Чужая жизнь.

выходят эти книги чаще всего под чужими, более раскрученными фамилиями. Что, впрочем, её, Марину, только радует.
Из всего этого хозяйка поняла лишь, что Марина не только слушательница неблагодарная, но и писательница – ненастоящая. Разочарование её было очевидным. Сцена называлась «перед кем метала бисер?»
Впрочем, она не стала озвучивать свои мысли. Просто потеряла к Марине всякий интерес – и ушла. Не объясняясь. Видно, считала, что и так потеряла на Марину слишком много времени.
Марина так устала от неё, что только обрадовалась – и упорхнула на набережную, немного прийти в себя после разговора.
Вечером, против обыкновения, никто не встречал её у калитки с вопросами, как прогулка, да не устала ли, и не хочет ли чаю-кофе-перекусить. Похоже, в роли обычной квартирантки, не известной писательницы, Марина не заслуживала любезности хозяйки. Впрочем, Марину это не сказать, чтобы расстроило.
Радуясь, что не нужно ни с кем поддерживать светские беседы, спокойно помылась, попила чаю, а потом углядела свет в домике, где жил сын хозяйки, и решила зайти посмотреть его картины.
Позвонила, не услышав ответа, зашла в кухоньку, чтобы постучать во внутреннюю дверь.
Он был на кухне. Сидел за столом. То ли звонок не сработал. То ли он был так увлечён, что его не расслышал. Он явно не ожидал её увидеть – и дёрнулся испуганно, прикрывая собой что-то на столе. Но её взгляд уже был именно там. Где было залито красным. И валялись какие-то непонятные куски – ещё недавно чего-то живого…
Наверное, у неё был слишком потрясённый вид.
- Не подумайте чего. Я чучела делаю.
- Ччучела? – тупо переспросила Марина. Господи, хоть бы этой мёртвой плоти на столе было объяснение!
- Да. Я птиц ловлю. И зверей. И набиваю чучела.
- Только зверей сложно ловить… - пожаловалось ангелоподобное создание.
«Спокойно, - сказала себе Марина. – Люди по-разному зарабатывают себе на хлеб. Кто-то – набиванием чучел».
Отчего-то раньше таксидермисты («Вот оно, слово, которое не могла вспомнить хозяйка!) представлялись ей выжженными жизнью циниками в приличном таком возрасте.  Иначе с чего человеку выбирать себе такое занятие? Фактически – потрошить трупы.
- Ты сказал, ловишь. Ты что, из живых их делаешь?
- Конечно.
- Но ведь они – были живые! А сейчас – мёртвые!
Он пожал плечами:
- Всё равно ведь умирают когда-нибудь.
- Тебе за них так много платят?
- Нет, - расстроено ответил парень. – Я вообще-то пытался продать, но никто не покупает.
- Но зачет тогда?..
- Мне нравится. Они такие тёплые… и так трепыхаются, когда их убиваешь… - и он доверительно посмотрел на Марину ясным взглядом.
«Интересно, - думала Марина в некотором отстранении. – А я ведь тоже тёплая. И наверняка трепыхалась бы, вздумай меня кто выпотрошить. Какое «милое» хобби у молодого человека! И его маменька находит это нормальным? Чем бы дитя не тешилось… лишь бы не спорило. Ну, хорошо, ещё на несколько лет ему хватит этого клапана, чтобы сбросить агрессию. А что будет потом? И этот его неизменный взгляд в сторону и ускользающая улыбка…»
Но не скажешь же матери: возможно, вашему сыну нужен психиатр. Возможно, ваша дочь всё-таки выстоит и когда-нибудь будет жить нормальной жизнью – несмотря на все  ваши старания. А вот обожаемого младшенького вы, похоже, сломали… И поможет ли ему кто-нибудь в этом мире? Ему – и тем, кто однажды окажется рядом.
Хозяйка, кстати, прекратила всякое общение с нею. Задевать не задевала, но даже здороваться не считала нужным. Проходила мимо, словно не видя. Не то чтобы Марина нуждалась в её «здрасьте»… но всё-таки ей было несколько дискомфортно, и Марина еле дождалась, когда истекли оставшиеся 2 дня, и можно было уезжать. Хозяйка молча забрала ключи от домика, хмуро кивнула на Маринино «спасибо», и Марина побрела с вещами к автостанции – и ужасно обрадовалась, встретив по дороге дочь хозяйки с девочкой. Так приятно было напоследок попрощаться с кем-то тепло и искренне, от души желая ему удачи и стойкости.
Женщины обменялись несколькими незамысловатыми фразами, и в голосе одной звучало понимание и сочувствие – и вторая ответила благодарным пожатием руки – и лицо её озарила улыбка:
- Не волнуйтесь… Я стойкая. Я справлюсь. Мы переедем скоро. Поживём у моих друзей, пока я буду решать свои жилищные проблемы.
И кивнула на девочку:
- Мне её спокойствие дороже.