- Ты смотри, малыш-то хорошо держится в седле! Будет кавалеристом, - уверенно заявил мой отец, в первый раз усадив меня верхом, в возрасте неполных трех лет – это одно из самых ранних воспоминаний моего детства.
Предсказание сбылось лишь наполовину: к тому времени, как я подрос, лошади отошли на второй план, и осваивал я уже железного «коня» – мотоцикл «Восход», купленный по случаю «на вырост». К семнадцати годам езда стала для меня всем, в том числе и смыслом существования, без свиста ветра в ушах я не мыслил своей жизни.
«Восход» к тому времени морально устарел, и уступил свое место в гараже более продвинутому «другу» - американскому «Харлей Девидсон», оснащенному четырехцилиндровым двигателем. В то время как раз молодые парни на новеньких мотоциклах стали собираться группами, носить кожаную одежду, и слушать рок-музыку, тем самым, отстаивая право на свободу самовыражения. Я тоже был в их числе.
Собирались мы обычно вечерами, слушали музыку, пили пиво, а после полуночи, когда движение на окраинах затихало, устраивали ночные забеги, показывая водительское мастерство, и возможности своей машины. Маршруты были самые разнообразные, нередко с пересечением дворов и парков, стараясь при этом не попасть на глаза милиции.
Впрочем, были и те, кто сознательно бравировал на виду у патрульной машины, а потом устраивал гонки с препятствиями, уходя от преследования окольными путями, через труднодоступные для четырехколесных машин проулки, объезды, и дворики. С каждым годом таких сорви голов становилось все больше, а показателем крутизны служили фразы, вроде:
- А вот я вчера от двух «воронков» ушел, а они, пока гнались, забор снесли, и фару правую разбили, придурки…
Мой «Харлей» позволял без страха форсить перед тяжелыми неуклюжими патрульными машинами, и неудивительно, что я редко упускал возможность доказать свое превосходство над отечественным автопромом. Моя самоуверенность дважды приводила к тому, что я едва не попал в серьезные аварии, уходя на полном ходу от разъяренных гаишников. Со временем еженощные развлечения приобрели статус традиций, и обросли всевозможными ритуалами, возникли даже собственные правила, которые главным образом касались самого важного события в нашем обычном времяпрепровождении – гоночного турнира. Ночного турнира.
Конечно, мой «Харлей» на то время заметно превосходил многие другие модели по мощности двигателя, и будь весь проходимый путь ровным и прямым, то я всегда оставался бы явным лидером, но так как трасса была весьма запутанной, мое преимущество не было существенным. «Дэфн Форс», уступая «Харлею» в скорости, немного превосходил его по маневренным характеристикам, и мой друг Димон «Дансер» Великовский оставался моим главным конкурентом на ночных трассах. Меня же приятели прозвали «Диабло», что в некоторой степени соответствовало действительности: я, в самом деле, превращался в демона, стоило мне оседлать своего железного коня. Артур «Диабло» Коронин звучало совсем неплохо, на мой взгляд.
К тому же, чаще всего первым к финишу приходил именно я, не только благодаря мощному двигателю «Харлея», но и по причине, которая в те времена обычно описывалась словом «безбашенность». Сейчас меня называли бы отморозком, хотя это было бы не совсем верно: в моих чувствах никогда не фигурировали ярость или злость, а только бесшабашная, разудалая бравада.
Когда я оказывался за рулем своего верного «коня», все исчезало, оставалась только дорога, и ветер, трепавший волосы, и словно бы шепчущий:
- Давай, покажи им, на что ты способен. Удиви их!
И я удивлял. Я был некоронованным королем автотрасс, улиц, и переулков, я царил на просторах ночного города, был непревзойденным чемпионом, и фаворитом всех гонок, в которых участвовал.
И настал день, когда собрались сразу пятьдесят лучших ночных гонщиков, и решили провести чемпионский турнир на звание абсолютного чемпиона города. Причем каждый участник вложил в главный приз определенную сумму (неважно какую, с тех пор стоимость денег неоднократно менялась, и теперь невозможно составить точное представление о размере главного приза, достаточно того, что это была весьма солидная по тем временам сумма).
Я, и мой товарищ, Димон «Дансер» тоже приняли участие в этом грандиозном (по тогдашним меркам) мероприятии, на которое собралось посмотреть более тысячи человек со всего города. И среди рокеров мы были далеко не последними мастерами спидрасинга (так на иностранный манер именовалось то, что мы по-простому называли мотогонками).
К стартовой черте подкатил Роман «Лом» Бравицкий, один из организаторов турнира, главный идеолог рокерского движения в нашем городе, и, возможно, первый гонщик, сделавший спидрасинг своей квалификацией. По его знаку все остальные гонщики стали выстраиваться вдоль черты в четыре линии, так как всем не хватало места на трассе.
Последний ряд состоял из самых элитных рокеров, среди них: сам Роман «Лом», я, Димон «Дансер», Валентин «Судзуки» Громов (единственный обладатель японского мотоцикла), Вадим «Шторм» Яблочкин (самый старый участник, которому тогда было уже за сорок), и Леонид «Царь» Швецов (один из лидеров рокерского движения), которые по устоявшейся традиции давали фору остальным участникам.
Когда был подан сигнал к старту, я спустил сцепление и рванул вперед, обходя тех, кто привык стартовать по-старинке, понемногу приспуская рычаг. Уйдя в отрыв, я обнаружил впереди лишь четверых, упомянутых выше; Димон отстал, так как его «Дэфн Форс» набирал обороты немного медленнее.
Весь путь гонки состоял из пяти этапов: 1. Спринт по бульвару 2. Дрифтинг по заброшенной стройке 3. Драг по краю железнодорожного полотна 4. Расинг по спальному микрорайону 5. Финальный Круг по стадиону, где заранее определенный судья должен был зафиксировать результаты заезда. Вошедшие в десятку получат поощрительные призы, а тройка лидеров разделит между собой призовой фонд.
Ветер запел вокруг меня, подгоняя и ободряя. Спринт шел почти по прямой, лишь в одном месте был небольшой изгиб, но скорость там почти не терялась, и я догнал Вадима именно там, но обошел не сразу, он долго держался рядом, лишь в конце первого этапа я все-таки стал четвертым, что позволило мне претендовать на третье призовое место.
Дрифтинг по заброшенной стройке стал серьезным испытанием для моего мотоцикла, маневренность которого оставляла желать лучшего, так как изначально «Харлей Девидсон» создавался именно как скоростной мотоцикл для прямых трасс. Димон умудрился почти догнать меня, но я не позволил ему обогнать себя, и выбрался на третий этап по-прежнему четвертым, правда, и Димон не оторвался далеко.
Драг вдоль железнодорожного полотна в полной мере показал возможности двигателя моего «Харлея»: я обошел Валентина и стал третьим. Пока мы выжимали из своих мотоциклов все возможное, нам навстречу прошел ночной экспресс, на короткое время заглушивший даже рев наших двигателей. Под шумок экспресса Леонид вырвался вперед, опередив Романа на два корпуса.
Между мной и Романом было меньше пяти метров, но догнать его было равносильно тому, чтобы остановить ночной экспресс, находясь на рельсах перед ним. Оставалась лишь надежда на то, что во время расинга мне удастся сократить расстояние, а может, если повезет, даже выйти на второе место в общем заезде.
Драг длился недолго, вскоре мы свернули в сторону, и въехали в спальный микрорайон, где и в самом деле все уже давно спали. Впрочем, к нашим регулярным рейдам здесь почти привыкли, поэтому мы не опасались, что какой-нибудь особо раздражительный горожанин вызовет наряд милиции.
Наоборот, появление на пути следования ночного патруля придало бы нашим гонкам особый шик, добавив адреналина. Поэтому мы, не сбавляя мощности, пронеслись по притихшему микрорайону, оглашая окрестности ревом своих двигателей.
Промчавшись по очередному дворику, я вырулил на шоссе, и внезапно увидел прямо впереди на дороге стоящий поперек улицы милицейский «воронок». Гаишники все же решили воспользоваться ситуацией и выловить неуловимых до сих пор рокеров. Но у нас на этот случай был предусмотрен обходной путь.
Леонид, шедший первым, уже свернул в сторону заброшенных гаражей, где легко можно было уйти от преследования; Роман, стремительно мчавшийся впереди, успев заметить засаду в последний момент, тоже развернулся туда, и под вой сирены «воронка» устремился следом. Патрульная машина, гулко взвыв, развернулась, и рванулась за ними, забыв про остальных участников гонки.
В моей голове словно вспыхнула молния: «Вот он, мой шанс!», подумал я, выжимая газ на полную, и устремляясь вперед. Пока Роман и Леонид петляют между гаражей, сбрасывая с хвоста милицейскую машину, я промчусь по более короткой и прямой дороге, и первым выйду на Финальный Круг. Это был шанс стать первым, и я не мог упустить такую удачу.
Но стоило мне свернуть за поворот, как слева из темного переулка, включив фары и мигалку, вылетел мне наперерез еще один патрульный автомобиль, более современный, чем хорошо знакомый мне «воронок», и лучше приспособленный для погони по узким переулкам, новой модели, недавно поступившей на вооружение городской милиции.
Я сразу понял, что эта машина вполне способна потягаться в скорости и маневренности с моим «Харлеем», и даже выйти победителем в этой схватке мощности и управляемости. Но я не привык сдаваться, и, лихо свернув в ближайший проулок, начал опасную игру, где на кон была поставлена уже не только победа в гонке, но, возможно, и моя судьба.
Шум сирены и рев машины раздался впереди, предупредив о том, что в дело включились и другие патрули, наверняка заранее перекрывшие основные улицы, чтобы не позволить ни одному гонщику уйти из цепких лап городской милиции. Такое случалось и раньше, но этот микрорайон я знал как свои пять пальцев, что давало мне надежду обмануть гаишников, и прорваться к стадиону, оставив патрули в дураках.
Сердце бешено стучало в груди, разгоняя по всему телу волны адреналина, и мускулы невольно напряглись, отзываясь на сигналы, посылаемые подсознанием. Пот заливал лицо, перед глазами все прыгало, но, несмотря на трудности, я все еще был недостижим для погони.
Сзади показалась та самая патрульная машина, что по скоростным и иным характеристикам могла дать сто очков вперед всем остальным милицейским «бобикам» и «уазикам», и я тотчас же понял, что на этот раз мне не уйти от погони.
И в этот момент наперерез ей вырвался мой друг, Димон «Дансер» на своем «Дэфн Форсе», отсек ее от меня, и, махнув мне рукой, мол, гони, помчался в сторону, уводя преследователя за собой. Хотя я и понимал, что более маневренный мотоцикл моего друга имел больше шансов уйти от погони, мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не броситься вдогонку за ними. Я прибавил ход – и вот я уже перед воротами, ведущими на стадион.
Несмотря на ночь, они были открыты: сторож, один из сторонников рокерского движения, уже был готов встречать чемпиона. Влетев первым на круговую дорожку, я понесся по трассе, совершая победный Финальный Круг. Я успел проехать половину Круга, когда на стадион ворвались Леонид «Царь» и Роман
