Дождливая весна случается в Муюнкумах один раз в пять – семь лет. Нет тогда на свете места краше, чем этот, Богом забытый участок планеты. Радуют глаз сочные тёмно зелёные листья саксаула, на фоне изумрудной травы пламенеют красные и жёлтые тюльпаны, во время маршрутов буквально спотыкаешься о грибы. Казахстанский степной гриб – гриб особый. Его можно жарить, сушить, солить и мариновать, из него получается обалденно вкусный суп. Аборигены грибы пищей не считают и не проявляют к ним никакого интереса, а вот городское население в грибной сезон валом валит в пустыню. Не раз встречали мы «грибников», собирающих грибы на КамАЗах и другой высокопроходимой технике.
Человеку, не знающему песков, заблудиться в них так же просто, как в лесу. Так случилось с парнями из Джамбула, на которых мы случайно наткнулись в автомобильном маршруте. Они почти трое суток проплутали в барханах, выпили всю имевшуюся у них воду, и теперь тупо сидели у подножия большого бугра, ожидая конца. Подняться на вершину бархана и оглядеться у них не хватило то ли мозгов, то ли сил. До ближайшей зимовки с колодцем от них было километра два, до нашей палатки и того меньше, а до посёлка Карабугут, водонапорную башню которого можно было увидеть с вершины бархана – километров пять. Но они об этом не знали.
Они выехали из Джамбула в Муюнкумы большой компанией, выбрали поляну, воткнули в вершину ближайшего бугра шест с тряпкой и разбрелись в разные стороны. Всё было правильно, но … увлекшись, они могли отойти от лагеря слишком далеко, шест мог упасть, закружившись, они могли потерять направление. Короче, перед нами сидели два живых покойника. Они не отвечали на наши вопросы и не выразили никаких эмоций по поводу нашего появления. Только как клещи присосались к нашим фляжкам и выдоили из них всё до последней капли. Мне было знакомо это безразличие, сам неоднократно блуждал в пустыне, но, в отличие от случайных людей, головы никогда не терял. Это была моя работа.
- Помнишь , Леонидыч , над песками вчера кружился АН-2. Это наверное их разыскивали, - поделился наблюдениями шофер.
Маршрут был прерван, парням помогли забраться в машину и рванули в Фурмановку, в районную больницу, восстанавливать водно – солевой баланс.
Так было с чужими, а сколько раз мы теряли своих! Сколько раз я перед выездом группы в поле предупреждал,
- Заблудился – не паникуй. Поднимись на бархан, наломай саксаула, зажги большой костёр, сядь и жди! Тебя не бросят. Тебя будут искать днём и ночью, пока не найдут.
И они меня понимали! Они понимали всё, пока не теряли ориентиры. А потом, вылупив глаза, пёрли неизвестно куда, но всегда как можно дальше от места, где их будут искать.
Так было с Шуриком. Шурик был моим соседом и хроническим тунеядцем.
- Саш, забери ты этого балбеса с собой в командировку! – попросила меня как-то его мать, - он хоть два месяца от пьянок отдохнет. Я не мог отказать соседке, хотя хорошо себе представлял, что за работник этот Шурик.
В выходной день мы всей зоогруппой, прихватив с собой желающих из лабораторной группы, поехали по грибы. На равнине высадили людей, я еще раз напомнил о необходимости идти в одном направлении и держать друг друга в поле видимости. Загнали ГАЗ-66 на вершину бархана и пошли. Я не проявлял большого интереса к этому занятию, мне хватало недельного удовольствия шляться по бездорожью. Побродив немного в окрестностях бархана, я залез в кузов машины, прилёг на скамейку и заснул.
Часа через три к машине собрались все, кроме Шурика. Кто- то вспомнил, что видел его «вон в той стороне», кто-то другой утверждал: «Ни фига! Вон в той!». Человек пропал. Я залез с биноклем на кабину. Вокруг были пески, только на севере проглядывались крыши и антенны посёлка. Мы стали кричать, и казалось, что иногда ветер доносит до нас слабый ответный крик. Часа три мотались мы по дорогам вокруг бархана и наконец, решили отвезти лабораторских на базу, вернуться и продолжить поиски. Я уже представлял себе, как буду рассказывать соседке о пропаже её «сокровища», когда увидел в колее следы сапог. Следы вели в сторону трассы и посёлка. Это мог быть Шурик. А мог быть и не Шурик. Но оказался всё-таки Шурик. Еле живой от усталости стоял он под бетонным козырьком автобусной остановки. Первым моим желанием было надавать замечательному соседу по башке, чтобы лучше запоминал инструкции по выживанию в пустыне, но гуманизм победил. Уж больно усталым и напуганным выглядел сосед.
Запомнился мне случай с пропажей поварихи Людки. Она, хоть и ездила со мной не первый сезон, от палатки отходила только по нужде, за ближайший куст, а тут её взяли по грибы!
- Ой, грибочек! Ой, ещё! А вон там – ещё …
Людку мы разыскивали и пешком, и с машины, и с воздуха, а нашли на следующий день в заброшенной зимовке чабанов. Дама, нужно сказать, была на высоте. Она нашла пустую бутылку, проволоку которой связывают сено в тюки, и набрала из колодца воды. Ночь она провела под крышей и, когда её нашли страшно удивлялась,
- Леонидыч! Вы чё, правда меня не видели с самолёта?! Я же вам из окошка рукой махала!
- Ох, Людка! Ты бы ещё из погреба нам помахала ...
21.01.2010.
