Сказка про зайцев.

    В одном лесу жили волки. Хотя и зайцы там тоже были. Бегали они по лесу, от тех волков… прятались. Вот и решили однажды серые санитары - сенаторы, что пора порядок в лесу навести. Нужда пришла, а с ней идея, чтоб и зайца, как говориться, съесть и за ним не бегать при этом. Обмозговали знатное дело волчары мозговитые, хитроумные и прокричали на всю парковую зону:
   - Отныне и вовеки веков объявляется всем зайцам амнистия великая от беспредела дремучего, всем без исключения полная свобода!
   Собирайтесь, мол, зайчишки – пушистые хвостишки, мы вам местечко специальное в лесу выделили, будете там жить полным колхозом. Равноправие там, и всякое-такое, пятое-десятое… Выборная должность председателя – кассира. Огород с морковкою. Право слова и союза-печати. Все, мол, ваше… общее. Вы сами по себе, а мы сами по себе. То бишь отдельно.

    Как услыхали про то зайцы, как запрыгали по пням и по ним же, словно по барабанам забили Марсельезу в аранжировке собственного исполнения.
    - Ура, революция! Верхи не могут, а низы не хотят! – кричат в небо и ходют хороводным строем вокруг самой большой елки.

    Для приличия двум кротам морды набили, а белок всех изгнали из своего обозначенного места. Так и сказали, что уходите, мол, белки нахрен…  и все! Сороке с дятлом то ж досталось. Пригрозили им строго настрого, заставили на себя работать: одну считать и записывать, а другого на нее стучать.

    Чтобы все было по правилам всеобщее собрание зайцы провели. Перво-наперво председателя избрали – лису. Волки ее им предложили. Ведь умная плутовка, во всех заячьих делах с толком и расстановкой разбирается, плюс бухгалтерское образование. Дальше встал вопрос о названии коллективного хозяйства. Вот она полная демократия! Вот вам полная свобода и гласность! Никто у зайцев этого не отнимет! Кто, мол, к нам придет, тот, как те два крота по морде получат. Слово дали самому бедному и  пьяному зайцу.
    - Други зайцы, - начал вопить тот во всю свою зайчиную глотку. – Хватит, натерпелись! До коли так дальше будем жить? Пачаму я ни че не иму, а вон тот толстый мне вабче не товарищч!
    - По сусчеству давай! – Кричат ему из толпы.
    - Так вот, - продолжил представитель от бедноты, - Мы все теперь равные… мне морковку – тебе морковку, тебе капустку – мне такову ж, и выпить то ж - кто сколь могёт. – Сказал так и упал с пня, точно в лепешку, тут же под лапы подхватили… - на место поставили. - Значит у нас, как говориться, обчество, - продолжал наглеть оратор. - Община свободная с равными на то для всех условиями!
    - Уря! Уря! – закричали все поголовно зайцы (даже те, кто ни хотел, потому, как лучше, чем по лесу от волков-то), ушами захлопали, по пням забарабанили так, что до дальнего поля эхом раздавалось: - Свобода! Условия! Община! – Наберут побольше воздуха и по новой, - Свобода! Условия! Община!

    На последние деньги тут же купили большущее полотно. На краски мало средств осталось, тогда название  «С равными свободными Условиями Община» решили сократить и написали СУОБЩИНА. Развесили полотно на соснах повыше, и давай плясать, да веселиться.

    Потехе время делу час. Наступил тогда и он… - пора за дело браться. Тех, кто потолще и поушастее в огород загнали, морковку с капустой выращивать, а тех, кто по хитрее был, на пни посадили для присмотру общего, для порядку… Скоро дело делается, да не скоро сказка сказывается. Пошли дела-то у зайцев в гору, доходы первые примчались, но все в обход, да стороной тайными тропками утекали, будто сквозь решето дырявое…

    Волки тем временем вокруг того места трактиров с ломбардами понастроили, да плюс ко всему заведения игральные, чтоб зайцам нескучно работать было. Медведи в охране… святое дело. Вот те и «СУОБЩИНА», весь лес при деле оказался. Так-то все так, да не так. Дело-то вроде прет, ан нет. Давай планы увеличивать, соцсоревнования устраивать. Сдвиг вроде есть, а результатов не имеем. Каждый Божий день (зайцы уж забыли, когда и веселились) отработают ушастые, отбарабанят по пням, расхищение какое-то налицо. Затем идет пожертвование волкам на их затеи для тех же, как они говорят, зайцев. Потом опять после работы  по пням, и опять к вечеру расхищение. Вот такой распорядок дня. Плюс ко всему зайцы стали пропадать, не вернувшись из увеселительных заведений.

   Однажды на общее собрание «СУОБЩИНЫ», где члены хотели, уже было восстать в полной своей зайчьей мере на такие распорядки, появились приехавшие из другого леса «новые звери». Эти «новые звери» теоретически были до того справедливы, говорили так превосходно, что собрание, заслушавшись их речей, сразу забаллотировало прежнее лисье правление и выбрало в члены правления новых, приезжих зверей.

    Все бы хорошо, но когда дело дошло до дела, то есть войти в мелочи жизни трудящихся зайцев – хозяев кассы «СУОБЩИНЫ», то опять не заладилось. Ведь  основываясь именно на этих мелочах (ради них-то община с кассой и возникли) требовалось начать новые порядки. Но «новые звери» оказались совершенно ничего в этих мелочах не понимающими, не имеющими никакого понятия о нужде, о том, как живет заяц, каков его труд. Они оказались никчемными в вопросах о земле и ее возделывании. Они оказались полными бездарями во всех окружающих их вопросах. Они были хоть и «новые звери», но чужие.
   
    И что же? В следующее же заседание разочарованные зайцы должны были свергнуть «новых зверей» с только что дарованных им мест и с горем и унынием должны были выбрать опять старых: эти хоть и воруют, но все-таки знают, почем морковка с капустой, каков сбыт, какие дороги, как дорого стоят семяна и т.д.