Поп.
Поп стоял в пустой церкви. Стены церкви сотрясались от взрывов. Поп смотрел в лицо своему Спасителю.
Они были одного возраста, только Спаситель на 2000 лет старше. Поп не знал, смогут ли они вдвоём спасти, хотя бы одного из них. В душе одного из них, теплилась вера, слабая, как огонёк свечи пред ликом другого. Поэтому, он стоял здесь один, а не сидел в бомбоубежище, среди многих. Он давал своему Спасителю шанс, с глазу на глаз.
В глазах многих, взыскующих спасения у Бога, он видел то же, что и у Бога, нарисованного на доске, - пустоту. И не знал, чем её заполнить.
Поп любил свой сан, любил облачение, любил торжественность литургии. Он мог даже признаться себе самому, что любит, когда ему целуют руку. Но, он не мог полюбить Спасителя. Спаситель никого не спас за 2000 лет. Поп честно пытался спастись через любовь к Нему, пока не понял, кому требуется спасение, - от собственного несуществования.
Может быть, Богу, пришедшему в мир через кровь искупления, нужна кровь, чтобы преосуществиться?
Священник достал из-под рясы нож.
У церковного портала прогремел взрыв, нож звякнул о камень пола.
Взрывом гаубичного снаряда разметало нищих, сидевших на паперти, священник оскользнулся в луже крови.
На дороге, ведущей к храму, лицом вниз, разметав руки, лежал человек. Шляпа свалилась с его головы, ветер шевелил седые волосы, помеченные красным.
- Спасибо, Господи! – Сказал священник.
