринами и впадинами, образованными в местах разрыва скалы. Потолок, сужаясь, уходил вверх не менее чем на десять метров, отчего пещера приобретала почти треугольную форму.
Опустившись на пол и уперев задние лапы в стену, будто изготовившись к прыжку, волк направил взгляд на противоположную сторону пещеры. Так прошло около пяти минут, в течении которых он не шелохнулся и не издал ни единого звука. Лишь вой горного ветра, врывающегося во все щели и треплющего шерсть на его спине, оживлял этот фантастический стоп-кадр. Внезапно, глаза его потускнели и могучее тело, разом обмякнув, тяжело повалилось на бок. Из рта вывалился язык, а ярко-красные глаза потухли, остановив свой немигающий взор на стене пещеры...
...В эту же самую секунду Генрих Холлисток был уже далеко. Мгновенно преодолев расстояние, которое не измеряется никакими человеческими мерками, он очутился на безбрежной равнине, поросшей мягкой голубой травой, которая образовывала ровный однородный ковер. Неподалеку виднелось большое круглое озеро, наполненное настолько прозрачной водой, что она больше напоминала воздух. Нежно-зеленое небо, не имевшее ни следа облаков, ровно подсвечивалось невидимым светилом и уходило далеко вдаль, так и не переходя в линию горизонта, столь естественную на земле. Отовсюду шли дивные ароматы, испускаемые разнообразными цветами, которые росли вдоль дорожек, аккуратно проложенных во всех направлениях. С трех сторон равнина действительно не имела конца, но прямо перед Холлистоком, который принял сейчас свой обычный вид, вдалеке, на расстоянии не менее сотни километров, простиралась длинная стена. Она была совершенно ровной, но за ней можно было увидеть и башни правильной формы, и огромные дворцы, и множество других колоссальных сооружений.
Это и был потусторонний мир, в котором обитали только бестелесные сущности, вечно живущие под его зеленым небом. Здесь родился и сам Холлисток, получивший имя Армор. Здесь он провел свои молодые годы, долго обучаясь перед тем, как выйти на землю, чтобы впоследствии претворять в жизнь главный смысл существования самой жизни — равновесие. Однажды, прожив отпущенное время в физическом мире, он сможет в свой мир навсегда. На земле Армор получил физическое тело, а также тело волка, в которое оборачивался в самых экстренных случаях, когда возможностей человеческого тела уже не хватало. Волк обеспечивал ему силу, стойкость и абсолютную выживаемость, а вдобавок, тело оборотня могло с легкостью выдерживать кратковременную смерть на время отсутствия в нем хозяина. Выход в потусторонний мир требовал смерти физического тела, и волк, с его запредельными возможностями, как нельзя лучше подходил для подобных случаев. Однако, никто на земле, даже вампиры и прочие им подобные существа, не имели права видеть его таким, и даже если это произошло случайно - наблюдателя ждала неминуемая смерть. Именно это и было главной причиной того, что Холлисток, не собираясь подвергать Анну опасности, о которой она не могла, да и не имела права знать, пожелал остаться один.
Сейчас он сидел на скамеечке около озера, и откинувшись назад, заложив руки за голову, смотрел в сторону стены, ожидая того, кто принесет ему известие, ради которого его вызвали в потусторонний мир. Эта одинокая скамейка была обычным местом для встреч, когда требовалось сохранение секретности, и теперь он с интересом ждал, кто появится на этот раз. Чаще всего этим посланником был его старый друг — Эверт, а иногда им был Боллт, имеющий возможность перехода даже в мир теней, где сосредоточено Всеобщее Правительство и откуда идут сигналы во все остальные миры. Несколько раз так он встречался со свой мамой - Габриэла жила в том городе, который виднелся вдали, и если получалось, не упускала возможности лишний увидеть сына. Холлисток, конечно, неоднократно гостил у нее, но это бывало не так и часто в последнее время. Жизнь на земле становилась все стремительнее, людей все больше, и таким как он всегда находилось какое-нибудь дело, не терпящее отлагательств. Что случилось на этот раз он конечно не знал, но было понятно, что если выбран подобный способ для передачи ему информации, значит случай далеко не ординарный, и в деле замешаны не люди, а некто, подобный ему самому.
Из состояния легкой задумчивости Генриха вывел низкий грубый голос, внезапно раздавшийся у него за спиной:
- Ну, здравствуй!
- Генрих оглянулся:
- Отец!
Действительно, сзади него стоял Вельтон, четвертый демон из тех сотен тысяч, которые посещали Землю со времени ее сотворения. Однажды, время одного из таких визитов, он влюбился в обычную женщину, Габриэлу, и когда у нее вспыхнули ответные чувства, Вельтон забрал ее с собой в потусторонний мир, где у них и появился мальчик, названный при рождении Армором. Сейчас Вельтон выглядел как огромный широкоплечий мужчина, довольно красивое лицо которого пересекало два глубоких шрама, идущих ото лба к подбородку параллельно друг другу. Одет он был в длинную темно-синюю тогу, подбитую серебром, полностью скрывавшую остальное тело.
- Не ожидал? - Вельтон приблизился к сыну и сел рядом.
- Конечно, нет! Подобным образом мы с тобой еще не встречались, это что-то новое!
- Дело очень важное, Армор! - Вельтон окинул сына взглядом. - Важное и совершенно секретное. Степень секрета такова, что о нем знают только единицы, и чтобы не посвящать в него еще кого-то, я пошел сам.
- Ого! - Генрих поднял брови. - Кто-то слишком много захотел?
Теперь пришла очередь Вельтона удивится:
- С чего ты так решил?! Но вообще-то, так оно и есть!
- Так я уже не мальчик! - Холлисток засмеялся. - Накопленный опыт позволяет выстраивать такие логические цепочки, что сам иногда удивляюсь!.
Вельтон ласково потрепал его по голове:
- Конечно не мальчик, малыш! Потому и решено доверить тебе столь деликатное дело. Как, кстати, твои отношения с этой женщиной?
- С Анной? Всё великолепно. К чему этот вопрос?
- Просто так, - Вельтон сделал неопределенный жест. - Однажды тебе надо будет перевести ее сюда — ты об этом не думал?
Здесь пришел черед Холлистока пожать плечами:
- Я с ней только год, не рано ли? А вы с мамой, что, задумались о продолжении рода? Она вам понравилась?
- Почему бы и нет. Она вампир, и теперь только здесь сможет родить. Я уверен, что из Высших никто против не будет.
- Дай мне еще с ней на Земле пожить, а потом посмотрим, - Холлисток положил руку на плечо отцу, - предлагаю к этому вопросу вернуться позже. Так что за дело для меня, господин четвертый демон?
- Дело касается самых нерушимых принципов существования, господин восьмой лорд, - усмехнувшийся Вельтон, желая потрафить сыну, тоже назвал его по чину. - Ты давно видел Мойлу?
- Мойлу? - Холлисток задумался. - Одиннадцать лет назад, примерно. Он куратор Швеции и Финляндии, а я был там по своим делам и зашел его проведать. Он самый старый из всех вампиров — Мойла помнит едва ли не зарождение современной цивилизации на земле. Мне было интересно поговорить с ним.
Всё верно. И вот теперь пришла его пора покидать тот мир, но случилось непредвиденное - Мойла пошел против непреложных правил, соблюдать которые обязаны все без исключения. Вероятно, он так прижился на земле, что к уходу оттуда оказался не готов. Наверняка считал, что каждый новый год не будет последним, но когда к нему пришел наш посланник и передал, чтобы он начинал готовиться к переходу, произошло невероятное. Конечно, он заверил посланника, что всё понимает и скоро будет к этому готов, но неожиданно мы узнаем, что Мойла решил обмануть неминуемую смерть своего тела, а, следовательно, и нас. Никто не ожидал от него подобного — Мойла был для остальных олицетворением порядка и незыблемости наших законов. Он четко следил за людьми на вверенных ему территориях, мы доверяли ему обучать молодых, а когда он постарел и ослаб, то в признание заслуг ему доверили спокойную Скандинавию. Что еще надо?! Он ведь не человек, а старый мудрый вампир, которому исполнилось восемь тысяч земных лет, и который должен теперь вернуться в свой истинный мир. А получается, что он сам стал немного человеком, и теперь, как и все они, цепляется зубами за свою жизнь, хотя отлично знает, что здесь его ждал истинный покой!
Холлисток, внимательно слушавший Вельтона, в очередной раз пожал плечами:
- Ты сам там был, и знаешь, что при наличии определенных условий находиться в физическом мире совсем неплохо. За эти тысячелетия Мойла несомненно привык там ко многому. Ты говоришь о покое, а он точно знает, что кровь, женщины и власть, есть для него только на земле, где существует обычное тело. Люди насмерть бьются за власть, они готовы убивать миллионы себе подобных из-за собственной похоти, а Мойла так давно не был здесь, что во многом он стал человеком. Я видел в нем нечто подобное, но не мое дело следить за сильными. Так, а что случилось-то? Ты сказал - обмануть смерть? - Холлисток с хитрым прищуром посмотрел на отца.
- Он нашел свитки Тора, - Вельтон стал очень серьезен. - В них описан божественный ритуал возвращения жизни. Если у него это
