Сквозь тернии

же оно распределяется?
«Неравномерно. Где-то больше света, а где-то на поверхность так и норовит выползти тьма. Она ждёт своего часа, старательно буравя чью-то душу... и когда та оказывается больше не в силах противостоять – вырывается наружу!»
- Я не совсем понимаю...
«Светлана, как только тьма приобретает физический смысл – то есть, тело, – она может чинить зло в реальном мире. Понимаешь? Именно так с виду нормальный человек, может со временем превратиться в чудовище, которому для продолжения жизни необходима боль других людей. Как правило, это безумцы, напрочь лишённые здравого рассудка, самосознания; лицемеры, думающие лишь о себе; или обыкновенные трусы, обиженные на весь белый свет, по той простой причине, что тот может обойтись и без них. Потому страдающего человека и нельзя жалеть – иначе он станет невосприимчивым к реальной опасности, открытым для собственного страха, всегда ждущим, когда ему вновь подадут руку, – а это уже дно бездны, откуда нет обратного пути».
- И что же дальше? Причём тут всё это?!
«Видишь ли, Светлана, когда тьма прорывается наружу, она занимает место света. Соответственно, часть земного тепла вынуждена поменяться с ней местами, говоря проще: уйти на ту сторону. Именно так и происходят несчастные случаи или катастрофы – потому что в действительности объявилось очередное зло».
- Тогда где же сейчас мои мама и папа? – Светлана почувствовала в груди нарастающую тревогу. – Куда именно они попали?!
«Успокойся, Светлана, с ними всё в порядке, – ведь я уже говорил, что Всевышний постоянно следит за происками сил зла, и как только те прорывается наружу, неся беспричинную смерть, тут же восстанавливает нарушенный баланс сил».
- Но как? Неужели он и впрямь может воскрешать?!
«Отнюдь. Это и есть та самая призрачная надежда на чудо, о которой я так же уже упоминал. Бог не может оживлять умершие тела – этого никто не может. Прости, Светлана, но то, что уже свершилось – незыблемо. Утрату нужно просто принять, как есть, потому что большего нам просто не дано... да и не дозволено».
- Но тогда как же появляется свет? Всё дело в Солнце?
«Хм... Можно сказать, что и так. Свет – это рождение новой жизни. Каждый малыш – это миниатюрное солнышко, пока несмышлёное, но несущее в себе вихрь светлых эмоций! И этот самый вихрь, подобен тому вихрю, что раскручивает целые галактики».
- Здорово, – Светлана улыбнулась. – Значит, я всё же не виновата в смерти родителей?
«Твоей вины в случившейся трагедии нет никакой. Главное, не позволить тьме распространятся и дальше именно здесь! Потому что потом будет проблематично восстановить былой баланс сил».
- Но отчего же всё именно так?
«Таков наш мир – в нём всему есть оборотная сторона: тьма и свет, радость и печаль, надежда и отчаяние...»
- Я, кажется, поняла, – Светлана смиренно кивнула. – Я слышала по телевизору о материи и антиматерии. Правда о последней даже учёные толком ничего не знают. Так, выходит, что в ней – в этой антиматерии – тоже есть жизнь? Как и у нас?
«Да, Светлана, жизнь есть везде и во всём. Но это уже совершенно другой разговор. Для себя именно сейчас ты должна уяснить лишь несколько вещей. Первое. Ты не должна отчаиваться и винить во всём только себя – иначе твой свет угаснет. Второе. Постарайся взять себя в руки, поднять голову и преодолеть это испытание, как бы ни было тяжело в самом начале. И последнее. Прислушивайся к дельным советам, какими бы странными они тебе поначалу не казались».
- Странными?
«Именно так. Знаешь, тебя отчаянно разыскивает один человек».
- Разыскивает? Меня? Но зачем?.. И кто он такой? – Светлана почувствовала, как зашлось в груди сердце. – Я не хочу, чтобы меня кто-то искал! Что это всё значит, Мячик?!
Мячик молчал. Потом всё же сказал:
«Видишь ли, Светлана, этот человек в силах обрести истину. И он может помочь тебе».
- Помочь мне??? Но как?! Он доктор?
«Нет, не доктор, Светлана. Но он именно тот, кто может зажечь для тебя свет. Я не могу пока ничем это доказать, как в прочем и обосновать доступным для тебя языком. Просто доверься мне, хорошо?»
Светлана горестно вздохнула.
- Мне было бы куда легче, знай я хотя бы самую малость. А так, я даже не представляю, что и думать... Меня мучит слепая надежда, которой я уже просто не в силах хоть что-то противопоставить. Особенно после того, как познакомилась с тобой, Мячик! – Светлана протянула руки к воде. – Ну же, дорогой, миленький Мячик, подари мне хотя бы крупицу собственных знаний! И я больше никогда-никогда не стану тебя ни о чём просить!
«Светлана, я понимаю твои чувства, но и сам знаю не многим больше твоего. Я просто чувствую, что этот человек может помочь, как никто на этой планете. Но как именно – это мне пока неведомо. Прости, Светлана. Я очень сильно виноват перед тобой. Виноват по той причине, что то и дело навязываю тебе ту самую призрачную надежду, не подкрепляя последнюю реальными фактами. Я поступаю жестоко, вне всяких сомнений, но... Истина обретается путём борьбы, противостоянием с самим собой – с тем, что заключено в груди, – методом проб и ошибок. Это называется: «плыть» за грань, на ту сторону».
- Не говори так, Мячик. Нет ничего плохого в том, что ты даришь мне надежду. В противном случае – не было бы ничего. Я бы просто погрязла в собственных чувствах. А ведь если перемешать все цвета жизни, получится чёрный – цвет болезни.
«Ты права, Светлана. Это смертельно опасно – замыкаться внутри себя. Так тьма будет только накапливаться, до тех пор, пока...»
- Пока не прорвётся наружу!
«Именно».
- Мячик, но откуда ты узнал про этого человека?
«Он приходил в дельфинарий вчера вечером. Я прочёл его мысли, потому что гость показался подозрительным».
- И что же ты узнал?
«Я понял, что он в силах покинуть это пространство. К тому же он постоянно думает о преодолении грани».
- Но разве именно в пространстве дело? Зачем нам его покидать? Да и что это вообще даст?!
«Это значит одно: обратный путь всё же есть, и мы преодолеем его!»
- Обратный путь? Но куда он ведёт?
«В мир света, Светлана. Именно там ты прозреешь!»
- Я... Я... Я не понимаю...
- Светлана?
Светлана вздрогнула – она настолько увлеклась беседой, что не ощутила замерших за спиной шагов, предостерегающего рыка Мухтара, незнакомого запаха.
- Девочка, случайно это не ты Светлана Говорун?
Воспитанный, сдержанный, уравновешенный, привыкший к дисциплине и ответственности. Не терпит лицемерия, старается, по возможности, говорить правду.
...ПО ВОЗМОЖНОСТИ...
«В нём что-то есть!»
Светлана обернулась.
- Кто вы такой?
- Моя фамилия Титов. А зовут просто Дмитрий. Так это ты Светлана Говорун? Только не пугайся меня, ладно?
- А я и не пугаюсь. Вы честный человек, которому не свойственна жестокость.
- Даже так... Но откуда ты всё это знаешь? Я про личностные качества – мы ведь незнакомы.
- Я слепая от рождения, – сухо ответила Светлана, отворачиваясь в сторону. – И я прекрасно чувствую людей. Чего вам от меня нужно?
- Значит это действительно ты. Видишь ли, Светлана... Я знаю, о случившейся трагедии... и я прекрасно понимаю, какие именно эмоции тебя сейчас переполняют, в особенности, относительно моего навязчивого появления.
- Вы правы.
«Светлана».
«Всё под контролем, Мячик! Просто так я могу его лучше прощупать. В смысле, понять хороший он или плохой!»
«Светлана, я это уже проверил, но... впрочем, ты права. Поступай, как считаешь нужным».
«Спасибо, Мячик! Я не подведу!»
- Светлана, удели мне всего минутку. Позволь хотя бы попытаться озвучить цель своего визита.
Светлана насторожилась.
- Что ж, попробуйте.
- Хм... Ты складно мыслишь, – Титов помолчал. – Такое ощущение, что передо мной взрослый человек.
- Я вполне самостоятельна, даже не смотря на болезнь, – Светлана горделиво вскинула остренький подбородок.
- Прости. Я вовсе не хотел тебя обидеть, – смутился Титов. – Наоборот, я надеялся, что с моей стороны это прозвучит, как комплимент. Многие современные подростки и двух слов между собой связать не могут, что уж говорить про построение целых фраз, наполненных смыслом.
- А вы мастак красиво изрекаться.
«Светлана, аккуратнее – ты ходишь по грани!»
«Да-да, Мячик! Я больше не буду».
- Я просто говорю, что думаю. Возможно, всё дело в правде. Хотя она не всегда окрыляет должным образом, порой принося боль.
- Вы о той правде, которую, например, не в силах озвучить врачи?
- О ней, Светлана. Ты и это понимаешь. Признаться, я просто шокирован. Хотя теперь догадываюсь, почему выбор пал именно на тебя. Но всё же не до конца.
- Выбор? – Светлана превратилась в сенсор человеческих чувств, но Титов молчал, никак не выдавая собственных мыслей.
«Про что это он, Мячик?»
«Я пытаюсь, Светлана, но ничего не выходит. Странно. Со мною так впервые в жизни. Хотя...»
«Он просто не думает о предстоящем разговоре!»
«Ты права, Светлана. Такое ощущение, что он в курсе наших с тобой способностей – именно поэтому мы «не слышим» мыслей».
«Получается, на земле существуют люди, которых невозможно выследить?»
«Похоже на то. Теперь я кое-что понял».
«Понял? Но что?»
«Неважно, Светлана. Как-нибудь в другой раз, тем более, это никоим образом не связано с тем, что происходит сейчас».
- Так что же за выбор?
Накатила волна, отчего по коленкам Светланы разбежались холодные мурашки, – Титов присел рядом, опустил руки в прохладную воду.
- Давно ты сидишь тут одна?
Светлана произвольно мотнула головой.
- Нет. И я вовсе не одна, – она поздно сообразила, что сболтнула лишнего – почувствовала, как загораются щёки и мочки ушей.
Мячик остался безучастным.
- Ты с ним дружишь? – беззаботно спросил Титов, присаживаясь на бортик бассейна, рядом со сжавшейся девочкой.
Светлане сделалось стыдно – она покраснела ещё гуще. Хотелось обхватить руками гладкую спину Мячика и унестись на противоположную сторону бассейна.
«Светлана, держись – сейчас или никогда!»
Светлана набрала в лёгкие побольше воздуха и выпалила первое, что пришло на ум:
- А разве плохо иметь в друзьях дельфина?
- Вовсе нет, – Титов не смутился, хотя по характеру ответа Светланы вроде как должен был. – Я бы в детстве, наверное, от зависти умер, знай такого человека, что дружит с дельфином. Зависть, она хоть и не совсем положительное качество человеческой души, но всё же много лучше предательства или, скажем, лицемерия.
- Есть ещё подлость!
- Да-да, этой бяки на белом свете хватает в излишке. Впору брать в руки метлу и мести заблудшую людскую сущность, будто захламлённый двор. Но я снова отвлекаюсь. Так вот, если бы в детстве я знал такого человечка, как ты, я бы посчитал его самым счастливым на свете!
- И?..
- Не знаю... Говорят, что дельфины сами выбирают себе друзей.
- Вовсе нет!
- Правда? Боюсь, я не силён в познаниях, относительно отряда этих млекопитающих, так что могу неверно трактовать некоторые моменты.
- Просто дельфина нужно услышать!
- Услышать?
- Да! – Светлана раскраснелась, а Мячик отчего-то снова молчал. – И если это получится, тогда вы непременно станете друзьями, как я и Мячик!
Титов улыбнулся.
- Славное имя. Светлана, ты всё ещё ребёнок и это замечательно! А как думаешь, взрослый человек в силах «услышать» дельфина?
- Взрослый?..
- Да, к примеру, такой как я?
- Я... – Светлана задумалась, припоминая всё то, что ей рассказывал Мячик.
«Светлана, ты снова на грани!»
- Да... Ой, нет! Нет,