Каждую ночь закрываю глаза и снова вижу небо над головой. Небо густого тёмно-синего цвета. Я вижу пепел в воздухе. Я вижу руины вокруг. Я вижу реки крови.
Но Эрбий не всегда был таким. Было солнце, были звери, была жизнь. Каждое последнее воскресенье месяца горожане собирались на фестиваль танцев. Там играла чудеснейшая музыка, от которой ноги сами пускались в пляс; выступали артисты в разноцветных костюмах; дети катались на аттракционах; в парке стояла целая куча тележек с мороженым, хот-догами, попкорном, чипсами и прочими вредными вкусностями. У нас у всех были семьи, были друзья. Мы жили в мире и согласии, и всё указывало на то, что Эрбий просуществует ещё тысячи и тысячи лет.
Но потом появились они. Церии вторглись в наш мир и уничтожили его. Ужасные чудовища от трёх до пятнадцати метров ростом. Огромные щупальца, десятки пар глаз (половина из которых почему-то невидящие, а другая половина видит всё очень расплывчато, и это наше единственное преимущество против них), огромные клыки с ядовитой слюной и не менее ядовитая кровь. У Церий отличное обоняние – это компенсирует их слабое зрение. В общем, ничего хорошего в том, что Барьер, защищавший нас столько лет, наконец сломлен, нет.
Тогда я открыла глаза и увидела над головой небо густого тёмно-синего цвета. Тогда я поняла, что Эрбию конец. Тогда я осознала, что мои родители уже мертвы, ведь в момент нападения они находились в Штабе, который атаковали самым первым.
Сделав первый вдох, я закашлялась. Кругом дым, дышать тяжело, лёгкие горят. Я немного приподнимаюсь на локтях и поворачиваю голову направо. От увиденного меня чуть не выворачивает наизнанку. Да, вокруг много трупов, но ни один из них не волнует меня так, как этот. Это же Мэй! На ногах несколько открытых переломов, левая рука лежит в паре метров от тела, её новая белоснежная блузка, которую она с такой радостью наконец-то надела с утра, вся пропиталась кровью. Чёртовы Церии! Они убили её! И тут я понимаю кое-что ещё: я жива. И осознаю я это только сейчас, когда вижу труп своей семилетней сестры на расстоянии вытянутой руки от себя.
Приступ кашля отвлекает меня от Мэй, от которой я отчего-то не могу отвести взгляд. Хочу, но не многу. Прокашлявшись, я вижу красные пятна на своей ладони. Я кашляю кровью. Наверняка, что-то из внутренностей повреждено. Не понимаю, как я вообще могла остаться жива.
Я подползаю к Мэй. Хотя она и лежит совсем близко, у меня уходит очень много сил на передвижение. Умирать, думаю я, нужно рядом со своей семьёй. Здесь нет родителей, но хотя бы есть Мэй. Я закрываю глаза и расслабляюсь. Весь город в огне, я слышу, как трещит и рушится какое-то деревянное строение в нескольких метрах от нас с сестрой.
Не знаю, сколько проходит минут или даже часов, - я абсолютно потеряла счёт времени, - а я по-прежнему лежу среди мёртвых людей и руин города, который ещё утром был моим домом – радостным и целым. Тогда я открываю глаза и от безысходности смотрю на небо, которое всё такое же густое, словно его раскрасили гуашью. Я не могу встать - вдруг они всё ещё здесь. Я не могу уйти – от малейшего движения хочется орать, но душевная боль намного сильнее физической.
И тут какой-то мужчина подходит ко мне. Так неожиданно, что у меня вырывается испуганный писк, но незнакомец не слышит. Как только он заносит свою руку над моим лицом, я резко цепляюсь за неё. Ясное дело, я тоже сильно его напугала. Он долго смотрит на меня, долго не говоря ни слова.
- Ты живая, - наконец произносит он. Я пытаюсь сказать «да», но в итоге получается какой-то странный звук, похожий на скрежет ногтей по стеклу. А потом новый приступ кашля.
- Тебя нужно осмотреть, - констатирует мужчина. – Йен! У нас тут живая. Возьми её.
К нам с Мэй подходит парень с пепельно-русыми волосами. В нём я узнаю Йена Чемберса, парня, который учился на класс старше меня и закончил школу в прошлом году.
- Ладно, майор, - отвечает Йен и аккуратно берёт меня на руки. Я до последнего момента не отпускаю ледяную ручонку Мэй, словно это поможет мне удержать её. Приходится несколько раз повторить самой себе, что мою дорогую сестру уже ничто не вернёт.
Когда Йен прикасается ко мне, я невольно вскрикиваю.
- Потерпи, - просит парень. И я соглашаюсь, ведь у меня лишь два пути: терпеть, сжав зубы или остаться подыхать.
Мы идём куда-то, но я не знаю куда. Майор Пудж, как Йен назвал мужчину, нашедшего меня, по пути щупает пульс у некоторых людей, которые кажутся ему хоть немного живыми. Странно, что он не проверил пульс у меня. Неужели я настолько похожа на мертвеца?
- Есть ещё выжившие? - хрипло спрашиваю я у Йена, подавляя кашель. Не хватало ещё запачкать ему футболку своей кровью.
- Есть, - коротко отвечает парень и больше не произносит ни слова. Но спустя минут десять он заговаривает снова. – Мы нашли мужчину лет сорока по имени Оушен. А ещё десятилетнюю Милли и её мать Мелису. Я помню тебя, ты на год младше меня. Мы в одной школе учились. Но, к сожалению, я не знаю твоего имени.
- Майли, - отвечаю я и на этот раз уже не могу сдержать кашель. Потом я обессиленно кладу голову на грудь Йена, закрываю глаза и засыпаю.
