Красные глаза, светящиеся сквозь кисею тумана, от которых... можно убежать, неопасаясь, что их хозяин бросится вдогонку - он лишь,с задумчивой усталостью, вновь посмотрит набелую гладь словно зеркала...
Затем... привычно пойдет по улицам, пугливо остерегаясь взглядов, падающих на его черный плащ тени, благовейно ступая лапами по, сумеречно поблескивающим каплями дождя, листьям; мысленно негодуя о миге,когда впервые, как сейчас, вынужден торопливо заходить под ступеньки развалин заброшенного дворца, где его ожидают...
Острые, слепящие хлысты четырех хвостов,угрожающе-насмешливо кривляющиеся из недр его отраженно-искаженной реальности:они возомнили, что держат в страхе всех, что обязательно он должен развлекатьих суровые маски послушной кротости и что он готов всегда трепетать при одном взгляде на них, тратить на них все свои мечты и надежды, силы и время; им...
Ничего не стоило опять задраться, заважничать и капризно запищать своим немым, хилым голоском гордых искр, показав ему когти,не раз, лишь, из круга, якобы, должной скуки, вонзавшиеся во всех, кто тревожил их кисло-сытую, чуть трусливую дрему под надежными стенами черной, как ночи,твердой, как кремень, шерсти (а ведь они не понимали, что это - не шутки, когти действительно опасность, затаившаяся даже для них и него); но...
Он тихонько, с как можно более почтительной фальшью, припал перед ними на передние лапы и опустил голову, чтобы скрыть стыдливо-полный брезгливости разочарованный взгляд, ведь знал - обладатель хвостов, можно сказать, воспитал его, передав ему, в неузнаваемых соках, всю жажду стремлений питать их,охранять, за что - мог дарить репутацию сильного и справедливого хранителя грез, всех на свете, одинаково ожидаемых иинтересных; и он,странно-честно, не раз, построив все три пары глазок, обещал, при исправной службе своим прихотям, хорошую награду, вот только...
Стрелки все набирают оборот,причудливо стремясь не то усыпить, не то подстегнуть к действию, хороводомсилуэтов свеже-забытых статуй, страниц, фигур; а все оставалось по-старому, точно нет конца тем... неистово-неординарным,иногда вяло грызущимся отношениям -хозяин хвостов все тянул выполнение обещания, при этом сроки все сокращал,задания давал все чаще и сложнее; он не видел смысла тешить себя иллюзиями отом, что тот все так же почтительно уважает его и беззаветно добр, а все кругомтак же ново и всегда увлекательно и, в конце концов, оглянулся, неконтролируемо вздрогнув: это...
Он, сам того не замечая, щепетильно носился по всему свету и выполнял самые абсурдные желания, чтобы хвосты... еще больше лоснились от ухоженности, а, мерзкие им обоим, когти - от страданий их жертв, реальность же была одной, неизменно-правдивой этим; он ошарашено почтиупал на холодные плиты развалин, не имея сил не глядеть им в,виновато-улестливо тявкающие, окружая троекратными обещаниями и потаенными подколками своей обиды, языки - как же так вышло?
Что он, видя чужое малейшеенегодование, спешил его исправить всеми способами, абстракцию какой-нибудь мечты стремился воплотить ее в радостно-четкие, осязаемые черты, а, слишком приблизившиеся к его глазам, ужалившиеся хвосты не замечал (дело ли в том, чтоон их боялся)?
Нет, ведь у него больше возможностей сделать шаг, исчезнуть, а потом появится в тумане или в чьем-нибудь доме, вотличии от них, он уже видеть не мог этот ленивый безлюдный полумрак замкнутых развалин и счастлив не в унылом одиночестве, а когда только тихонько делает подарок, защищает, пусть и немного напуганных его появлением людей?
Но... его взгляд ловит контуры своей тени, дивным образом отражавшей голову три раза, четыре хвоста уж послушно-просящешипели и следовали за ним повсюду, а когти скрипели и шевелились, точно сами посебе, будто сами хотели себя выдернуть; он хотел отвернуться, убежать от всегоэтого, но...
Не мог - тень идет вместе с ним в туман, кротко отражаясь на мостовых в трех головах и в хвостах, от этого никуда не деться (вот только... как же его, единственная мечта (стать обычным, без этого обременяющего круга, вечности, сил, не жутким просто тенью, и... неодиноким), ради которой он поссорился с уютной громовой тучей, столько веков помогавшей ему наказывать жадных и свирепых, сам бродил, через туманы и двери дождей, снега, по домам; разнося им исправно-бескорыстно уют и покой?).
Наверное, он ее забыл, хотя не раз,как нежданно-теперь, она будила его, взволнованного и, не смотря на бдительныйвзор, давно скучавшего, ждущего того мгновения, когда, лишь раз очаровывающе взглянув нежными фиолетовыми глазами... она - девушка, точно фея, всегда носившая в ласковых руках какую-нибудь мелкую бабочку, вернется, а он пойдет заее добрым голосом в любую даль; но...
Зато простил хозяина хвостов, что, может,когда-нибудь, все же, тоже устав от бесконечности, своих вседозволенных лет,присмиреет полностью и перестанет им командовать, в слепой тоске по былым годам,отпустит и уйдет в приятный ему полумрак развалин; он хорошо дал ему понять,что больше не хочет ссориться и лгать себе об своей независимости и исключительности, он тоже им уважаем, по-своему считается другом, но...как-нибудь придет пора и ему остановить монотонный, докучающий треск звона долга; и раз...
Все станет на свои места, тихонько промелькнув замечательным вечерним дождем, купающимся в тумане...
Там... притаились те красные глаза,притихло потупившие взор и с негой чующие дыхание, рядом, самого доброго,красивого существа -той самой мечты - девушки, а еще...
Один хвост и чудно угасающее свое черное, сказочное сияние, голову, за которыми счастливо спрятался, некогда грозный, хозяин хвостов, тихонько осознавший, что развалины не заменят ему глаз...друга, от которых...
Можно убежать, не опасаясь, что их хозяин бросится вдогонку - он... лишь, в задумчивой радости, вновь посмотрит на белую гладь словно зеркала...
